Владимир Егоров - Падение Арконы

Ворота гулко звенели под ударами мощного тарана. Казалось, еще немного и враги ворвутся опять. Но лучше сгореть заживо, чем стать презренной рабыней в доме дана или пасть жертвой надругательств под телами разгоряченных наемников.

Инегельд, Вальдс и Верцин о чем-то спорили.

- Уходите! Спасайте людей, я сумею за себя постоять. Всеотец прислушается к голосу Сына. Это последнее мое слово, и кончим на этом! твердо молвил скальд.

- Задержи их у Восточного Прохода, остальные запеча...- начал Верцин.

- Знаю, - оборвал его Инегельд.

Затем, выхватив из ножен за спиной два кошмарных изогнутых меча, он начал пробираться в сторону указанных ему врат, готовых вот-вот поддаться напору извне. Проникнуть в Храм через прочие двери стоило большего труда, поскольку выходы там порядком завалило, и заклинание предусмотрительного Любомудра тоже чего-нибудь да и стоило. Может, кто из уцелевших параситов снаружи еще сдерживал ожесточенный натиск викингов. Но Инегельд чувствовал, что никого уже не осталось...

- Замолчите, бабы! - рявкнул на причитающих женщин Верцин - Чтоб ни единого звука!

Те смолкли. Но тише от этого не стало.

Треск, лязг, звон, азартные крики, ржание. Все смешалось.

Верцин тревожно поглядывал то на застывшего Брата, то на едва различимый в дыму силуэт Инегельда, то на черную от копоти исполинскую фигуру Свентовита:

- Зачем ты нужен, Миролюбец? - закралась горькая мысль.

Вальдс терпеливо ловил в сознании ускользающую Нить Велеса.

- Помоги, Владыка Звездных Путей! Услышь меня, Небесный Водчий! Внемли, Великий отец моего златокудрого Господина!

Сосредоточиться не удавалось, но он не сдавался. Какая страшная усталость! Однако, именно в такие моменты, на пороге Смерти, на самом Лезвии Клинка, обостряются человеческие способности, именуемые почему-то сверхестественными или магическими.

Вальдс шел по Лезвию добрых шесть десятков лет. Но никогда еще он не был так силен и так уверен в себе.

Никогда еще он не прибегал к Заклятью Перекрестка, использовать которое можно только раз, да и то, ценой собственной жизни. Знал об этом и Верцин.

Наконец, старания волхва увенчались успехом.

- Ты готов, Брат?

Верцин кивнул.

Он явственно увидел Тропу Вотана, клубок голубоватых Волосожар. Вальдс протянул руку и, подобрав их нить, потянул за нее. Бездонное чрево звездных тоннелей распахнулось и поглотило Дерзкого Смертного. Но волхв цепко держал драгоценную нить, наматывая ее на ладонь. Усилием Воли раздвигая Передние Пределы, он смело зашагал по искристому следу.

- Пора! - сказал Верцин, подталкивая и без того испуганных женщин к Черной Пустоте, возникшей там, где только что стоял Вальдс.

- Это подземный ход, да? - дернув Верцина за полу плаща, спросила голубоглазая русая девчушка.

- Подземный ход, конечно. И на том его конце вам ничто не будет угрожать. Давай, маленькая, спускайся поскорей!

- А нас там ждет папа, да?

- Он потом вас найдет, - солгал жрец, на ощупь погладив ребенка по головке...

Огня в Храме было предостаточно, но очи застлал Млечный Туман. Веки налились свинцовой тяжестью и намертво сомкнулись, но волхв знал, на что шел. Да так, пожалуй, и лучше.

Наконец, мимо жреца томно проследовала беременная. Верцин взял ее белую миниатюрную кисть в свою иссохшую ладонь:

- У тебя будут мальчики. Два мальчика.

Их ждут великие дела. Смелых влечет море. Зови их Соколами.

- Спасибо, мудрейший. Ругам не краснеть за своих детей, - молвила она, и ужаснулась - из-под полуприкрытых век волхва проглядывала безбрежная тьма.

- Ступай же! - торопил он.

- Не медли, Верцин! - раздался гулкий, словно из глубочайшего в мире колодца, ужасный Голос.

В тот же миг тяжелая охваченная пламенем балка ринулась вниз, похоронив под собой последнего из жрецов. Черная бездонная пасть открытого было тоннеля захлопнулась.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ. ПОСЛЕДНИЕ ИЗ АРКОНЫ

Ингвар, нет, теперь уже Игорь, и только он, лежал не в силах пошевелить и пальцем. Морской ветер ворошил его русые волосы. Перед глазами был лишь кусок звездного неба, да берег, усыпанный трупами и, как губка, пропитанный человеческой кровью.

Шум прибоя заглушал стоны раненных.

Близилась полночь. Неожиданно он увидел, скорее даже почувствовал, странное, непонятное, едва различимое облачко, легкую дымку, которая быстро сгущалась, меняла плотность, испытывала удивительные метаморфозы.

И эта туманность родила девушку, прекрасную, как сама природа, светловолосую валькирию*. Воительница была одета в серебристую броню, плотно обтягивая стан, волшебная кольчуга, сработанная мастеровитыми гномами, лишний раз подчеркивала все достоинства тела.

Из этого же тумана, вдруг, выглянула лошадиная голова, колдунья вела под уздцы белоснежного златогривого коня. Дева битв перешагивала через трупы, пристально вглядываясь в лица убитых.

Вот она склонилась над рыжим даном, чело которого пересек ужасный шрам. В грудь викинга глубоко впились две арбалетные стрелы. Но даже не живой, он сжимал в руке большой прямой скандинавский меч. Валькирия поцеловала мертвеца...

И чудо! Раны на павшем стали сами собой заживать, рубцы разгладились, исчезли следы крови. Игорь видел это вполне отчетливо, потому как лежал метрах в четырех от скандинава. У него раздался бы возглас удивления, если б не полнейшая беспомощность, да и во рту пересохло, когда Игорь заметил пробуждение воина. Воскресший приподнялся на локте - валькирия в это время как раз вытянула из него последнюю стрелу и улыбнулась герою: "Отец Ратей ждет тебя в Вальхалле, храбрый викинг!"- сказала богиня. И он улыбнулся в ответ, впрочем, эта улыбка так и не сходила с его уст в последние минуты перед недавней кончиной.

Секунда - и валькирия взлетела в седло.

Конь рванулся в небо, оставляя за собой искристый след, подобно комете. Если бы Игорь мог привстать, он бы увидел, что рыжий дан не одинок. То там, то тут над полем брани тенями мелькали невесомые силуэты убитых бойцов, влекомые воинственными девами Асгарда в обитель богов.

- А они все-таки верили!? Но почему же тогда...? - удивился Игорь - В самом деле, не важно, что ты носишь крестик на груди - душа остается языческой.

Мерзко завывая, черти воровали души отъявленных грешников, они будтобы запихивали нетленное в мешки и волочили их по двое- трое в самую бездну. Сатана, надо полагать, будет доволен.

Вот на неизведанных высотах, средь бескрайних просторов Вселенной зародился маленький рыжий огонек, который постепенно вырос в алое пламя, устремившееся неудержимым пожаром из мрачных глубин Космоса к Земле. Быстрый, как метеор, на кровавый берег полыхающим вихрем спустился гигантский волк. Даже самый крупный матерый хищник не пошел бы ни в какое сравнение с этим зверем.