Сергей Сазонов - Эликсир Любви

Наконец их электропоезд подошел к платформе и замер, распахнув автоматические двери. Приезжие высыпали из вагонов, оставив после себя табачный запах в тамбурах. Алексей поспешил занять место в вагоне. Он помнил свои ранние поездки. Так называемые "Колбасные" поезда из столицы уходили переполненными, и если ты нерасторопен или припозднился, то рисковал всю дорогу ехать стоя. За пять лет учебы дорога туда - сюда до тошноты измотала Алексея. Нынешний вагон походил на те, в которых ездил он - брат-близнец тысяч таких же трудяжек пригородного сообщения, с деревянными лавочками и никелированными полками-решетками для багажа, слегка пошарпанный и, непременно с надписями на стенках и сиденьях. Куда не повернись, обязательно зацепишься взглядом за наскальное творчество современных неандертальцев. Образчики подобного искусства можно встретить повсюду: на заборах, подъездных стенах и на городских скамейках. Алексей невольно отметил, что лавочки в парках были изрезаны с большей фантазией, но меньшей культурой. Вагонопись оказалась более примитивной - любовь-морковь, кто-то там дурак, а кто-то сила. Лысый и Кирпич извещали, что они - студенты обители бывших школьных лодырей - ПТУ N 18. Где они сейчас, эти Лысый и Кирпич? Шагают с похмелья на завод? Или бедуют в местах лишения свободы? Как бы то ни было, а их умственный потуг в виде надписи на скамеечке железнодорожного вагона катает до сих пор по России.

Через какое-то время Алексей понял, что погорячился, занимая заранее место. Лучше бы он караулил девушку на вокзале. При небольшом морозце, с раскрытыми дверями, вагон быстро остывал. За то время пока Алексей ждал Соню, он даже озяб.

Он и не предполагал, пассажиров на поезд окажется маловато. Похоже, виной тому середина дня и начало недели. Возможно, в пятницу или субботу на этот поезд не протолкнуться, а сейчас его вагон был почти пуст. Напротив, через скамейку расположились женщина с пятилетним сыном, чуть далее - командировочный с дипломатом и полиэтиленовым пакетом. Две тетки втащили в вагон три связки обоев. Видимо в провинции совсем худо с этим. Тетки сели сзади Алексея. Сбоку, через проход место занял студент. Вот и все пассажиры.

Алексей то и дело выглядывал в окно Соню? Среди редких пассажиров спешащих на посадку ее не было видно. Он уже начал беспокоиться - не случилось ли чего. В голову полезли дурные мысли об авариях на дорогах, бандитах на улицах и чересчур проницательном Вениамине Алексеевиче, прознавшем об их поездке.

Девушка появилась минут за десять до отправления. Такой запас времени говорил о том, что она на самом деле спешила. Она была не одна. Следом за ней Саша-водитель тащил здоровенные сумки. Соня заглянула в вагон, отыскала глазами Алексея и махнула ему, приказывая на время удалиться. Алексей, оставив свою сумку на месте, прошел в противоположный тамбур, откуда увидел, как вслед за Соней Саша заволок сумки девушки. Одну он забросил наверх, другую поставил между сиденьями, ближе к окну. Парень что-то сказал Соне. Та отрицательно покачала головой. Саша невозмутимо пожал плечами и, не оглядываясь, вышел. Алексея он не заметил или сделал вид, что не заметил. Как только Саша ушел, Скворцов вернулся на свое место. Соня улыбалась, приветствуя его. В дорогу она не стала надевать свои роскошные меха. На девушке была дубленочка и аккуратная, в цвет, норковая шапочка. Узкие джинсики она заправила в сапожки. Скромно, но со вкусом.

- Заждался? - спросила она.

- Пришел пораньше занять место, а народу не густо.

Девушка разъяснила, что в их направлении ходят два поезда: утренний и вечерний. Утром электричка доставляет командировочных и желающих побегать по магазинам большого города и тут же уходит обратно. Вечером провинциалов забирает обратно второй поезд. Он то и будет битком.

Соня сейчас нисколечко не походила на ту деловую даму, что полгода курировала работу Алексея. Вообще она сильно изменилась с того случая с баллончиком, что взорвался в ее руках. Алексей несколько раз ловил себя на мысли: "Что если в баллончике находился "эликсир любви". Но Серега клятвенно божился, что ничего такого там и не могло быть, да и сам Алексей несколько раз проверил целостность всех приготовленных препаратов. Потерь не обнаружилось. Значит, в том баллончике все же был обычный освежитель. По всем раскладкам выходило, что девушка таки разглядела в Скворцове личность, достойную своего внимания. А уж обаяния тому не занимать. Вот и сейчас в его присутствии девушка просто лучилась.

За легким разговором пришло время отправки. Репродуктор, сглатывая слоги, прокричал название Сониного городка и наконец "колбасный" поезд тронулся в путь. Медленно уплыла платформа, пробежали ускоряясь, высотные дома. Их сменили более низкие, перемежаемые промышленными постройками. Уже на большой скорости пролетели пригород. Прогромыхали по мосту, и поезд покатил дальше по родной, необъятной стране. За окошком перелески сменялись полями с прожилками дорог, редкими домиками и вновь перелесками. И еще как неотъемлемая часть ландшафта - бесчисленные столбы электропередачи. Алексея всегда удивляло, сколько их много стоит на земле. Куда ни посмотри, проводами опутали всю землю. Да так хаотично, что казалось, линии электропередачи тащили с пьяных глаз. Неужели никак нельзя было как-то упорядочить и централизовать все эти жилы нашей энергетики? А так получалось, что на наших полях столбы стояли часто, словно прыщи у подростка.

Алексей проследил за взглядом Сони. Девушка тоже смотрела в окно.

- Тебе нравится путешествовать поездом?

- Мне нравится возвращаться поездом домой. Это напоминает детство, когда я после летних каникул у бабушки ехала домой. А еще студенческие годы. За пять лет, электричка умотала меня. А сейчас я вспоминаю её с теплом.