Виктор Сапарин - Фантастика - 1965. Выпуск 1

Они отъехали, должно быть, миль двадцать, когда Гроппер вдруг тронул Мередита за плечо.

— Стойте!

“Роллс-ройс”, качнувшись, остановился.

— Что это там, на шоссе? — спросил Гроппер.

— Ничего не вижу, дорога пуста, — ответил Мередит, подумав, что старик начинает галлюцинировать. Из головы у него не выходил пластмассовый ящик. Миллион долларов!

Почему он сказал об этом вслух? И таким странным голосом?

Ну конечно же, он сошел с ума! Мередит сжал зубы, чтобы не рассмеяться. Миллион долларов. Час, чтобы добраться до Риверглейда, еще полчаса, пока Гроппер уснет, час на обратную дорогу. Два с половиной часа — и он миллионер!

Он, Блез Мередит, миллионер! С каким удовольствием он пошлет их всех к черту, особенно этого Кроуфорда! Миллион долларов! Джейкоб, конечно, ничего не понял. Вряд ли он сообразит, что нужно сделать. Нет, на этот раз он финиширует первым. Хватит стоять на обочине и следить за гонками.

Он, он придет первым.

— Послушайте, Мередит, Джейкоб! Пойдите и посмотрите, что это там на шоссе! Я же ясно вижу, там что-то лежит, вон ярдах в двадцати от машины.

Блез Мередит и старый Джейкоб вылезли из машины и осторожно пошли вперед в ярком свете фар. Темнота стояла по обе стороны, как стенки коридора. Их тени плоскими великанами качались перед ними на сером асфальте. Дорога была пуста. Мередит пожал Плечами.

Внезапно они услышали рев мотора и инстинктивно обернулись. В этот момент тяжелый бампер “роллс-ройса” ударил их обоих. Падая, Мередит в какую-то ничтожную долю секунды успел увидеть женщину с откинутыми назад руками на серебряном радиаторе с буквами “RR”. “Куда она…” — мелькнуло у него в голове, и больше он уже никогда ни о чем не думал.

А женщина на серебряном радиаторе “роллса” молча стремилась вперед, и Фрэнк Джилберт Гроппер, вытирая платком лоб, позволил себе то, что не позволял уже несколько лет: закурил сигарету и глубоко затянулся. Две человеческие кегли, сбитые им только что с такой легкостью, предвещали выигрыш всей партии. Могли ли эти двое, простой садовник и простой секретарь, даже мечтать о такой аристократической смерти — погибнуть под колесами самой дорогой в мире машины, за рулем которой сидел миллионер… Гроппер усмехнулся и прибавил скорость.

Физически, своими руками, он убил первый раз в жизни.

Но в своем оффисе при помощи телефона он проделывал это не раз и теперь чувствовал себя как после дня работы — тело тихо гудело приятной усталостью.

Глава 6. МИСТЕР ГРОППЕР, ГДЕ ВЫ!

Фрэнк Гроппер был терпеливым человеком. Он умел ждать. Уметь ждать, напружинившись для точно рассчитанного прыжка, — главное качество хищника. Ждет в зарослях тигр, следя желтыми ромбовидными зрачками за приближающейся косулей; ждет, раздувая шею, королевская кобра, уставясь немигающими глазами на жертву; ждет финансист, вглядываясь в ползущую из телетайпа ленту с последними биржевыми курсами.

Фрэнк Гроппер умел ждать. Всю свою жизнь он ждал, пока кто-нибудь, зазевавшись, не сделает неосторожного шага.

И тогда звонили телефоны, судорожно щелкали телетайпы, брокеры сбивались с ног. В мире семизначных цифр разыгрывалась древняя драма охотника и добычи, хищника и жертвы.

Правда, здесь не лилась кровь и не слышен был хруст костей.

Но законы были те же, что и законы джунглей. И когда Фрэнк Гроппер брался за телефонную трубку, чтобы сказать конкуренту: “Вы кончены”, в его глазах сострадания было не больше, чем в глазах кобры. И когда он, урча, высасывал из жертвы последние доллары, он испытывал такие же угрызения совести, какие испытывает тигр после обеда косулей.

Но теперь, пожалуй, впервые за много лет, он не мог ждать. До девяти оставалось еще пять минут, но он чувствовал, как от невыносимого напряжения вот-вот, трепыхнувшись в последний раз, остановится сердце. Серая желеобразная масса, называемая мозгом, перестанет снабжаться кислородом, и одна за другой миллионы и миллиарды мельчайших клеток — нейронов — начнут задыхаться. Через пять минут нечто бесконечно драгоценное для него, называемое Фрэнком Джилбертом Гроппером, перестанет существовать.

Сидя в машине, он чувствовал, как страх, подобно гигантскому вакуумному насосу, откачивает воздух из его груди и мягко и тошнотворно сжимает сердце.

Внезапно скрипнули тормоза, протестующе взвизгнули шины, и рядом остановился желтый “бьюик”. Распахнулась дверца, два человека быстро вытащили связанное тело и молча положили его на заднее сиденье “роллса”. На мгновение Гроппер увидел знакомое лицо с волосами на косой пробор, мужественный подбородок. Глаза, широко открытые от боли и отчаяния, взглянули на финансиста с немым криком. Сильные руки напряглись в еще одной попытке освободиться, но веревки были крепки.

Гроппер молча протянул чек.

— Благодарю вас, сэр, — сказал один из двух. — Если хотите, я могу его легонько стукнуть, на полчасика он успокоится.

— Нет, нет, что вы, — испугался Гроппер. — Он здоров?

— Как лошадь, — усмехнулся гангстер. — Два раза пришлось поправлять веревки. До свиданья, сэр.

Желтый “бьюик” выбросил из-под задних колес облачко мелкой гальки и умчался с ревом.

Гроппер отер со лба пот, еще раз взглянул на искаженное болью лицо — почти уже его лицо — и нажал на стартер.

Единственное, чего он теперь боялся, — это автомобильной катастрофы. Он никогда раньше не думал о проносящихся мимо машинах, но сейчас каждая пара немигающих фар, отраженная в зеркальце “роллса”, наполняла его ужасом.

А вдруг какой-нибудь кретин зазевается на мгновение и врежется в него… Ему представилось, как трещит металл и сжимает его, его тело, лежащее там, на сиденье.

Когда “ролле” подъехал к ранчо, у него не было сил выйти из машины…

— Сколько, вы говорите, весит этот Блэквуд? — спросил профессор Беллоу, с трудом втаскивая вместе с помощником связанное тело в лабораторию. — Чертовски тяжелый парень. Поздравляю, мистер Гроппер, вы, кажется, нашли себе отличное тело. Оно, правда, судя по веревкам и кляпу, особенного энтузиазма от знакомства с вами не испытывает, но ничего, еще пять минут, и можно будет его, простите, вас, развязать. Кстати, мистер Гроппер, вы посмотрели, на улице никого нет? Никто не следил за вами?

Гроппер пожал плечами: — Совсем темно. По-моему, никого нет.

— Ну и отлично. Прошу вас, сэр. Сейчас я закреплю фиксатор, держите голову ровно. Не волнуйтесь, это же не гильотина, а в некотором смысле как раз наоборот — родильный дом.