Алекс Карр - 10-я книга. Варкенские перемены.

– Верди, вечно у тебя что-нибудь, да, не так. Ладно, давай, чеши репу, но не очень долго. Надеюсь, что уже очень скоро Матидейнахш даст тебе добро на перевоплощение.

Ньют Клири блаженствовал. В том смысле, если то, что он находился в отключке, можно было назвать блаженством, а именно так он называл свое теперешнее состояние полной невменяемости, – блаженной нирваной. Еще каких-то полчаса назад он еще был способен заниматься любовью, но, сгоряча выхлестав ещё одну бутылку отличного бренди прямо из горлышка, отрубился. Его пассия после третьей попытки растолкать его, наконец, поняла, что именно означали слова этого рыжего, мосластого и жилистого типа: – "Пойдем, милая, вместе достигнем блаженной нирваны". Поначалу всё складывалось отлично и Ньют показал себя великолепным любовником, да, к тому же, его Защитник, превратившийся в овальный матрас с множеством щупалец, тоже был очень ласковым и умелым парнем. Вот только то, что он постоянно закачивал в себя бренди и пытался спаивать её великолепным шампанским, настораживало Розу Меллоун, хотя она имела железный желудок, крепкую нервную систему и большой опыт по части выпивки.

Хотя она и предупреждала своего пылкого ухажера, что ему следует выбрать что-либо одно, секс или выпивку, тот упорно совмещал и то, и другое. Более того, Ньют делал это целеустремленно и очень интенсивно. Другой бы парень на его месте давно бы уже отключился, а этот умудрился продержаться с восьми вечера до трех часов ночи, да, и, прежде, чем отрубиться, весело заорал: – "Роза, милая, миг блаженства уже близок, иди за мной, моя девочка!", после чего, вылакав невесть какую бутылку бренди, попытался заняться с ней любовью ещё раз, почти достиг своей цели и вырубился наглухо. Космос-полковник, графиня Роза ант-Меллоун могла, конечно, поднять этого парня на ноги и заставить его довести до конца начатое, но у него было такое блаженное выражение лица, что она сочла такой свой поступок жестоким и бессердечным, ведь Ньют Клири, явно, именно это и называл нирваной.

Роза нежно погладила Ньюта по щеке, крепко поцеловала его и поднялась с того ложа, которое устроил им Ленни. Этот парень так торопился, что затащил её в какой-то офис, расположенный неподалеку от озера Железного Рена, на берегу которого новые друзья вчера устроили пикник в честь "Одиноких птиц Кайтана", ставших звёздными леди. Нейзер, давний приятель Розы Меллоун, больше двух лет строчил ей письма и связывался с ней по два, а то и три раза в неделю, приглашая в Звёздный Антал и вот, наконец, они перебрались к новому месту службы, теперь уже постоянному. Здесь Роза и её девочки нашли почти всех тех парней и девчонок, с которыми им уже приходилось сражаться вместе отстаивая чьи-либо попранные права и восстанавливать справедливость. То радушие, с которым их встретили в Звёздном Антале Верди Мерк и Рунита, заставило её пожалеть, что она так долго телилась.

Роза быстро оглядела большой кабинет, куда затащил её Ньют и, найдя в углу за каким-то шкафом дверь, ведущую в небольшой санузел, приняла душ. Её Защитник быстро подполз ко входу и, как только она вышла из душа, немедленно обнял стройное, красивое тело этой тёмноволосой красотки и превратился в полевой мундир полковника галактического корпуса наемников. Послав спящему Ньюту воздушный поцелуй, она вышла из офиса на террасу и спрыгнула с неё на лужайку. Когда она повернулась, чтобы взглянуть, не последовал ли тот за ней, то увидела только гранитную скалу, скупо освещенную двумя лунами Мальвы. По всей видимости тот офис, в котором этот рыжий парень дал бой ей и ящику бренди, был каким-то секретным объектом Антала и Роза подумала, что ей нужно будет непременно встретиться с её новым любовником и обязательно объяснить ему на трезвую голову, как тому следует соблюдать режим секретности. Быстро сориентировавшись, она телепортом отправилась на берег озера, где несколько девчонок, отстрелявшись в койке, теперь сидели в обнимку у воды и пели жалобную песню. Подсев к ним, Роза стала подтягивать им своим красивым, хорошо поставленным голосом, хотя ей было очень весело, радостно и хорошо.

Ленни, оставшись наедине со своим симбионтом, быстро превратился в овальный кокон, безболезненно вонзил в вены свои катетеры и принялся удалять из Ньюта Клири избыточный алкоголь, насыщая её глюкозой, а также прочими питательными веществами и витаминами. С точки зрения подавляющего большинства Защитников, этот высокий, крепкий парень был идеальным симбионтом. Во-первых, потому, что он позволял Ленни иметь оптимальную массу своего тела в девяносто килограммов, довольствуясь только теми костюмами, которые тому было легче всего изображать из себя, а во-вторых, он во всём полагался на своего Защитника и не расставался с ним буквально ни на минуту. Ньют Клири не только занимался сексом на пару с Ленни, что снискало им обоим в Антале славу старых развратников, но даже умудрялся купаться вместе с ним в различных водоемах Звёздного Княжества и тех миров, куда он выбирался на досуге, шокируя этим пляжную публику, ведь тогда они превращались в какое-то диковинное морское чудовище с огромными плавниками вместо рук и ног.

Если бы Ленни не требовалось раз в месяц забираться на пять-шесть часов в парилку, чтобы пополнить запасы терзия и арвида, которые с помощью ультрафиолетового излучения и радона превращались в источник энергии колоссальной мощности и делали тело Защитника невероятно прочным, то Ньют Клири и вовсе не расставался бы с ним. В эти часы он чувствовал себя, словно рак отшельник, покинувший раковину, забирался в свою постель и ни с кем не хотел разговаривать, так как у него жутко портилось настроение. Точно так же, как Ньют Клири сроднился с Ленни, он прирос к Звёздному Анталу и покидал Звёздное Княжество только тогда, когда ученики и ассистенты уговаривали его выбраться на Гею, Хельхор или Валгию, чтобы поразвлечься там. Ни в какие иные миры его не тянуло уже потому, что только с Алмейду Сантушем, Дитрихом и Гиршем он дружил и так сильно дорожил их дружбой, что считал посещение других миров изменой.

В Звёздном Антале нашли приют и достойное финансирование несколько сотен научно-исследовательских центров, во главе которых стояли большие ученые. Щедрость Веридора Мерка, похоже, не знала границ, когда речь шла о том, чтобы дать каким-либо творческим личностям возможность реализовать свои идеи и замыслы. Иногда этим пользовались откровенные фантазеры, чье буйное воображение не имело никаких границ. Этому пытались противостоять два самых яростных скептика Антала, – Харди Вирров и Равалтан Макс, которые и шага не желали ступить, если им не светило на этом хорошо заработать. Потому-то они так яростно критиковали работу Комитета по развитию науки, техники и культуры. Собственно против культуры и искусства они не имели ничего против и сами прослыли щедрыми меценатами, но вот когда речь заходила о финансировании научных исследований в каких-нибудь неведомых областях, они, словно с цепи срывались.