Франсис Карсак - Робинзоны космоса - Бегство Земли - Рассказы.

Глава 3. Фиолетовая смерть

Не спуская глаз с компаса, я направил броневик на югозапад. Километра два или три тянулась каменистая полоса, потом пошел мягкий грунт. Этьену пришлось выйти и натянуть на шины цепи. Вопреки моему запрету, он все же попытался схватить какую-то амёбовидную тварь диаметром сантиметров сорок и обжег руку, словно кислотой. Эти животные буквально кишели вокруг. Некоторые были метровой длины. Они то и дело сходились в, казалось бы, неспешных, но крайне ожесточенных схватках, в результате которых побежденный исчезал, растворяясь в желудке победителя. Мы продвигались с трудом, вода порой ключом била из-под колес. К счастью, редкая растительность послушно сгибалась перед машиной. Запах тухлых яиц, вызванный гниением трав, а также, быть может, желатинообразных существ, преследовал нас неотступно. Лишь через два часа после выезда мы наконец-то увидели вдали столб дыма.

Окружающий нас пейзаж изменился, и мерзкие ползучие твари исчезли. На твердом грунте наша скорость увеличилась, и мы смогли снять цепи. Вдалеке я заметил силуэт самолета со сломанными крыльями. Увидев нас, американцы, позабыв о всяческой осторожности, бросились нам навстречу. Все они, кроме одного, одетого в авиационный комбинезон, были в униформе военно-морского флота США. Я открыл заднюю дверцу и впустил их внутрь. Вдевятером мы едва уместились в маленьком грузовике, но это не помешало бурным излияниям американцев: они едва не переломали мне пальцы своими сердечными рукопожатиями! Вытащив из-под сиденья бутылку, я предложил им коньяку с водой, возможно, не очень свежего, но и в таком виде оцененного ими по достоинству.

Самый старший из них — с виду лет тридцати пяти, он, судя по всему, являлся начальником экспедиции — представил мне остальных, начав с белокурого гиганта, превосходившего меня в росте на целую голову — капитана Эллиота Смита. За ним шел коренастый брюнет: капитан Рональд Брюстер. Высоченного, немного нескладного парня с огненно-рыжей копной волос звали Дональд О’Хара, он был лейтенантом. Инженер Роберт Уилкинс был шатеном лет тридцати с черными глазами и широким, с залысинами, лбом. Сержант Джон Пэри оказался канадцем. Наконец, указав на мужчину в лётном комбинезоне, американец сказал:

— А это наш вам сюрприз: Андре Бирабан, географ, ваш соотечественник.

— Вот так дела! — воскликнул я. — На Земле мне частенько доводилось слышать ваше имя.

— Наконец, и я сам: Артур Джинс.

Я представил моего механика и добавил:

— Господа, нужно снять с вашего самолета все то, что еще можно спасти, и двинуть обратно. Гигантские гидры не возвращались?

— Нет, — ответил Джинс. — Останки тех, которых мы сбили, валяются по ту сторону самолета.

Мы объехали на грузовике вокруг помятого фюзеляжа: позади него догнивали огромные кучи коричневатого мяса.

— Вам уже доводилось сталкиваться с этими животными? — спросил Бирабан.

— Разумеется! Только наши были зелеными и гораздо меньших размеров, что, впрочем, не мешало им оставаться столь же опасными. Они не могут проникнуть внутрь самолета?

— Да нет, кабина вполне надежная.

— В таком случае, я возьму с собой четверых из вас. Трое останутся здесь с моим матросом. Снимите бортовое вооружение. Патроны у вас еще остались?

— Полным полно.

— Заберем их третьим рейсом.

Джинс отправил со мной Смита, Брюстера, Бирабана и Уилкинса, а сам с остальными заперся в самолете.

Я усадил рядом с собой Смита: по-английски я говорил плохо, но, как выяснилось, он довольно прилично знал немецкий, которым я владел свободно, и по дороге мы смогли обменяться кое-какой информацией. Я узнал, что Нью-Вашингтон представлял собой участок территории Соединенных Штатов, упавший посреди теллусийского океана. Из пятидесяти пяти тысяч человек в живых у них осталось всего десять тысяч. Таким образом образовавшийся остров простирался на тридцать семь километров в длину и двадцать — в ширину. На нем обнаружились наполовину разрушенный катастрофой авиационный завод, который американцам удалось до какой-то степени восстановить, пригодные для обработки поля, большие запасы оружия и продовольствия и — странная штука! — несколько кораблей: французский легкий крейсер «Сюркуф», американский эскадренный миноносец «Поуп», канадский торпедоносец и два торговых судна — норвежское грузопассажирское и аргентинский танкер. На «Сюркуфе» служил один мой коллежский товарищ, и я с горечью узнал, что во время катастрофы он исчез и значится пропавшим без вести. Все эти суда находились в открытом океане и только со временем добрались до Нью-Вашингтона. Некоторые пришли под самодельными парусами, помятые, растерзанные, как после сражения, но в целом невредимые. На моряков катастрофа обрушилась в виде гигантской донной волны.

— Почему вы так долго тянули с разведкой?

— Имелись дела поважнее! Пришлось хоронить погибших, разбирать развалины, строить дома. Топлива оставалось так мало, что все оно ушло на заправку одного из наиболее хорошо сохранившихся семнадцати самолетов, того самого, что разбился здесь.

— И вы ни разу не слышали наши сообщения?

— Нет, ни единого. А между тем, мы слушали эфир на протяжении целого года.

— Странно! Как же вы жили?

— У нас было много консервов. Пшеница росла хорошо. Рыбу ловили. Кое-какие земные породы выжили и быстро размножились. Вот только молока у нас не было, — добавил Смит с печалью в голосе. — Из-за его отсутствия мы потеряли немало детей.

Я, в свою очередь, рассказал ему о том, чего удалось добиться нам. Часа в три пополудни мы добрались до «Отважного». Я высадил спасенных и тотчас же, несмотря на протесты Мишеля, отправился во второй рейс. От того жуткого зрелища, которое мне довелось увидеть по возвращении, у меня застыла кровь в жилах.

Я уже приближался к самолету, когда заметил чуть справа от себя огромную студенистую массу изумительного светлофиолетового цвета, которая с большой быстротой — 30 или 40 км/ч — ползла в том же направлении. Амёбообразной формы, она была не менее десяти метров в диаметре и около метра высотой. Заинтригованный, я заглушил двигатель. Не обращая на меня внимания, фиолетовая тварь продолжала ползти к самолету. В этот момент дверца фюзеляжа открылась, и на землю спрыгнул канадец. Он увидел остановившийся грузовичок, помахал рукой и двинулся мне навстречу. Позади него возникли Этьен, О’Хара и Джинс. Я снова посмотрел на чудовище: его роскошная фиолетовая окраска исчезла, теперь оно было матово-серым, округлившимся, похожим на огромный, покрытый лишайником утёс. Пэри приближался. Предчувствуя опасность, я дал по газам и принялся сигналить. Механик улыбнулся, снова помахал мне рукой и ускорил шаг. Я мчался к нему на полном ходу и все-таки опоздал. Внезапно чудовище снова озарилось фиолетовым светом и ринулось на канадца. Пэри увидел его, на мгновение замер в нерешительности, потом побежал назад к самолету. И тут произошло нечто странное: послышался сухой треск, в воздухе мелькнуло нечто вроде голубоватой искры, и канадец рухнул наземь. Через мгновение он исчез, поглощенный фиолетовыми псевдоподами.