Алина Распопова - Регресс

Букашки кружились по вольеру, бились о стенки. Подозревал ли кто-то из них, что обречен?

Видел ли кто-нибудь узкую щель между рамой и сеткой? Через неё ведь можно было улететь.

Неуклюжа прыгая на своих длинных лапах я, вместе со всеми, лакомился разлетевшимися по вольеру насекомыми. Неведомым образом осязаемые мною задолго до своего приближения, они ловко захватывались моим вышедшим из под контроля языком. Я ел. Я хотел остановиться, прекратить этот омерзительный процесс, но всё моё существо повиновалось уже иным, неподвластным мне инстинктам.

Нынешнее тело полностью определяло моё поведение. Это был регресс.

Он был уже необратим.

Подобно остальным жабам я сидел сейчас на пузе, довольно вторя всеобщему кваканью, как вдруг почувствовал, что со мной что-то стало происходить. Тело моё резко уменьшалось в размерах, ноги укоротились, по бокам, сквозь отвердевшую кожу прорезалась пара новых ног. Глаза стали огромными, они буквально заполнили собою всё моё лицо. Моё зрение стало настолько острым, что я различал теперь любую, даже самую ничтожную деталь. С удивлением я рассматривал сейчас материал сетки вольера, царапинки на его металлическом каркасе, пылинки в воздухе вокруг…

А тем временем что-то неимоверно громадное, скользкое подбиралось ко мне. Невообразимая зеленая масса накатывалась сверху. Эта живая, пульсирующая глыба готова была раздавить меня, я не выдержал и взмыл ввысь. У меня теперь были крылья. Быстрый старт, неожиданный взлет. Мерзкая зеленая куча, чуть было не придавившая меня, осталась далеко позади. Она оказалось одной из тех самых жаб, которые совсем недавно были моими соседями. Рассекая воздух, я несся вперед. С легкостью прошмыгнув в примеченную ранее щель, я вырвался на свободу. Подо мной осталось душное пространство, вольер, разинувший рот Закхер. Фантастика! Это был мой первый, никем не контролируемый полет. Впервые я сам по себе двигался в воздухе. Свобода! Безрассудный опыт Закхера подарил мне нечто – свободу! Мне казалось, что теперь мне принадлежит весь мир… Никакие запреты, никакие законы больше не имели надо мной власти. В любой момент, взмахнув крыльями, я мог просто улететь. Я мог покинуть то место, где мне не нравилось и направиться туда, где, возможно, обитало счастье. Сев на плечо Закхеру я принялся размышлять. Сейчас я был размером не больше обычной мухи, одной из тех, которых Закхер, заперев в банке, пускал потом на корм, однако мой разум вопреки всему был прежним. Я помнил закон Мелинга, формулу Больмаца и «е = mc2». Все мои знания оставались при мне…

Без труда спустившись по руке Закхера, я, задержавшись, повис. На рукаве было пятно, которое меня заинтересовало. Вещество, из которого оно состояло, показалось мне съедобным. Я принялся есть. Почему я это делал? Откуда знал, что это пригодно в пищу? Видимо так работали теперь мои органы чувств.

Насытившись, я снова полетел. Ловко перебирая своими крыльями в воздухе, я поднялся вверх. Понимая, что превратился в насекомое, я пытался угадать, кем именно являюсь теперь – пчела, муха, жук? Наслаждаясь чувством собственной нежданной свободы, я подумал, что хорошо бы всегда вот так, лишившись всяких забот, жить в теле того, кому обеспечена еда, не требуется кров. Зачем трудиться, зачем что-то изобретать, если всё так просто? Для чего работа, семья, друзья? Чистая свобода, без ограничений, без обязательств, вырисовывалась мне в будущем, как вдруг всё потемнело вокруг. Я принялся метаться из стороны в сторону, но натыкался только лишь на сдавившие меня стены.

А уже через минуту я со всей силы ударился об пол. Это Закхер, он поймал меня. Не понимаю как, но я совершенно не почувствовал его приближения. Органы чувств подвели меня, Закхер был слишком велик. И что теперь будет? А, может быть, Закхер не знает, что это я? Закружившись, я принялся, что есть силы, биться о стены, однако привлечь внимание профессора к себе мне так и не удалось. Так быстро и бесславно закончилась нежданно свалившаяся на меня свобода. Я был пойман, а новое тело не уберегло меня. Я отчетливо видел мелкое, но не замечал большого.

«Как же мы мало знаем о тех, кто меньше нас. Все наши догадки, предположения – ничто, по сравнению с экспериментом, позволяющим реально оказаться в чужой шкуре», – думал я.

Я засыпал. Эксперимент Закхера всё больше убеждал меня в наличии у каждого животного организма души. Её проявления ограничивали только лишь возможности данного ей на текущий момент тела.

Когда я проснулся, то сразу почувствовал, что нахожусь где-то в другой среде. Мои бока соприкасались с тем, что можно было бы назвать… водой. Погруженный в прозрачную жидкость, я плавно парил. Тягучая невесомость держала моё тело. Я понял, что экспериментам Закхера не будет конца. Каждый день он проделывал со мной таинственный фокус, результатом которого становился всё больший и больший мой регресс.

Вот и сейчас, я совершенно не чувствовал своих конечностей, не ощущал ни рук, ни ног. Зрение моё окончательно исказилось. Я даже не был уверен в том, что вижу теперь именно глазами. Мне казалось, их заменили собой какие-то иные органы чувств. Мир сомкнулся вокруг меня, неведомым мне образом пространство превратилось в единый водяной шар. Я захотел сдвинуться с места, и о чудо! Шар, перекатываясь, сам понес меня. Я поплыл. Мне открывались всё новые и новые горизонты. По моим ощущениям я видел не дальше полуметра, однако в пределах этого расстояния я всё прекрасно различал. Мне стали видимы движения водных потоков, заключенные в них примеси… Я ничего не понимал. Я вроде бы не шевелился и тем не мене скользил вперед.

Ничто не подсказывало мне, кем я стал. Прозрачный шар, перекатываясь, нес меня, как вдруг впереди замаячил человеческий глаз. Огромный, размером с меня самого, он неожиданно моргнул, исчез, снова возник. Я повернулся, ещё один глаз смотрел на меня с другой стороны. Я услышал странный звук. Непонятные громовые раскаты сотрясали мой водный мир. Я отплыл назад, людские глаза исчезли из вида, звуки же повторялись вновь и вновь. Они заставляли всё моё тело вибрировать. Накатывающиеся потоки жидкости доносили до меня звук. Это разговаривали люди, они смотрели на меня. Заключенный сейчас в водную сферу, я безумно завидовал им… Они даже не представляли, каким богатством обладают. Их тела… Многое я бы сейчас отдал за то, чтобы стать таким. Они были идеальны, верх творения природы. В таких телах можно было полноценно жить. Передвигаться, общаться… Их зрение, слух… Всё было совершенным. Я же был обречен. Ничто не поможет мне доказать окружающим, что я тоже человек.

Я сник. Стало грустно. Хотелось заплакать, закричать. Час за часом я терял своё сходство с людьми и становился тем, кто, обладая человеческим разумом, не имеет возможности реализовать его потенциал. Моя душа… Теперь я знал, что она существует. Я плавал сейчас, плыл в водной среде, помня своё прошлое, надеясь на лучшее будущее и ощущая себя тем, кем уже не являлся. Я был новым существом, а там, за тонкой невидимой гранью находились те, кто имел облик людей.