Гарри Гаррисон - Мир смерти

— Бедняга Темучин, — неожиданно сказала Мета и вздохнула. — Его погубило собственное честолюбие. Завоевав весь мир, он в итоге потерял больше всех.

— И свой образ жизни, и саму жизнь, — согласился Язон и добавил. — Это был великий человек.

— Вы еще скажите, что жалеете о его смерти! — взревел Керк.

— Нет, конечно. Он получил все, что хотел — и умер. Немногим выпала такая завидная доля.

— Выключи микрофон, — сказала Мета. — Керк, ты можешь идти.

Огромный пиррянин хотел было возразить, но вместо этого лишь улыбнулся и вышел из каюты.

— Что ты теперь собираешься делать? — спросила Мета, как только за Керком закрылась дверь.

— Месяц спать, есть бифштексы и набираться сил.

— Я не об этом. Я спрашиваю, куда ты отправишься? Или, может быть, ты останешься с нами?

Она очень старалась выразить свои чувства, но ее словарный запас не подходил для подобных разговоров. Вместо того, чтобы помочь ей, Язон спросил:

— Тебя это волнует?

— Да, и для меня это совсем новое состояние, — она потупила взор и чуть не заикалась, силясь словами передать свои чувства. — Когда я с тобой, мне хочется говорить что-то очень необычное. Ты знаешь, как звучат самые приятные для пиррянина слова?

Язон покачал головой.

— Мы говорим: «Ты хорошо сражался!». Но я тебе вовсе не это хочу сейчас сказать.

Язон владел девятью языками и абсолютно точно знал, что он ей хочет сейчас сказать. Но чувствовал, что не может этого сделать и попытался отвернуться.

— Нет, ты смотри на меня, — Мета взяла его голову и нежно повернула к себе. Этот жест говорил больше любых слов, и Язону даже стало немного стыдно, но он упорно продолжал молчать.

— Я нашла в словаре слово «любовь». Сначала я не поняла его, ведь это только слово. Но чем больше я думала, тем яснее мне становилось его значение.

Их лица были совсем близко друг от друга, и большие ясные глаза Меты настойчиво заглядывали в глаза Язону.

— Я люблю тебя, — сказала она. — И всегда буду любить. Ты никогда не должен оставлять меня.

Чувства ее, безыскусные и простые, нахлынули на Язона как разлившаяся река и в один миг смели защитную плотину, которую он сооружал годами. Он всегда был одинок. Рядом с ним никого не было. Сошелся с женщиной, бросил женщину… Вселенная помогает тому, кто сам себе помогает. Я сам могу позаботиться о себе, — привык думать он. — И… мне… никто… не нужен…

— О, высокие звезды, как я люблю тебя! — воскликнул Язон, прижимая Мету к себе и пряча лицо в ее волосах.

— Ты больше никогда не оставишь меня, — сказала она.

— И ты. Это самая короткая и самая лучшая свадебная церемония во Вселенной. Можешь сломать мне руку, если я посмотрю на другую женщину.

— Пожалуйста, не говори сейчас о насилии.

— Прости. Это мое прежнее «я» сказало. Мне кажется, что нам очень не хватает нежности — и мне, и тебе, и всей нашей пиррянской компании. По сути дела, нам нужно не так уж много — капельку человеческого тепла, и тогда мы сможем выжить. Скоро откроются шахты, а учитывая, что все племена спускаются в низины, скорее всего, горное плато достанется пиррянам.

— Да, это будет здорово. Может быть, эта планета станет нашей новой родиной, — Мета помолчала, как бы взвешивая следующую фразу. — Мы, пирряне, останемся здесь, а ты? Мне не хотелось бы покидать свой народ, но если ты уйдешь, я уйду вместе с тобой.

— Тебе не придется этого делать. Я остаюсь здесь. Ведь я член племени — разве ты не помнишь? Пирряне грубы, упрямы, вспыльчивы — это не секрет. Но я такой же, как и они. Наверное, я, наконец, нашел свой дом.

— Со мной, всегда со мной!

— Конечно!

Ну что еще можно было сказать после этого?