Колин Уилсон - Башня

– Но как вы заставите его выделять газ?

– Заставлять и не потребуется. Они ненавидят темноту, поэтому стоит закрыть их внутри, как сразу начинают испускать свою вонь.

– А выходит газ через что?

– Здесь в нижней части имеется клапан. Помоги-ка вытащить эту штуковину наружу.

Сводчатые окна за ораторской трибуной выходили во дворик в центре здания.

Полотнища выволокли наружу и расстелили на камне-плитняке.

Доггинз сбегал и принес в садке порифида, которого вывалил в чашку, затянув ее скобами. Поскольку комок, судя по всему, лишен был способности двигаться, то скобы предназначались удерживать его скорее от падения, чем от попытки улизнуть. Затем шар заткнули и застегнули на молнию. Не успели закончить, как тот начал разбухать.

Доггинз отыскал моток веревки и прихватил его к металлическому кольцу на плитняке. Пока он этим занимался, шар начал приподниматься над землей.

Спустя полминуты он надулся уже полностью и, всплыв, держался метрах в десяти над землей на конце туго натянутой веревки. Найл попробовал потянуть, но шар, казалось, активно противился любой попытке стянуть его на землю.

– Как мы, интересно, будем в него залезать? – насмешливо фыркнул Найл.

– Сейчас покажу.

Уперев кулаки в бедра, Доггинз впился в шар взглядом, нахмурясь от напряженной сосредоточенности.

Лицо запунцовело, жила вздулась на лбу. Где-то с минуту никаких сдвигов не замечалось, но вот шар начал жухнуть, сдуваться и пошел на снижение. Доггинз, испустив протяжный вздох, вытер выступивший на лице пот.

– Тяжелая работа. Но мне рассказывали, когда приноровишься, оно легче. Их можно заставлять поглощать собственный газ. Пауки так и управляются.

Шар снова надувался и готовился всплыть. Кто-то во весь дух мчался через зал. Через секунду во двор выбежал Милон.

– Там снаружи что-то затевается, распорядитель!

Возле окон парадной, держа наготове оружие, дежурили Уллик и Гастур. Окаймляющие здание газоны были все так же пусты, пустой была и обширная мощеная терраса перед главным входом.

А вот на примыкающих к площади улицах проглядывалось безостановочное движение пауков и людей.

С верхотуры лестницы подал голос Ренфред:

– Они там полностью обложили площадь. С крыши лучше видно.

Вслед за Ренфредом они пробежали на третий этаж, а оттуда через дверь на плоскую крышу. Отсюда открывался отличный обзор всей площади. Было видно, что окружающие площадь улицы запружены толпами. Тем не менее, не чувствовалось, чтобы вся эта прорва собиралась выплеснуться сейчас на площадь; перед зданием царило спокойствие. – Доггинз нахмурился.

– Знать бы, что они там замышляют. Сдается мне, попытаются подлезть таки к нам и накинуться.

Ренфред, похоже, нервничал:

– Наверное, придется пробиваться?

Доггинз покачал головой.

– Уходим по воздуху. Гастур, Милон, соберите всех и проведите во внутренний двор. Ренфред, оставайся здесь и держи наблюдение. Чуть что – открывай огонь немедленно, не жалей.

– Пожалуй, остаться лучше было бы мне, – рассудил Найл. (Если пауки накинутся внезапно, от Ренфреда мало толку).

– Хорошо, мы пошлем за тобой сразу, как только все будет готово.

Оставшись на крыше один, Найл пустил в ход медальон, чтобы сосредоточиться.

Эта внешне бесцельная возня людей и пауков настораживала. Он попробовал поставить себя на место Смертоносца-Повелителя. Как действовать, чтобы не дать шайке опаснейших врагов скрыться? Самое простое – напасть внезапно. Паук может развить огромную скорость; те, что сейчас в пятистах метрах, через двадцать секунд могут уже быть тут как тут, возле самого крыльца. Но если они замышляют именно это, то почему тогда не собираются в устьях улиц, выходящих на площадь?

Расслабив сознание, Найл попытался вникнуть, что там происходит, но это оказалось непросто. Пауков было чересчур много, и все, похоже, поглощены чем-то своим. Он ожидал ощутить враждебность, решимость поквитаться с врагами-людьми – пауки же вместо этого словно чего-то ждали. Но чего? Приказа к штурму? Непохоже: нет чувства напряженной готовности.

Найл сместился к внутреннему краю и посмотрел вниз, во двор. Там один за другим выносили шары и стопой укладывали друг на друга. Взъерошенный Доггинз со строгим видом наставлял внимательно застывших Милона и Космина, объясняя, очевидно, как обходиться с рулевым механизмом шара. Туго надутый шар, готовый к отлету, плавал неподалеку от крыши. Порифид внутри, очевидно, выделил много газа.

Излишек выходил из клапана, вонь разносилась ветром. Найл поспешил отодвинуться.

На его глазах Уллик вынес в садке еще один порифид; этот заложили в самое верхнее в стопе полотнище. Через несколько секунд оно начало набухать, обретая форму шара. Милон, Космин и Гастур проворно вскарабкались в подвесной мешок (Доггинз еще раз указал, как пользоваться выводным клапаном).

Мешок был сделан в расчете на большую тушу паука, никак не на людей, и трое невольных пассажиров тотчас раскинулись в совершенно несуразных позах: туловище под углом в сорок пять градусов, а ноги у троих съехались навстречу в середине мешка. В боках имелись щели, позволяющие ориентироваться – что там делается снаружи. Шар уже влекло в воздух, и державшие снизу отпустили веревку. Спустя секунду шар резко пронесся мимо Найла вверх, толкнув по пути другой, тоже почти уже готовый к отлету. Найл перехватил взгляд Гастура, испуганный и восхищенный. Вот первые летуны взмыли над крышей, и их подхватил стойкий воздушный поток.

Шар продолжало уносить вверх с ошеломляющей скоростью; через полминуты он был уже просто точкой в лазоревом просвете северного небосвода.

Движение на подступах к площади разом приостановилось: восьмилапые и двуногие завороженно смотрели вверх. Найл стиснул в руках жнец. Если атаке и быть, то именно сейчас, когда уже ясно видно, что враги уходят. Однако когда точка исчезла на горизонте, движение возобновилось.

Найл опять, еще усерднее, попытался настроиться на мысленный лад смертоносцев, но тщетно: неразбериха, суета, ничего больше. И все равно упорно складывалось впечатление: они чего-то ждут.

Минут через пять взлетел второй шар. И опять движение среди пауков на мгновение стихло. На этот раз удалось уловить некоторое напряжение, но оно растаяло вместе с тем, как шар постепенно растворился в синеве неба. А вот когда всплыли сначала третий, а за ним и четвертый, на том конце площади наметилась явная перемена.

Видя, что враги исчезают один за другим, пауки начали выказывать признаки нетерпения. Судорожная возня прекратилась, и Найл ощутил уже знакомый холодок по коже: их взяли под наблюдение. Несмотря на теплое утро, руки покрылись гусиной кожей, словно он стоял на ветру. Доггинз поднял голову: