Барбара Эрскин - Дом на краю прошлого

Но Люк тем не менее недели через три пригласил священника. Джеймс Вуд сидел на кончике стула и вежливо слушал Джосс, потом Люка, а майское солнце весело заглядывало в окна.

– Я всегда готов благословить дом. Я обычно это делаю, когда люди только-только вселяются. Я молюсь за их счастье в доме, чтобы он стал им убежищем. – Он медленно покачал головой. – Но когда дело касается духов, я обычно прошу своего коллегу, он специалист по таким вопросам.

Джосс заставила себя улыбнуться. Ей нравился пастор, она с удовольствием иногда посещала его службы в церкви, но его реакция на их просьбу не слишком ее обнадежила.

– Вашего благословения будет достаточно, пастор. Спасибо. – Она взглянула на Люка. Он отвернулся, якобы завороженный огнем в камине, и она не видела его лица.

Оба они сидели в кабинете, склонив головы, пока он над ними молился, потом стояли в большом холле, где он прочел короткую молитву, которая, судя по всему, относилась ко всему дому. Уходя, пастор обратился к Джосс:

– Дорогая моя, помнится, вы говорили, что навещали Эдгара Гоуэра? Вы с ним беседовали о ваших опасениях?

Она покачала головой.

– Он все еще в отъезде. – Последние два месяца она звонила ему практически каждый день, надеясь, что он вернулся из Южной Африки.

– Ясно. – Вуд вздохнул. – Он – именно тот человек, кто может помочь вам. Он знает Белхеддон. Он знал ваших родителей. И он с большим пониманием, чем я, отнесется к высказанным вами опасениям. – Казалось, Вуду на мгновение стало стыдно. – Я же никогда не видел привидений и не испытывал ничего сверхъестественного вне моего религиозного опыта. Мне трудно все это понять.

Джосс положила руку ему на плечо.

– Ничего страшного. Вы сделали все, что могли.

Беда была в том, что этого всего могло оказаться недостаточно.

Несколько недель ей казадось, что сработало. Погода становилась все теплее, огород Люка стал походить на огород.

В середине месяца Люк отправился в Лондон на винный аукцион.

– Жаль, что ты не ездила со мной, Джосс! – возбужденно рассказывал он. – Зрелище потрясающее! Мы теперь богаты! – Он схватил ее за руки и принялся кружить по комнате. – Даже после всех вычетов мы получим около двадцати семи тысяч фунтов. На время – конец всем волнениям. Ох, Джосс!

Обрадованная Джосс с головой ушла в свою книгу. Она помогала Лин по дому и на кухне, сидела вместе с Люком над счетами и изо всех сил старалась выбросить из головы все свои тревоги. В доме царил покой. Напряжение исчезло. Весеннее солнце унесло все тени.

Но как-то в пятницу вечером, через час после того как они уложили Тома спать, сработала детская сигнализация, донеся до них вопли мальчика. Все трое вскочили на ноги. Джосс, несмотря на свои увеличившиеся размеры, мчалась впереди.

Кроватка снова была передвинута к самому окну. Том стоял весь зареванный, личико красное, глаза плотно зажмурены.

– Железный дядя, – выкрикивал он. – Я видел железного дядю. Он плохой!

– Не поднимай его, дорогая, он слишком тяжел теперь для тебя. – Но просьба Люка опоздала, потому что Джосс выхватила ребенка из кроватки и прижала к себе, почувствовав, как его ножки обвили ее талию.

– Что случилось? Какой железный дядя? – Она спрятала лицо в его теплых волосах. – Маленький, не плачь. Тебе приснился плохой сон, вот и все. Здесь никого нет. Папа сейчас переставит твою кроватку на место.

Люк разглядывал пол.

– Я так ее закрепил, она не должна была двигаться. Не могу представить, каким образом он мог ее раскачать. Наверное, он на редкость сильный. – Он поставил кровать, оказавшуюся как ни странно сухой, на место, и протянул руки к сыну. – Иди сюда, старина, давай папа тебя отнесет.

– Что это за дядя, которого он постоянно видит? – Джосс смотрела на Лин. – Мне кажется, я просила тебя не читать ему больше «Страну Оз». Эта книга его расстраивает.

Лин нетерпеливо покачала головой.

– Да не читала я, Джосс. Насколько мне известно, у нас и книги этой нет. Мы читали сказки, правда, Том… – Она замолчала. Люк пытался уложить мальчика в постель. Тот оглушительно орал.

– Давайте возьмем его вниз. Пусть заснет там. Я после положу его в постель.

Лин пошла за Люком, который понес ребенка вниз, захватив одеяло и большого черного медведя. В дверях она остановилась.

– Джосс? Ты идешь?

– Сейчас. – Джосс оглядывала комнату. – Посмотрю, что могло его напугать.

Она слышала их шаги по коридору и по их с Люком спальне, потом по лестнице. Через мгновение они спустились вниз, и Джосс осталась одна. Она огляделась. Тяжелые шторы задернуты, на улице еще совсем светло. Но горит верхний свет, и комната ярко освещена. На полу разбросаны мелкие игрушки Тома, те, что побольше, аккуратно сложены в ящик. На углу комода стоит настольная лампа с абажуром. Ничего такого, что могло бы его напугать. Джосс чувствовала, что слышит громкое биение своего сердца. Она подошла к двери, выключила верхний свет, вернулась к кроватке и снова огляделась. Свет от настольной лампы проникал в темные углы. Джосс могла видеть огромный многоцветный пластиковый мяч, подаренный Тому Гудиарами, яркий половик на полу и картонную коробку с игрушками, прикрытую Лин яркой сине-красной бумагой. Она стояла почти в центре комнаты, и игрушки, которым не хватило места, свисали из нее. Шторы плотно задернуты. Джосс нахмурилась. Шторы двигались, то втягиваясь, то снова отодвигаясь от окна, как при сильном сквозняке. Нервничая, она подошла поближе.

– Кто там?

Разумеется, там никого не было. Откуда там кому-то взяться? Но ведь окно закрыто. В саду поздний мороз, частое явление для мая в Англии, уже посеребрил траву. Джосс сама закрыла окно, когда уходила, поцеловав Тома на ночь. Тогда почему шторы шевелятся? С бьющимся сердцем она шагнула к окну и резко раздвинула шторы. В окне она увидела лишь отражение лампы, стоящей где-то за ее спиной. Шторы если и двигались, то только в результате ее резкого движения. Она поежилась.

Кэтрин, Кэтрин, милое дитя, ты не хочешь поговорить со своим королем?

Его глаза следили за девушкой, пробегавшей по дому. Из-за пелены тяжелых, темных волос ее глаза цвета вероники заигрывали с ним, ее смех звенел во всех комнатах.

Около окна оказалось дико холодно. Куда холоднее, чем в остальной комнате. Джосс быстро задернула шторы и повернулась.

Это стояло прямо за ее спиной, тень между ней и лампой. Только что оно было здесь, закрывая свет и нависая над ней, и тут же исчезло.

– Ах! – Ее невольный вскрик прозвучал тихо и жалко. Она снова лихорадочно огляделась, но нигде ничего не было, абсолютно ничего. Она все придумала.