Обратный отсчет: Тлакантский синдром - Токацин
— Бегом! — скомандовал Гедимин, указывая на просвет. Земля вращалась и летела по орбите, с каждой секундой координаты сдвигались — и надо было успеть…
Подгонять их не пришлось — те, кто видел, как Гедимин ушёл и вернулся, справились сами. Кого-то огрели прикладом по хребту, закидывая в невидимый проход.
— «Масвинго», прорыв! Код красный! — орал в передатчик Амкаджи, и вспышки освещали его со всех сторон — Хассек забавлялся, выписывая лучевые узоры в небе. — Скорее! Их тучи! Прорыв в «Масвинго»! Центр, приём! Нам не выстоять! Нужна авиа…
Он швырнул передатчик в борт передвижного дизеля — только детали брызнули во все стороны — и расхохотался, запрокинув голову. У телепорта уже никого не было.
— Где сарматы⁈ — крикнул явно спятившему командиру Гедимин.
— Кто хотел — ушли, — спокойно и внятно ответил тот. — Тринадцать остались. А я, как командир, уйду последним. Когда увижу, как догорает это грёбаное гетто. Шестьдесят семь прошли, я считал. Можешь разбирать своё чудо техники. Спрашивать не буду — явно секретное.
— Tza atesqa! — Маккензи, перемазанный останками ксенофауны, с размаху хлопнул Гедимина по плечу. У сарматов кончилась дробь. Вдалеке гудели приближающиеся с двух сторон глайдеры. Гедимин быстро сгрёб телепорт в охапку, раскидывая детали по карманам.
— Кто летит?
— Свои, — ухмыльнулся и тут же мигнул Амкаджи. — Из «Шуругви» и… надо же! «Кадома» тоже тут!
— «Масвинго», приём! Живы⁈ — заорали сверху. Амкаджи помахал им чьим-то дробовиком.
— Небесный люк!
— Мать твоя колба, — выдохнул кто-то из прибывших. На площадку у бараков садились два ликвидаторских глайдера.
Хассинельг раскрутил посох над головой, и небо взорвалось сотней многоцветных вспышек. Пучок лучей Джейн пронизал их насквозь, и Гедимин невольно вздрогнул, прикинув интенсивность потока. «Она же лупит, как годный бластер!» Между распахнутыми дверьми кабин двух глайдеров уже размахивал руками Маккензи.
— Чуть подлетите, парни, метров на десять — и хаотичными залпами повыше земли! Только низко не забирайте, неровен час, кого-то зацепите. По баракам — можно, только без усердия! И — не пугайтесь, если обшивка пошкворчит. Наши друзья-ксеносы вас чуток поцарапают. Самую малость… Эй, ребята, сюда! Вот, смотрите, куда бить можно, а куда нельзя…
— Все вниз! — скомандовал, уняв хохот и кашель, Амкаджи, повернувшись к десятку сарматов-шахтёров. — В котлован, в тень!
Гедимин видел, как они высовываются, глядя на взлетающие глайдеры. Небо загрохотало. Лупили из бластеров, кинетики, на бараках вспыхивали крыши. Хассек и Джейн стояли у дизеля, вскинув посохи. Небо переливалось всеми цветами радуги, но боевые лучи были едва заметными — но мощными и точными. Обшивка глайдеров под ними вздувалась и вскипала.
— Heta! — заорал Маккензи, выглядывая из-за спины Гедимина. — Все вниз!
Джейн и Хассек, шумно выдохнув, опустили посохи.
— Мы там никому не навредили? — спросила девушка.
— Нет… надеюсь, — отозвался хвостатый страж и шагнул к глайдеру. — Воины неба! Никто не ранен? Ваши звери могут летать?
Кажется, ликвидаторы — десятка полтора на две машины — выскочившие наружу, едва его расслышали. Они глазели на исполосованные глайдеры. Оплавленные полосы не зацепили ничего важного, но обшивка вздулась и растеклась так, будто машины прошли через стаю разозлённых Клоа.
— Друзья-ксеносы, говоришь?..
— Парни, медлить некогда, — снова засуетился Маккензи, выскочив из-за спины Гедимина. — Кто берёт к себе выживших?
— Тринадцать их? Мы возьмём. В «Шуругви» всегда недобор, — сказал командир отряда, глядя на вылезших из котлована. Те радостно ухмылялись. Маккензи смотрел на них, пощёлкивая пальцем о палец.
— Вот что, парни. Больно вы целые после такой драки! Подозрительно. Хассек, ты ведь можешь их слегка…
Он полуобнял стража и что-то зашептал в ушное отверстие. Тот ошалело приоткрыл пасть.
— Да вон сколько огня — можно углями обсыпаться по-быстрому, вот тебе и ожоги, и раны, — уже появилась идея у одного из «слишком целых» поселенцев. Гедимин мигнул.
— Тихо с углями! — Маккензи развернулся к «выжившим». — Вы стойте ровно и не двигайтесь. Хассек сейчас слегка вас приложит. В «Шуругви» флоний есть, так что заживёт быстро. Только не дёргаться, ага? Хассек, а ты, ради всего, целься точнее — мы ж не убить их хотим!
Хассинельгу и так было не по себе — он смотрел на сарматов, выстроившихся полумесяцем, исподлобья, и хвостовая клешня часто щёлкала. Джейн тронула его за локоть.
— Если там решат, что они врут — их убьют, понимаешь?
Стража передёрнуло.
— Бить по безоружным… — он осторожно отодвинул девушку за спину, сжал посох двумя руками и вместе с ним прижал кулаки под подбородок. — Ку-унну, ты, видящий всё, направь мою руку!
Широкий белый луч полоснул по строю сарматов, заставив их зажмуриться — но Гедимин видел, как вздуваются мелкие оплавленные пузыри на одежде и волдыри на коже, как она трескается, будто по ней полоснули лезвием… Хассек с самым виноватым видом опустил посох и уставился в землю. Раненые сарматы переглянулись, мигая.
— Мне рыло расцарапало, — ощупал себя один. — И, вон, на груди пузырь… Жжётся!
— Мы тут по дозе хватили, а ты со своим рылом, — буркнул другой. — Давай в глайдер! Пока до «Шуругви» долетим, ещё не так будет жечься!
Он оглянулся на трупы равнинных тварей, раскиданные вокруг дизеля и среди горящих бараков.
— Чур, я отбивался от вон того! — он закинул разряженный дробовик за спину и запрыгнул в люк. Один из ликвидаторов подобрал мёртвую тварь, обернул защитным полем, махнул в сторону Хассека и Джейн, изобразив одобрительный жест, и забрался в фургон. Пара секунд — и глайдеры можно было опознать лишь по удаляющимся бортовым огням.
— Полдела сделано, — выдохнул Маккензи. — А теперь все отходят подальше. Джед, какие мысли насчёт дизеля?
— Вы двое — ищите укрытие и там
