Владимир Петров-Одинец - Нечаянный колдун

Оба майора крикнули:

— Тебя просили?

Невысокий «Чехов» спокойно парировал:

— И просить не надо, сам знаю, что давать. Так вот, оба нуждаются в срочной госпитализации.

Помпрокурора махнул рукой, и продолжил допрос. Матвеич пояснил:

— …похоже на огнестрельное, касательное. Вот здесь. Кусок скальпа, как наждаком, до кости. Обрабатывать не стал, выстриг, залил струп клеем.

«Чехов» с уважением глянул на Матвеича.

— Дальше? — спросил прокурор.

— Оказал помощь, поел, как человек. А потом напали люди, замаскированные под гигантских росомах. Они убили… Нет, не в костюмах… Как наваждение, массовый гипноз, что ли… Я знаю? — Матвеич начал понимать, что ему не верят, а потому лукавил, применял слова Лены и Арнольда. — Потом, когда их убили, гипноз рассеялся, стали видны люди, ойроты. А пока живые, настоящие лохматые зверюги, вот с такими когтями и зубами…

Прокурор Реутов не выдержал, сорвался, повысил голос:

— А может, хватит сказки рассказывать, Александр Матвеевич? Давайте, мы все сказанное раньше отбросим, а? Начните с правды, для разнообразия!

Матвеич встал (оба майора и милиционер придвинулись, но это лишь придало ему духу), набрал в грудь воздуха, осмотрелся. Лены нигде не видно, хорошо, можно не сдерживаться. Для начала предложил прокурору вместе с прочими скептиками прогуляться по широко известному пешеходному маршруту. То бишь, по мужским половым органам с заходом в женские. Странно, насколько легко нашла применение давненько не используемая уличная терминология. Память оказалась на диво цепкой, запас покойного Юрия Алексеевича тоже пошел в ход, так что речь удалась. Допрос на этом окончился, хотя из вредности Горлов попросил внести его слова в протокол. С чего бы это прокурор отказался, да еще и обиженно покраснел?

Машинное отделение представляло собой тесный проход вдоль мощного мотора. Пилот предложил Матвеичу устраиваться поудобнее и ушел. Врач осмотрелся. Вещей не было, значит, их свалили у второго мотора. А здесь, стало быть, карцер, где держат арестованных. М-да, хреноватое место, ни сесть, ни лечь. Впрочем, почему не лечь? Врач присел, потрогал пол — толстая губчатая резина.

Что примиряло с узилищем, это тепло, шедшее от двигателя. Ему не дали переодеться перед допросом, поэтому сырая одежда неприятно липла к телу. Сел на пол, разулся, попробовал выжать носки. Не получилось, разложил их на горячем кожухе. Разлегся на полу, задрал ноги, пристроил ступни. Белая разопревшая кожа ног вздохнула с облегчением, как показалось Матвеичу.

«Сколько уже дней в мокрой обуви? Пятый? Обалдеть! Так и обезножить можно… Хотя, походов не предвидится. Если этот боров-переросток вообще ходить разрешит. Чего я на него взъелся? Похоже, крышу у меня сорвало, совсем страх потерял. Ну, правильно. Невроз, реактивное состояние, потом паранойя, и привет, дурдом, «я твой тонкий колосок»… А что там с Леной? Тоже допрашивают девчонку. Отлежаться бы ей, еще массаж принять, чтобы отек спал. Господи, какая она красивая, а тело роскошное, упругое и нежное…» — мысли врача потекли по странному, несообразному его положению подозреваемого, руслу. Но в полном соответствии с чаяниями оголодавшего по женской ласке мужика. А что? Тепло, лежать удобно, отдохнувшие ноги пришли в норму.

Приятное томление в паху, тишина и горизонтальное положение сделали свое дело — врач уснул.

61

Айгун-оол прибыл с крепкими парнями. Тегенюр кратко описал ситуацию, добавив свое понимание сложностей. Выпивать не стали, только перекусили на скорую руку. Утром выступили в путь. Дождь немного замедлял движение, но в двое суток они должны уложиться. Тегенюр знал, что Айгун прошел посвящение здесь, у Кызыл-таг. В дороге разговор зашел о профессиональных делах. Как более сильный кам, Айгун счел своим долгом рассказать о некоторых особых приемах. Он, оказывается, доходил до девятых ворот!

А тунгур свой сделал из шкуры черного жеребца! И вообще, у него было три бубна, для каждого вида камлания — особый. Черный использовался для полетов в Нижний Мир. Вот тут у Тегенюра возникли возражения, о чем он не преминул высказаться. Айгун отверг дурацкое мнение младшего кама ойротов и настоял на своем. Спор тянулся долго, чуть не закончился дракой. Уже перед сном Айгун счел нужным помириться, что следовало отметить хорошим разговором.

Проговорили почти до утра. Им стало легче общаться, когда ругачка закончилась, сменившись на обоюдное уважение. Больше того, Айгун признал, что версия Тегенюра имеет право на существование, поскольку тот полукровка и принадлежит сразу к двум шаманским линиям. Известно же, что буряты иногда предпочитают использовать для полетов своего ворона, племенной тотем. Или принесенного в жертву жеребца. А эвенки и якуты — оленя. Так почему Тегенюру не оседлать марала?

Чуть рассвело, двинулись вперед. В мутной пелене видимости почти не было. К вечеру пришлось сбавить ход, осторожно всматриваться, вслушиваться. До самой лысинки Кызыл-таг ничего подозрительного не встретили. Высовываться из тайги Тегенюр не разрешил, велел остановиться. Напеременку с Айгуном осмотрел в бинокль, хотя это ничего не дало — дождь! Крадучись обошел окрестности. Стемнело совсем. Все тихо. Но это ничего не значило. Торопливость — пагубна. Следовало при свете проверить все еще раз.

Тегенюр увёл группу назад, километра за полтора от скита. Там, в длинной расщелине, которая скрывала пламя любого костра, они устроились на ночлег.

62

— Вставайте, Александр Матвеевич, вставайте! Сейчас двинемся в путь. В десантном отсеке и то голова звенит, а здесь сразу оглохнете. Вставайте, пора уже!

Сухощавый очкарик настойчиво теребил врача за ногу. Матвеич вспомнил, где находится, моментально собрался, с удовольствием натянув сухие носки. Одежда тоже подсохла, кроме спины. Сухощавый тем временем крепил отношения:

— Ну, вы здоровы спать! Храпели за троих! Неужели так намучились?

Врач слышал в интонациях этого типа фальшивые нотки, но не понимал, какие. Вроде бы всё говорит правильно, и с участием, а вот, поди ж ты, не верится! Но виду подавать нельзя, стоп-сигналом светилась в голове мысль:

— «Это все одна шайка-лейка, вместе прибыли, вместе и думают. Ни слова лишнего, ни шага без обдумывания. В плохого и хорошего следователя играют, без сомнения! Ну, так играйте сами, я возьму роль тупого буки…»

В отсеке, где его допрашивали вчера, шел спор. Толстяк в бородке гневно наступал на прокурора:

— …категорически настаиваю. А нет, так сообщу о покушении на убийство! Их немедленно надо в стационар, он и так чудом держится, а девушка настолько серьезно травмирована, что может потерять сознание в любую минуту! Немедленно, понимаете?