Концерт Патриции Каас. 4. Недалеко от Москвы. Жизнь продолжается - Марк Михайлович Вевиоровский
Умаров пришел через несколько минут и они вдвоем тихо заговорили. А потом через спину Умарова Костя увидел лежащую на кушетке Олимпиаду, спущенные джинсы и поросль волос в нижней части ее живота…
Умаров куда-то позвонил и очень быстро в квартире появилась веселая толстушка с чемоданчиком и ловко взяла кровь у Олимпиады из вены.
Костя с некоторым удивлением, но довольно спокойно наблюдал за всем происходящим, и только потом, когда они уже попила чай все вместе – Липа, Лена, Виолетта, Маша, Боря и Виктор, и когда он проводил Олимпиаду и вернулся домой, ему стало очень неспокойно.
И он позвонил Боре. И Боря еще раз подтвердил, что Олимпиада делала аборт не в больнице, и что Эрнест Умарович пригласил сестру из медсанчасти и завтра будет готов полный анализ крови Олимпиады, и что тогда можно будет судить о ее состоянии.
Но то, что она не здорова – это точно, и Эрнест Умарович тоже так считает.
Этим последним заявлением Боря очень напугал Костю. Да и потом – кто он Олимпиаде? Она же назвала его малявкой, заявила, что у нее клевый парень, от которого она, видимо, и забеременела.
Правда, теперь она разговаривала с Костей и даже пришла к нему в гости …
НА КОНСУЛЬТАЦИЮ
Утром, где-то около одиннадцати часов, Умаров выудил Костю из класса.
– Константин, дело серьезное. Я договорился, и нам с твоей Олимпиадой надо срочно ехать в Москву на консультацию. Надо отловить ее на перемене и без промедления ехать.
Олимпиаду они нашли, предупредили учителя, и помчались в Москву. Олимпиада с Умаровым ушли в кабинет, а Костя остался в коридоре. Он скоро понял, почему на него так странно поглядывают – мужчины в этом заведении были редко, а если и были, то явные виновники каких-то неприятностей, произошедших с их женщинами.
А Костя вдобавок был еще и так молод …
Потом его позвали в кабинет. Олимпиада сидела еще более бледная, чем до этого, и жалобно поглядела на Костю.
– Ну-с, молодой человек … Ваша девушка больна, и довольно серьезно. Операция, которую ей сделали, была выполнена неквалифицированно и, видимо, в антисанитарных условиях … Это называется криминальный аборт … Короче, ее нужно срочно госпитализировать, иначе это может привести к полному бесплодию. Ваше мнение?
– Я думаю, если вы так считаете, – смутился Костя, – Я думаю, нужно госпитализировать …
– Эрнест Умарович, нужно хоть какое-нибудь направление больной к нам, я же не могу взять ее с улицы …
– Будет вам направление, – доставая телефон сказал Умаров.
– Диспетчер? Умаров. Первого дайте.
Дальше он говорил на непонятном гортанном языке.
– Направление будет. А вещи пациентки завтра … завтра привезет этот молодой человек.
У Олимпиады постоянно наплывали слезы, но когда ее уводила медсестра Костя не рискнул поцеловать ее, а только погладил ей руку.
На обратном пути в машине Умаров сказал Косте.
– Свиридов обещал сам поговорить с ее родителями и забрать вещи … Тебе у них появляться, видимо, не стоит …
– Это не я …
– Тем более будь мужчиной. Что это не ты – я знаю. Боря все узнал. И про деревенскую бабку – тоже. Будем надеяться, что все обойдется. Удивительно, что еще бывают такие родители …
На другой день Костя в белом халате постучал в дверь палаты. Олимпиада лежала у окна в четырехместной палате. Одна койка была свободна, а на двух других лежали взрослые женщины, которые принялись разглядывать Костю. А потом переглянулись и вышли в коридор.
– Как ты тут? Я тебе все принес. И еще фрукты. И приветы тебе передавали …
– Кто?
– Виолетта. Витенька, Маша. Мой отец. Свиридов, Эрнест Умарович …
– Хорошо, что ты принес одежду … Ладно, я потом переоденусь. А то эта больничная одежда такая грубая! А что там мои родители?
– С ними разговаривал дядя Толя. Отзывался о них … Ты извини, конечно, но он отзывался о них не очень хорошо …
– Понятно.
– А как тебя будут лечить?
– Так и будут, – Олимпиада почему-то рассердилась, но потом сказала – Наверное, повторную чистку будут делать.
И она отвернулась к стене, и так и не повернулась к нему, пока он не стал прощаться.
Костю предупредили, чтобы он не приходил на следующий день …
ТЕЛЕБЕСЕДА
ПОГОВОРИМ
Вечером по телевизору, по местной сети, была запланирована передача «Поговорим?», которую всегда ждали – перед жителями выступал сам Свиридов и отвечал на вопросы.
Но сегодня передача началась несколько необычно.
Свиридов появился на экране, поздоровался и камера сместилась – на экране появился хорошо всем знакомый Виктор Скворцов.
– Здравствуйте, товарищи телезрители! Вы не ожидали меня увидеть, но теперь я буду появляться довольно часто. Дело в том, что мы несколько меняем формат нашей передачи, и вот почему. К нам поступило два телефонных звонка …
– Анонимных, – вмешался Свиридов.
– Да, анонимных. И хотя мы принципиально не принимаем анонимных вопросов, но на этот раз та критика, которая содержалась в этих звонках, привела нас к новой форме передачи. Анонимы критиковали нас за то, что Свиридов выбирает вопросы для ответов и еще изменяет их так, как считает нужным …
– Дай, Витя, я сам, – камера переместилась на Свиридова.
– Мы действительно выбираем вопросы, когда готовим передачу – просто на все вопросы ответить не хватит времени. И иногда я несколько изменяю формулировки вопросов – так, как считаю нужным. Поэтому эти замечания справедливы, и нечего было прятаться … Тем более, что установить этих двух анонимов проще пареной репы.
– Но! Мы несколько меняем формат передачи, как сказал Виктор, и теперь он будет обобщать некоторые ваши вопросы не за кадром, как мы делали ранее, а в кадре, а при ответах на вопросы мы будем приводить заданный вопрос в первозданном виде, а затем я буду редактировать его тоже у вас на глазах. Поэтому все вы сможете оценивать все происходящее с большей долей …
– Сегодня мы выбрали целую группу вопросов, связанных с телевизионными передачами типа реалити-шоу, – снова появился на экране Скворцов. – Таких вопросов много и зачитывать все просто нет возможности. Поэтому я сгруппировал их все в три группы. Первая – степень безнравственности передач, и все, что с этим связано. Вторая группа – зачем это делается. Третья группа вопросов – личное отношение к этому Анатолия Свиридова. Толя, давай!
– Принимая эстафету от Вити я хочу сказать для тех, кто этого
