Андрей Валерьев - Copy-Paste

– Тьфу!

– Вить, ты чего?

– А… ерунда всякая в голову лезет.

Нос остановившейся лодки покачивался в пяти метрах от мужчин.

– Хау дую ду, хлопци? Водички нема?

Несколько минут ничего не происходило. Десяток тщедушных темнокожих аборигенов и красномордый старикан с седой бородкой и длинющщими обвислыми усами занимались только тем, что изводили все запасы питья в Витькином лагере. Увидев, что большие белые фаанги принесли несколько прозрачных сосудов с водой, экипаж кораблика, позабыв обо всём на свете, в полном составе ссыпался за борт и, бросив на произвол судьбы своё судно, помчался к заветной влаге.

– Э, э! Аккуратней! Да не рви ты! Всем хватит! Да ты ж…

Витька, позабыв о том, что перед ним настоящие 'папуасы', которые могут быть опасны, влепил самому наглому по уху, отчего тот улетел в сторону, отчаянно вереща. Остальные резко успокоились, тем более, что в дело вступили два солидных дядечки, одетых в тёмно-зелёные туники. Самый толстый мужик, с топориком на поясе и с татуировкой на всю морду, отвесил каждому из полуголых матросиков по мощнейшей оплеухе, выстроил их в некое подобие очереди, а сам важно прошествовал вперёд и присосался к бутылке с водой.

– Хлопцы, и мне водицы дайте, Христа ради!

На одиннадцать 'гостей' у хозяев острова имелось двенадцать литровых бутылок с водой, которые немедленно разошлись по рукам. В темпе высосав свои порции, измученные моряки попадали на землю, с наслаждением растянувшись в тенёчке. Видок у них, особенно у полуголого рядового состава, был откровенно жалкий. Своей комплекцией эти заморыши здорово смахивали на узников Бухенвальда. Росту в них было от силы метра полтора, а весили они… Виктор припомнил десятилетнего Антона. На глаз получалось, что весил Антошка как бы не больше, чем эти взрослые мужчины.

– Мда… Олег, сдаётся мне – это другие дикари. Неопасные.

– Угу. Да на них чихни – они замертво упадут. И они точно другие. Заметил, чем их лодка пахнет?

Витя озадаченно покрутил головой.

– Чем?

– Ничем. Чистая она. Ни вони, ни пятнышка грязи, они…

– Ой… ой… – пожилой мужчина застонал, кое-как приподнялся и сел, – ой, спасибо вам, ребятки. Спасли.

Виктор присел возле спасённого земляка и протянул ему руку.

– Виктор.

Мужчина 'через не могу' перестал постанывать при каждом вздохе, привёл себя в более-менее внятное состояние и на чистом, без малейшего акцента, русском языке, представился.

– Майор Шевченко, Пётр Александрович.

Витька ухмыльнулся и придержал ладонь украинского лётчика.

– Херсон, Херсон, твою мать, ты меня слышишь?

Мужики захохотали, а майор вымученно улыбнулся.

– Было дело. Это я с тобой по радио гово…

– Тяотямнямнямнямням!

Истеричный вопль тёмно-зелёного моряка заставил всех от неожиданности подпрыгнуть. Витька оглянулся и увидел, что 'татуированный' уже гонит своих моряков обратно к кораблику, а второй хорошо одетый моряк прыгает рядом с землянами и орёт тонким голоском, опасливо дёргая Витьку за майку.

– Ну чего тебе? Не понимаю я тебя нихрена!

Больше всего язык аборигена напоминал мяуканье кошки.

– Пётр, – Витька сразу расставил все точки над 'ё', показав майору, что он ему, как минимум, ровня, – ты его понимаешь?

– Ни! Эй, Лак. Спик давай. Инглиш!

Тёмно-зелёный хлопнул себя по лбу, широко распахнул глаза и старательно произнёс.

– Хелло, хау а ю?

У Витьки упала челюсть.

Капитан Кхап не знал, что ему думать, за что хвататься и как себя вообще вести. У него на судне сейчас было три больших белых фаанга! Если с одним, с Петом, случись что, он и его команда без труда бы справилась, то против троих гигантов у моряков 'Птицы' шансов не было. Особенно страшен был Вит – громадный, на две головы выше его самого, Кхапа, человека по всем меркам высокого и статного. Самым плохим было другое – на 'Птице', на ЕГО собственном корабле, вовсю распоряжался другой… эээ… фаанг. Вит, узнав от Лака о преследователях, не думал ни секунды. Самый смуглый из фаангов убежал вглубь острова, а Вит, Пет и ещё один фаанг, вооружённый отличным железным ножом, очень быстро принесли и загрузили на 'Птицу' плетёный сундук (обычный, армейского образца) с едой и множество других странных вещей. Затем Вит подхватил весло, протяжно и весело закричал и рукой показал – плывём туда.

Экипаж подчинился не раздумывая – за то время, что они провели на этом островке, корабль дикарей приблизился очень сильно, из точки на горизонте превратившись в жирную чёрную кляксу на фоне лазурной воды залива. Гребцы, повинуясь командам фаанга, слаженно взмахнули вёслами и опустили их в воду.

– Аааааааа!

Это был даже не стон – гребцы выли от горя, неотрывно глядя на удаляющуюся от них железную птицу, но вёслами работали исправно.

– Майор, чего это с ними? – Витька ворочал весло и напряжённо всматривался в берег. Где-то там, среди пальм бежал Йилмаз, чтобы предупредить женщин.

– За железо ревут. С железом у них тяжко. Они ж с меня, – Пётр Александрович упирался на соседнем весле, отодвинув в сторону тщедушного гребца из экипажа, – крестик сняли, все пуговицы срезали и даже молнию со штанов оторвали. Зажигалку отобрали…

Шевченко задумчиво пожевал ус.

– И пистолеты тоже… отобрали.

Витька выронил весло.

– Ка-кие пистолеты?!

– Обыкновенные. ПМы. Два штуки. Мой и бортинженера моего. Покойничка. И четыре обоймы.

Витька с клацаньем закрыл рот. Прямо здесь и сейчас на этом самом кораблике находилось так необходимое им оружие! Егоров махнул отдыхавшему гребцу, жестом велел ему заняться делом, а сам поманил к себе пальцем тёмно-зелёного деда.

– Эй, как тебя, Лак… а ну-ка камон сюда.

Общаться с Лаком, младшим писарем какого-то там монастыря, было трындец как тяжело. Английским его язык можно было назвать лишь условно. Витька честно понимал от силы четверть сказанных аборигеном слов. О значении ещё четверти слов он догадывался, а всё остальное для него оставалось загадкой. Понимал ли его Лак, тоже было неясно, но темнокожий старичок постоянно улыбался, кивал и складывал ладони вместе, словно какой-нибудь индус. Говорил он необычайно мягко, почти мурлыкая.

– Давай, зови своё 'первое весло'.

'Первое весло' было, как понял Егоров, официальным титулом капитана Кхапа, человека с жесткими глазами и явным военным прошлым. Моряк важно прошествовал на нос корабля, где расположились фаанги, по пути взбодрив нерадивых матросиков очередной порцией люлей. Гребцы работали изо всех сил, выгребая против сильного встречного ветра, но кораблик всё равно шёл очень медленно. Витька не успел подумать о том, что Йилмаз успеет добраться до женщин прогулочным шагом, как рядом с ним оказался Кхап.