Абдухаким Фазылов - Судьбы вертящееся колесо

— Разве истина постигаема, учитель? Она ведома только аллаху.

— Мы постоянно приближаемся к ней. Каждое наше, даже самое простое, постижение чего-нибудь — есть шаг к истине.

— Мне иногда кажется, учитель, что люди предоставлены сами себе. Ведь, как говорит мой отец, — до аллаха высоко…

— Забота создателя о нас, сын мой, — в природе, окружающей нас. Через стихии проявляется его воля. Постигая явления природы, мы приближаемся к единственной в своей простоте истине, скрытой от наших глаз в хаосе и суете бытия…

С минарета ближайшей мечети донесся протяжный зов на вечернюю молитву. Со всех концов города и мечетей окрестных сел к нему присоединились отдаленные и нестройные «аллаху акбар» муэдзинов.

«Это вековечный зов, призывающий наших предков к мыслям о творце. Он же будет призывать и наших потомков. А мысли о вращении Земли возникали и исчезали не раз. Быть может, учитель Али и за ним ты оказались жертвой очередного брожения умов — и только. Имеешь ли ты право смущать ум этого мальчика, доверенного твоему попечению?

Но не я ли внушал ему о пути к истине. Нельзя же, чтобы поколения за поколением лишь повторяли заветы творца, не пытаясь приблизиться к самой сущности его творений… Семьи я не заводил, детей не оставлю после себя. Аллах не простит мне, если не оставлю и учеников. Чтобы ученик мог идти дальше, учитель передает ему самое ценное, что есть у него. У меня это — последний урок учителя Али и мои последние наблюдения и вычисления. Я верю в них…»

Свет одинокой свечи на террасе Чил-Устун до глубокой ночи вырывал из осенней тьмы лица учителя и ученика. Слегка колеблющееся пламя освещало и разбросанные перед ними белые листки. Они были исчерчены окружностями, напоминающими расходящиеся на воде круги.

— Учитель, в «Каноне Маъсуда» упомянуто об индийце, который утверждал, будто Земля, как волчок, вращается с запада на восток. Он знал про учение Аристарха?

Сайд только что провел урок по астрологии в большом молельном зале медресе Улугбека и, ответив на многочисленные вопросы юных слушателей, теперь спешил в обсерваторию. Рядом, почтительно отстав на полшага, шел ученик. Они уже подходили к коням, привязанным недалеко от главного входа в медресе.

Мавлана не отвечал. Он отвязал коня и, взобравшись в седло легко для своих лет, направил коня в одну из оживленных улиц. Мальчик на своем породистом иноходце последовал за ним. Мягкое солнце поздней осени приятно грело после сырости каменного зала медресе. Встречные, знавшие мавлана, останавливались и почтительно приветствовали его, приложив руки к груди. Учитель рассеянно отвечал на приветствия, глаза его были устремлены куда-то вдаль. Мальчик понял, что не вовремя задал мучивший его вопрос. Скоро людные улицы остались позади, они проехали городские ворота. Пыльная дорога, разбитая колесами повозок и копытами, петляя меж холмов, уходила к обсерватории. Та уже сверкала вдалеке под лучами садящегося солнца.

— Это Арьябхатта. О нем аль-Беруни подробно написал в своей «Индии», — заговорил вдруг Сайд, когда мальчик уже перестал ждать ответа. — Этот несчастный индиец считал, что Земля вращается, как веретено, с которого сматывают нить.

— Почему вы называете его несчастным, учитель?

— Потому что учение этого несчастного не было принято даже его учениками. Они публично обвинили его в ереси и отреклись от него

— Когда он жил, этот Арьябхатта? Почему он считал, что Земля вращается? — нетерпеливо спросил мальчик, в который раз пытаясь выяснить первопричину появления этого непривычного представления о вселенной.

— Абу Райхан Беруни указывает, что этот мунаджим жил за двести лет до рождения пророка. Видимое непостоянство скорости вращения звездной сферы, о которой ты хорошо знаешь, не давало ему покоя. После долгих вычислений мудрый индиец пришел к выводу, что такое непостоянство может быть лишь следствием вращения и самой Земли, помимо вращения звездной сферы вокруг нас.

Про Аристарха и его учение он, возможно, ничего не знал. Но и это незнание дает нам знание о том, что мысль человеческая — будь он правоверный, или индиец, или юнонец — настойчиво ищет истину.

Теперь они ехали молча. Мальчик в воображении строил вселенную Арьябхатты.

И в эту ночь до утра в обсерватории продолжалась беседа о вращающихся сферах вселенной.

Сайд ждал ученика с полудня. Сейчас уже спускалась темнота, обступившая стены обсерватории.

Отсутствие ученика рождало тревожные предчувствия. Он, как мог, боролся с ними. «Аллах милостив, еще несколько уроков — и я успею передать ему все».

Он зажег свечу. Вокруг желтого языка пламени закружился мотылек. Он описывал удивительно правильные круги.

«Вот так кружится наша Земля вокруг Солнца. Когда же люди узнают про это? Сколько утечет времени, пока это станет привычным? Да, этого торжества ты уже не увидишь. Возможно, тогда тебя и не вспомнят. Не будет и покаяния гонителей нового учения. К тому времени и они спокойно доживут свой век. Новое учение будет воспринято людьми другой эпохи. Испокон веков было так. Сознавать это тяжело, но другого пути нет. Жизнь одного человека слишком коротка».

Сайд прислонился к подушке, его клонило ко сну. Перед собой, как в тумане, он видел только слабо освещенный столик и разбросанные на нем листки. Временами и это исчезало совсем. Мысли путались: то ли во сне, то ли наяву он несколько раз видел ученика, сидящего против него.

Далеко за полночь его разбудил легкий шум. У двери стоял мальчик в помятом халате, чалма его была в пыли.

— Мавлана, ради бога, простите меня. Мне очень неприятно, что заставил вас ждать столько.

— Надеюсь, ты здоров, сын мой, и ничего не случилось с твоими близкими?

— Все здоровы, учитель. Но случилось другое… Отец мне запретил приходить к вам с сегодняшнего дня. — Мальчик опустил голову. — Я тайком убежал из дома.

— Запретил? Но почему? Отец твой человек просвещенный…

— Сегодня утром его вызвал к себе шейх Ходжа Музаффар. Отец вернулся от него очень расстроенный и…

Сайд вдруг понял все разом. Вот что смутно он предчувствовал в последние дни! Но это не все, это только начало…

— До рассвета я буду при вас. К азану[14] должен успеть домой, иначе отец не простит мне. — Мальчик глядел на него без страха и сомнения, глаза его горели.

Сайд не стал более расспрашивать и усадил его рядом; оба теперь понимали цену времени.

— Сын мой, мы с тобой разбирали задачу движения Земли вокруг Солнца, подобно волчку или веретену. Эта задача очень сложна, она требует огромных вычислений, и ее точное решение, как я разумею, потребует жизни многих поколений мунаджимов. Сегодня же мы с тобой будем говорить о возможном движении планет вокруг Солнца, подобно Земле.