Максим Бондарчук - Фируз (СИ)

Но он не мог сделать этого, хотя и понимал, что слабость и нерешительность только усугубит положение, показав людям снизу, что ответной реакции не последует.

— Вызовите ко мне дежурного офицера буферной зоны N2.

Сергей включил связь и отдал указания. С той стороны тут же отозвались и принялись выполнять приказ.

Не могу…. Не могу…. Этого просто нельзя допустить. Они не понимают к чем толкают меня.

Напряжение внутри него постепенно росло и превращалось в бурный поток, который он уже не мог контролировать. Руки затряслись — такое всегда случалось, когда напряжение переваливало все допустимые пределы. В попытках успокоиться, капитан вновь закурил сигарету. Слабость пробрала тело и дрожь разлетелась от ног до головы.

Прошло еще минут пять, пока его состояние окончательно пришло в порядок. Капитан встал со своего кресла и подошел к окну. За его пределами был космос. Черный как разлившееся нефтяное пятно, он действовал на него успокаивающе, и помогал сосредоточиться, в ожидании сложного разговора.

В дверь постучали. Он попросил войти и через секунду перед глазами встал высокий и плотно сбитый солдат. Отдав честь и получив разрешение пройти еще ближе, боец присел на кресло напротив капитана и положил ему на стол отчет о всех происшествиях за последние сутки.

— Сколько было «активных» и «пассивных» контактов? — капитан отошел от окна и присел на свое место.

— Камеры зафиксировали движение двенадцать раз. Эти люди двигались группами. Подходили к двери, били по ней, словно проверяли на прочность, но услышав наши предостережения, тут же отходили. Что же насчет «пассивных» контактов, то звуки и шумы с внешней стороны буферной зоны не прекращаются почти весь день. Я отдал приказ не фиксировать их, потому как их число перевалило бы за несколько сотен.

Сергей внимательно выслушал слова офицера и принялся обдумывать услышанное. Все складывалось не самым приятным образом. Паломники действительно готовят что-то очень страшное и это «что-то» должно произойти в самое ближайшее время.

Но когда?

— Заметили ли вы, офицер, что-нибудь необычное во всем этом?

Солдат опустил руки на подлокотники и прямо посмотрел на капитана.

— Сама ситуация очень странная, капитан? — настороженно начал офицер. — Они словно пытаются прорыть тоннель в обход нашей охранной зоны. Отчетливо слышны удары тяжелыми предметами, режущие звуки. Они не прекращаются почти целый день, стихая только под самую ночь.

— Хорошо. Ты можешь быть свободен.

Солдат поднялся с места и направился к выходу, где его снова окликнул Сергей.

— И вот еще что, — он немного помедлил, — Ни в коем случае не открывайте огонь на поражение.

— Даже если будет попытка прорыва?

Этот вопрос несколько озадачил взволнованного капитана, но ответ все же остался прежним.

— Даже если. Все действия только по моей команде. О любых кардинальных изменениях в поведении паломников немедленно докладывать мне.

Оставалось ждать. Опять.

Сергей провел взглядом удалявшегося вдаль офицера и снова подошел к окну.

Неужели все произойдет именно так, как я и предполагаю? Этого нельзя допустить. Только не в мою вахту. Смерти разожгут мятеж еще сильнее, как попытка затушить едва тлеющий уголек бензином. Я не могу позволить случиться этому. Не потому, что мне жалко их, не потому, что выхода с этой железной могилы не существует. А лишь потому, что обязанности, с которыми я связан по рукам и ногам, не позволяют совершить необдуманный поступок, отголоски которого будут преследовать меня всю мою оставшуюся жизнь.

Вонзив дымящийся окурок в пепельницу, он четким шагом вышел из кабинета. Корабль продолжал жить своей собственной, никому не нужной жизнью. Поразительно! Столько людей живут и трудятся на флагмане, где даже самый последний механик понимают всю бесполезность данного путешествия.

Выйдя на открытую площадку — место, откуда через огромное бронированное стекло открывался поразительный вид на космическое пространство вокруг корабля, капитан задумался над тем, что он вообще должен сделать в такой ситуации. Этот корабль был похож на него самого. Такой же старый и уставший. Потерявший смысл своего существования где-то далеко позади, и сейчас пытающийся найти его, бороздя просторы космоса, все дальше и дальше удаляясь от намеченной цели.

Он так долго пытался убежать, но реальность встречала его везде одинаково, хамовато вторгаясь в жизнь и начиная диктовать свои условия. Вот и сейчас все происходило именно так. Момент, когда ему меньше всего хотелось принимать плохих решений, встал у него прямо перед глазами. Выбор, впрочем как и всегда, был плох в любом его случае. Здесь не было верных решений. Каждое влекло за собой череду очень страшных последствий, которые ни он, ни его команда, ни даже этот корабль могли просто не пережить.

Сергей смотрел в космос. В его бесконечное пространство, где тонули свет и материя, а человек и вовсе становился подобен песчинке, цена которой опускалась до нуля. Нет, он просто не мог позволить произойти этому. Не в этот раз.

Рабочие медленно проходили мимо него. Каждый был занят своим делом. Звуки работающего двигателя больше не донимали его, гулким рыком доносясь из глубин машинного отделения. Это было едва ли не единственное место на всем корабле, где можно было забыть обо всем и просто наблюдать за космосом.

— Капитан, — женский голос появился позади него.

— Доктор, вам не стоит так неожиданно появляться. Вы меня очень сильно напугали.

Габриэль стояла возле него, держа в руках небольшой сверток с медикаментами.

— Ваши таблетки, — она протянула их капитану, — Вы обещали бросить курить.

— Со дня на день, — дежурной фразой ответил Сергей, принимая из рук женщины медикаменты.

— Вы всегда так отвечаете, когда хотите, чтобы вас не донимали подобными вопросами?

Капитан улыбнулся.

— Ты хорошо меня изучила за время службы.

— Четыре года, Сергей. Достаточный срок, чтобы вникнуть, кто чего стоит.

По залу разлетелся звонкий смех — в самом углу, сидя за широким столиком, смеялись рабочие ночной смены. Эти несколько худых, как щепки, парней что-то очень живо обсуждали и нисколько не скрывали своих эмоций.

— Нам бы стоило у них многому научиться, — заговорила Габриэль.

— Хм, и чему же это?

— Посмотрите, — она сделала кивок в их сторону, — они столько лет работают в закрытом пространстве, и все равно находят время для таких простых разговоров. Смеются над шутками, которые уже наверняка набили бы у вас оскомину и не вызвали даже натянутой улыбки.