Айзек Азимов - Миры Айзека Азимова. Книга 2

— Вы уверены?

— Надо полагать. Я же археолог. Это моя профессия.

Шварц почувствовал, как трещит броня безразличия. Впервые он снова обрел свою потерянную индивидуальность. Его тайна раскрылась: он был человек из прошлого, и что самое главное — другие согласились с этим. Выходит, он в здравом уме, и можно больше не терзать себя сомнениями. Шварц был благодарен за это, но остался безучастным.

— Да он мне просто необходим. — Арвардан уже загорелся священным пламенем науки, — Шект, вы даже понятия не имеете, что он значит для археологии. Человек из прошлого! О, великий Боже! А может, мы заключим сделку с землянами? Они ищут доказательств — вот им и доказательство.

— Знаю, о чем вы думаете, — язвительно прервал его Шварц. — Вы думаете, что если я выступлю с подтверждением того, что Земля — источник цивилизации, то нас за это отблагодарят. Так я вам скажу — нет! Я бы и сам не прочь выкупить у них свою жизнь. Но они не поверят ни мне, ни вам.

— Вы представляете собой неоспоримое доказательство.

— Они и слушать не станут. Знаете почему? Потому что у них свои устойчивые представления о прошлом. Тот, кто посягнет изменить эти представления, будет в их глазах святотатцем, хотя бы и говорил чистую правду. Им нужна не правда, а традиции.

— Бел, по-моему, он прав, — сказала Пола.

— Но попытаться все же стоит, — стиснул зубы Арвардан.

— Все равно ничего не выйдет.

— Откуда вы знаете?

— Знаю, и все! — Это прозвучало так пророчески, что Арвардан умолк.

Теперь уже Шект смотрел на Шварца со странным огнем в глазах.

— Вы испытывали какие-нибудь неприятные ощущения после синапсатора? — мягко спросил он.

Шварц не знал этого слова, но понял его значение. Значит, ему все-таки сделали мозговую операцию. Подумать только, сколько он всего узнал!

— Нет, не испытывал.

— Но, как я вижу, вы быстро усвоили наш язык и очень хорошо говорите на нем, будто всю жизнь говорили. Это вас не удивляет?

— Память у меня всегда была хорошая, — холодно ответил Шварц.

— Значит, вы совсем не изменились после эксперимента?

— Нет.

— Зачем вы притворяетесь? — пристально глядя на Шварца, спросил физик. — Я уверен, что вы знаете, о чем я думаю.

— Стало быть, я умею читать мысли? — хмыкнул Шварц. — Ну и что из этого?

Но бледный потрясенный Шект уже повернулся к Арвардану.

— Он чувствует чужие мысли. Чего бы я с ним только не добился!.. А я вот здесь — совершенно беспомощный…

— Что-что? — опешил Арвардан.

Даже Пола заинтересовалась.

— Вы правда это умеете? — спросила девушка у Шварца.

Шварц подтвердил: она ухаживала за ним, а теперь ее убьют. Но она предательница и заслужила это.

— Арвардан, — говорил Шект, — помните, я рассказывал вам о бактериологе, который умер после синапсатора? Первым признаком его умственного расстройства было заявление, что он умеет читать мысли. И это было правдой. Я понял это перед самой его смертью и держал в тайне. Но это возможно, Арвардан, возможно. Видите ли, с понижением сопротивления между клетками мозга они обретают способность воспринимать магнитные волны, индуцированные микротоками чужих мыслей, и превращать их в понятные им колебания. Этот принцип лежит в основе любого записывающего устройства. Телепатия в полном смысле слова.

Шварц по-прежнему хранил упорное, враждебное молчание.

— Если так, Шект, то мы сможем его использовать. — В голове у Арвардана бешено прокручивались самые невероятные варианты. — У нас появился выход. И для нас, и для Галактики.

Но Шварц остался холоден к его взбудораженному Образу.

— И все это с помощью чтения мыслей? Чем же оно может помочь? Впрочем, я умею не только читать мысли. Что вы скажете, к примеру, на это? — Легкий толчок, и Арвардан взвизгнул от боли. — Это сделал я. Хотите еще?

— Вы и охранников можете так? — ахнул Арвардан. — И секретаря?.. Как же вы позволили им затащить вас сюда? Ей-Богу, Шект, теперь все будет в порядке. Слушайте, Шварц…

— Нет, это вы слушайте. Какой мне смысл бежать отсюда? Где я окажусь? Все в том же мертвом мире… Я хочу домой — и не могу туда попасть. Хочу вернуться к своим родным, в свой мир — и не могу… Лучше уж умереть.

— Речь идет обо всей Галактике, Шварц! Нельзя думать только о себе!

— Почему это нельзя? На что мне ваша Галактика? Пусть себе гниет… и погибает. Мне известно, что замышляет Земля, и я этому рад. Девушка сказала недавно, что выбрала, на чьей стороне быть. Вот и я тоже выбрал — я за Землю.

— Что?

— А что тут такого? Я землянин или кто?

Глава 17

Смена стана

Час назад Арвардан, с трудом придя в себя, обнаружил, что лежит, точно туша говядины в ожидании мясника. С тех пор он ничем не занимался, кроме лихорадочной, бессодержательной болтовни, неумолимо отнимавшей бесценное время.

Но и в ней была своя польза — Арвардан это сознавал. Лежать просто так беспомощной колодой, которая не стоит даже того, чтобы ее охранять, значило поддаться слабости. Ни один, самый упрямый, дух не смог бы этого вынести, и если инквизитор все-таки явился бы, то не встретил бы никакого сопротивления. И Арвардан сказал, чтобы прервать затянувшееся молчание:

— Здесь, должно быть, полно подслушивающих устройств. Слишком уж мы разговорились.

— Нет, — равнодушно ответил Шварц, — нас никто не подслушивает.

Арвардан чуть было не спросил машинально: «Откуда вы знаете?», но удержался.

Какая сила! К сожалению, она принадлежит не ему, а человеку из прошлого, который говорит, что он землянин и хочет умереть!

У Арвардана перед глазами был только потолок. Поворачивая голову, он мог видеть или угловатый профиль Шекта, или голую стену. Приподняв голову, мог увидеть на миг бледную, изнуренную Полу.

Ему не давало покоя то, что его — гражданина Империи, гражданина Галактики, звезды ясные! — смеют держать в тюрьме не кто-нибудь, а земляне. Это было особенно унизительно.

Могли бы тогда положить его рядом с Полой. Нет, лучше уж так. Не очень-то вдохновляющее зрелище он собой представляет.

Потом и эта мысль ушла.

— Бел?

Этот дрожащий звук был странно сладок Арвардану в водовороте близкой смерти.

— Что, Пола?

— Как ты думаешь, скоро они придут?

— Наверное, скоро, милая. Вот жалость какая. Мы потеряли целых два месяца.

— Это я виновата. Я. И мы могли бы оставить себе хотя бы несколько минут напоследок. Все равно все было впустую.

Арвардан не смог ей ответить. Его ум работал вхолостую, крутя все то же «подмазанное колесо». Казалось это ему или он действительно начинал чувствовать спиной жесткий пластик, на котором лежал? Сколько времени продолжается паралич?