Самозванка - Скотт Вестерфельд
Мгновение спустя Тео вновь начинает говорить:
– Когда она отдала мне книгу, я подумал: Хефа как всегда в своем репертуаре. Хочет научить меня ответственности. Я хранил ее под кроватью.
Он смотрит в окно, залитое дождем.
– А после началось безумие. Было раннее утро, еще темно. Внезапно нас будит какой-то звук.
– Мы решили, это пожарная сигнализация, – вставляет Херон.
– Я совсем забыл про книгу, – продолжает Тео. – А это оказалась она: надрывается и моргает под кроватью. Тогда я звоню Хефе, она тут же отвечает, хотя дома уже за полночь. Сообщает мне, что наши войска в руинах подверглись нападению, но все под контролем. Кроме идиотского поведения Кола.
Ладонь Кола дергается в моей руке.
– Что?
– Она сказала, ты должен был неустанно присматривать за Рафией, а вместо этого слетел с катушек. Согласно показаниям трекера на твоем скайборде, ты находился на окраине города. Помогал ей сбежать. – Тео бросает настороженный взгляд на меня.
Я встречаюсь с ним взглядом и не отвожу глаз. Передо мной еще один человек, с кем мне предстоит объясняться. Еще один человек, кто станет обвинять меня во всех грехах.
– Ты уверен, что она оставалась там до самого конца? – с мольбой в голосе уточняет Кол.
Тео отвечает чуть тише:
– Как только на заднем плане включился сигнал тревоги, она замолчала. Я спрашивал у нее, что случилось, но она не отзывалась. Потом сказала: «Я люблю тебя», а дальше – просто шум.
Он откидывается на спинку кресла.
Херон обнимает Тео за плечи.
– Нам показалось, она завершила разговор или связь оборвалась. Потом мы включили новости, а там снова и снова крутят один и тот же репортаж.
На миг я прикрываю глаза и вижу перед собой тот самый ракетный удар. Взвивающийся в небо столб черного дыма, развеянный по ветру пепел.
– Поэтому мы решили исчезнуть, – вступает Срин. – Это был единственный способ ударить в ответ.
Все взгляды обращаются к ней.
– Постой, – говорит Кол. – Хочешь сказать, Хефа никого за вами не посылала?
– Нет. Идея принадлежала мне. – Зловещая улыбка Срин в мягком освещении лимузина выглядит безумной. – Нанести максимальный урон по репутации врага. Мы специально разнесли свои комнаты, чтобы казалось, будто нам пришлось бороться с похитителями. Даже оставили следы крови.
Она показывает нам руку. В розовом свете лампочек я вижу крошечные шрамы на подушечках ее пальцев.
Кол смотрит на нее округлившимися глазами.
– Ваши семьи знают, что с вами все в порядке?
– Только моя сестра, – отвечает Срин. – Это она арендовала этот лимузин, чьи кожаные сиденья сейчас пачкает твоя подружка без штанов. Кроме того, Бьянка зафрахтовала для нас грузовой самолет. Пришлось всю ночь лететь над океаном, зато никто не заподозрил, что в грузовом отсеке могут находиться богатенькие детишки.
– Но ваши родители…
– Мы имеем дело с чудовищем, – обрывает его Срин. – А потому вынуждены идти на жертвы.
Тео подается вперед.
– Она права, Кол. Наша выходка сильно ударит по нему. Ты сам видел новости.
– Но все считают, что вас похитили, – обращается Кол к Херону и Срин. – Возможно, убили!
– В этом-то и весь смысл! – восклицает Тео. – С какой стати нам щадить их чувства, Кол? Остальные первые семьи видели, как уничтожили наш дом, убили нашу мать, захватили наш город, но никто из них ничего не предпринял! Так пусть теперь все боятся!
На мгновение в машине воцаряется тишина, нарушаемая лишь приглушенным стуком дождя и звенящая отголосками гневной тирады Тео.
Затем Херон поднимает руку.
– Вообще-то я отправился с ними только для того, чтобы убедиться, что Тео не наделает глупостей. Мне никто и слова не сказал о зонах боевых действий.
– Потому что военные зоны не отмечаются на карте, – ворчит Тео.
Кол чертыхается себе под нос.
– Кстати о войне, сэр, – подает голос Зура, сидящая у открытой двери лимузина. – Теперь, когда у нас есть транспорт, мы можем выбраться с территории мятежников.
На мгновение Кол выглядит потерянным. За последние несколько дней его мир дважды перевернулся с ног на голову. Может, трижды – я уже сбилась со счета. Но теперь-то он понимает: мы сами себя обманывали.
Его матери больше нет.
В попытке успокоиться я делаю глубокий вдох.
– Кол, возможно, нам следует отвезти этих детишек в безопасное место.
– Детишек? – фыркает Срин.
– Верно. Сворачивай лагерь, – отдает он приказ Зуре, а после обращается к своему младшему брату: – Мы можем добиться того, чтобы нас сопровождал военный корабль Виктории. А для этого тебе придется отдать мне шифровальную книгу.
Тео с вызовом смотрит на старшего брата, его лицо после недавней вспышки гнева до сих пор пылает.
Затем он переводит взгляд на меня.
– Нет, пока ты не объяснишь мне, что здесь делает она.
Поверьте мне
Все смотрят на меня.
Даже Зура замирает у двери – она слишком долго ждала развязки этой истории, чтобы сейчас так просто уйти.
– Ты ведь она, да? – спрашивает Тео. – Рафия.
– Только грязная и без штанов, – вставляет Срин.
Херон наклоняется вперед.
– Вот почему та, другая, Рафия, которую показывают по новостям, еще не дала ни одного интервью. Она – самозванка!
Для этого разговора еще слишком рано. Слишком серьезно. Слишком опасно.
Но правды не избежать.
– Все совсем наоборот. Самозванка – это я.
Все трое некоторое время сидят молча.
Я даю им – и себе – время переварить услышанное.
Немного жутковато, когда вдруг незнакомые люди уставились на тебя ошарашенными глазами и видят твою истинную сущность. Словно под всеми нами неожиданно кренится земля. Словно завтра они все исчезнут.
Сейчас я очень жалею, что на мне так мало одежды.
– Бред, – произносит Зура. – Пойду собираться.
С этими словами она разворачивается и скрывается под дождем.
– Не может быть. – Срин смотрит на Кола. – Будь эта девчонка самозванкой, ваша служба безопасности заметила бы операцию. Нет, внешне все замечательно, но быстрая проверка ДНК…
– Мы проверили ее ДНК, – отвечает Кол и замолкает.
Он хочет, чтобы я сама все рассказала.
Поэтому я начинаю говорить:
– Я сестра Рафии, родилась на двадцать шесть минут позже. – На миг я прислушиваюсь к звуку дождя. – Я ее двойник. Ее телохранитель. Ее сестра-близнец.
А еще единственный друг.
Кто способен ее спасти.
– Я служила отвлекающим маневром для твоей семьи, Тео. Потому что мной в отличие от Рафии мой отец мог спокойно пожертвовать.
Он не отрываясь смотрит на меня. Я ожидаю увидеть в его глазах ненависть или услышать очередной крик души, когда он осознает, насколько велика цена моих действий.
