Андрей Круз - Лучший гарпунщик

- Понятно… - протянул я, помрачнев.

Преимущество у противника серьезное, и по скорости, и по маневру, и по численности, а следовательно - по плотности огня. И чем ближе к нам они будут, тем вернее это преимущество скажется. А метров с двухсот они просто не дадут нам головы поднять, если из винтовок стрелять умеют. А затем абордаж - и все закончится для нас плачевно.

Какой выбор? А никакого.

- Иван, где какие снаряды?

- Что? - не понял он. - Патроны?

- Ну да.

- С черной головой - дымовики, для пристрелки. Без головы - взрывной, с толом. - ответил моторист.

- Дымовик давай! - скомандовал я, и Иван, выхватив из ящика увесистую чушку снаряда, уложил ее в казенник, дослав толчком. Я запер затвор, приложился.

- Дистанция до цели?

- Две тысячи, примерно! - крикнул Игнатий.

Ну, спасибо, перешел на метры. Век не забуду, или сколько проживу. А вообще многовато для стрельбы пока, всплеска могу не увидеть. Да и точность так себе - у шкипера дальномера нет, он смотрит по шкале бинокля, прикидывая высоту мачты преследователя. Поэтому лаптей десять в ту или иную сторону накинуть можно смело. А то и все двадцать, да еще с тапочками. Белыми.

Противник выстрелил первым. На носу яхты расплылось небольшое белое облачко, а далеко за кормой плюхнуло, подняв небольшой фонтан. Пошла пристрелка, причем противник обходился без пристрелочных. А ну-ка, я попробую… рановато, но что поделаешь, надо самому свою стрельбу рассчитывать. Я ведь в этом деле даже не дилетант, а теоретик. Одно дело из пушки БМП-2 стрелять, и совсем другое - из какого-то древнего Гочкиса. Гочкис это, точно, я такое в музее видел. Но все же надо пальнуть хоть раз несколько, чтобы понять, как она стреляет. Хоть баллистику прикинуть.

Подкрутил вертикаль так, что она на два километра установилась, наваливаясь плечом на упор, чуть развернул туго сдвинувшееся орудие. Взвел с громким щелчком ударник, взялся за шнур. Дождался, когда горизонталь прицела пересечется с линией горизонта, и дернул. Бумкнуло, не так чтобы даже очень громко, но гулко, словно в гонг ударили, с дульного среза сорвалось облако вонючего кордитного дыма, а маленький снаряд, оставляя хорошо заметный дымный след за собой, полетел в сторону противника. А я принялся считать: «Сто двадцать один, сто двадцать два, сто двадцать три…»

Летел снаряд по довольно крутой траектории, но все же достаточно быстро, метров так пятьсот в секунду, потому что до удара о поверхность воды прошло около четырех секунд с небольшим. А еще у нас получился недолет метров в двести, если очень-очень приблизительно считать. Я схватился за рукоятку вертикали, похожую на ручку мясорубки, и завертел ее энергично. А Глеб с Иваном открыли затвор и затолкали в казенник еще один пристрелочный. Ага, боевое слаживание у нас началось - это хорошо.

Снова с носа яхты ветром снесло белый клок дыма, и снаряд пронесся где-то над нашими головами, оставляя за собой негромкий шелест, и рванул прямо на поверхности воды.

- Вот ведь ирод! - выругался Иван. - Без пристрелочных колотит, да еще на слабой трубке, от прикосновения рвется. Хороший канонир у них, видать.

Последняя фраза прозвучала предупреждением мне. Я его правильно понял - подбил горизонталь, и затаив дыхание, начал ловить момент. Горизонт то поднимался выше отметки, то опускался ниже, я пытался предугадать, сколько времени пройдет между моментом, когда я сам скажу себе «огонь!» и тем, как снаряд покинет канал ствола. Турки даже успели выстрелить по нам еще раз, опять с недолетом, хоть уже и меньшим, когда снова пальнул я.

Перелет должен был быть, но рвануло на мачте турецкой яхты, сбив мои расчеты, но вызвав отчаянный восторг нашего экипажа, который принял эту случайность за признак моего редкого мастерства. Все заорали, засвистели, в адрес преследователей понеслись ругательства и божба.

Теперь была очередь преследователей, и они снова дали перелет, совсем малый на этот раз. Если бы не небольшая ошибка в горизонтальной наводке, то могли бы и по мачтам влепить, осыпав нас осколками. Пусть снаряд и небольшой, но килограмм с лишним в нем точно есть, как мне кажется. Рванет как хорошая граната, вроде «эфки», а это немало. Надо бы маневрировать по-хорошему, но на такой дистанции после двух-трех выстрелов упреждение на глазок брать не проблема, если резко курс поменять, а если чуть-чуть - так толку никакого, само судно как раз в величину погрешности. Зато и мне мешать будет ровно настолько же, а это значит, что вероятность того, что противник нас нагонит, только выше становится - пока весь расчет а то, что удастся выстрелить как-нибудь сокрушительно для врага.

Кстати, что там Иван про «слабую трубку» говорил? От прикосновения рвется? Она выставляется, или как?

- Осколочно-фугасный! - крикнул я и наткнулся на непонимающие лица.

Привычка - страшная сила.

- Взрывной! - поправился я.

- Какую трубку? - спросил Иван, выхватывая снаряд из ящика.

- Слабую!

Иван схватил снаряд, каким-то ключом, сбросил колпачок, выловленным из того же ящика, сдвинул бронзовую головку, провернувшуюся с тихим щелчком, после чего затолкнул его в казенник. Лязгнул затвор, я снова взялся за наводку. Сотня в минус была нужна, и он нас еще догнать успел… минус двести, значит. Недолет может быть, но это если горизонт поймаю, а не поймаю, так улетит хрен знает куда.

Так… вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-…

- Баммм!

Черная точка улетающего снаряда видна была хорошо. Чуть больше трех секунд, недолет, но рвануло прямо у борта, оставив на воде дымное облако. А вообще… потопить такими снарядами судно можно если только целый день стрелять, в одну точку и в упор. Можно что-то повредить. Можно выбить команду. Можно даже повредить машину и изорвать такелаж. Можно сбить пушку противника, но вот потопить нельзя, если не угодить в какой-нибудь склад боеприпасов или бак с горючим. Тут бы зажигательные снаряды больше подошли, но в ассортименте их нет.

Примерно ясно, что делать - бить по палубе и мачтам, издалека - со «слабой трубкой», а как ближе подойдут… с «крепкой»? «Сильной»?

Дальше на какой-то момент равновесие установилось - не попадал никто, ни мы, ни они. Хоть постреливать и продолжали. Когда Игнатий крикнул, что дистанция километр, преследователи добились первого попадания - снаряд ударил в корму нашей шхуны чуть ли не у нас под ногами. Грохнуло, брызнуло дымом, огнем и щепками, но никого не задело, разве что Глеб заслал Федьку в рулевой отсек, осмотреться и доложить о повреждениях. Я же ответным выстрелом промахнулся, добившись небольшого перелета. Снаряд пролетел сквозь парус и взорвался дальше, а я выматерился, потому что потребовал выставить «тугую» трубку, вот как это правильно называется. Зато потом промахнулись турки, снаряд угодил в воду метрах в двадцати за кормой, а вот мой ответный гостинец ударил, как сказал Иван, прямо в щит, прикрывающий стрелков. Пыхнуло, сверкнуло, а моторист закричал радостно, глядя в бинокль: