Концерт Патриции Каас. 8. И что дальше (Под Москвой) - Марк Михайлович Вевиоровский
Кто-то сходил к цветочницам и принес на сцену целую охапку цветов.
И оркестр заиграл очень знакомую мелодию. Она длилась и длилась, и уже несколько пар вышли танцевать, и только тогда раздался голос Свиридова:
Вот ведь как бывает в жизни подчас -
Наша встреча караулила нас,
Я заметил твой смеющийся взгляд
И влюбился как пацан
В первый раз.
А ты стоишь на берегу в синем платье,
И даже краше не могу пожелать я,
И распахнув свои шальные объятья
Ласкает нас морской прибой.
Ой, ой, ой!
А впереди еще три дня и три ночи,
И шашлычок под коньячок -
Вкусно очень.
И я готов расцеловать город Сочи
За то, что свел меня с тобой.
Популярный шлягер в исполнении Свиридова звучал как нечто новое, услышанное вот сейчас, а он пел так проникновенно:
Мы расстанемся с тобой навсегда,
Нас затянут суетой города.
Только изредка всплакнут две души:
Как же счастливы мы были тогда!
А ты стоишь на берегу в синем платье …
Изредка в канву вечера вмешивался тамада, предварительно посмотрев в сторону Свиридова. Народ пил, ел, танцевал.
На сцене появилась «цыганка» – высокая молодая женщина в длинном цветастом платье до полу, с такой же цветастой шалью на плечах.
По обычаю петербургскому,
По обычаю чисто русскому
Мы не можем жить без шампанского
И без табора без цыганского.
Глубокий грудной голос легко перекрывал гул голосов и народ понемногу стал затихать и слушать.
Очи черные, очи страстные,
Очи жгучие и прекрасные -
Как люблю я вас,
Как боюсь я вас -
Знать увидел вас
Я в недобрый час.
К повтору присоединились многие в зале.
Скатерть белая залита вином,
Все цыгане спят непробудным сном,
Лишь один не спит,
Пьет шампанское
За любовь свою
За цыганскую!
А Свиридов пригласил Марьяну и они в одиночестве танцевали
Подойди ко мне – ты мне нравишься,
Поцелуй меня – не отравишься,
Поцелуй меня,
Потом я тебя,
Потом вместе мы расцелуемся.
Не встречал бы вас -
Не страдал бы так,
Проживал бы жизнь припеваючи.
Вы сгубили меня, очи черные,
Унесли навек мое счастие.
Дружные аплодисменты раздались после легкого поклона Валентины Суковициной – это она пела в образе цыганки.
После небольшого музыкального перерыва вышел с гитарой Свиридов – в темных очках. Он начал негромко, задумчиво, лирично:
Весна опять пришла,
И лучики тепла
Доверчиво глядят в мое окно.
Опять защемит грудь
И в душу влезет грусть,
По памяти пойдет со мной.
Пойдет, разворошит
И вместе согрешит
С той девочкой,
Что так давно любил.
С той девочкой ушла,
С той девочкой пришла -
Забыть ее не хватит сил.
И голос его непонятным образом изменился, заматерел, затяжелел:
Владимирский централ …
И откуда-то из-за занавеса мужские голоса добавили
Ветер северный …
Свиридов продолжил
Этапом из Твери …
И снова голоса ему ответили
Зла немеряно …
Зал молчал, хотя слова знали все
Лежит на сердце тяжкий груз.
Владимирский централ,
(Ветер северный)
Когда я банковал.
Но не очко обычно губит,
А к одиннадцати туз.
А под окном ЗК
Проталина тонка,
И все, что недолго –
Моя весна.
Я радуюсь, что здесь
Хоть это все же есть.
Как мне твоя любовь нужна …
Свиридов так и допел в глубокой тишине
Владимирский централ …
Он закончил, но тишина стояла еще минуту – другую, прерываемая звяканьем горлышка бутылки о край стакана. А потом уже раздались аплодисменты, к нему потянулись с рюмками … Пришлось мысленно посадить вскочивших обратно, но гостьи несли ему цветы …
Для разрядки Мальчик – мысленно! – предложил выпустить Гелю, и она вышла в скромном платьице и своим ангельским голосом запела:
День погас и в золотой дали
Вечер лег синей птицей на залив,
И закат, догорая, шлет земле
Прощальный свой привет.
В этот час, волшебный час любви,
В первый раз меня любимой назови,
Подари ты мне все звезды и луну,
Люби меня одну.
Дав мысленный сигнал к всеобщим танцам Свиридов снова пригласил Марьяну
Хорошо, что ты меня нашел,
Хорошо, что о любви мне говоришь,
Хорошо, что ты в глаза мои глядишь -
Мне так легко с тобой.
Без меня не забывай меня,
Без меня не погаси в душе огня,
Будет ночь и будет новая луна,
Нас будет ждать она …
Певице хлопали, несли цветы, а музыка продолжила танец …
А на смену Геле вышла Валентина Суковицина, но вышла она завернутая в свободно струящуюся золотистую ткань – так, что рук ее не было видно.
И запела:
Я пришла на солнечный пляж,
Золотой, как облако сна.
Смыло море мой макияж,
Унесла одежду волна.
Цвет волос моих – как песок,
Зелень глаз – почти как прибой,
Хоть недолго, хоть на часок,
Но я хочу быть сама собой.
Я королева золотого песка,
Я королева без прикрас и одежд,
Я королева – вот моя вам рука
И грезы надежд.
Валентина волновалась, и Свиридов, и Мальчик старались успокоить ее.
По обеим сторонам от нее вышли из-за кулис и встали двое мужчин в белых рубашках и в черных очках …
Я себя от вас не таю,
Я не призрак и не мираж,
Я на сцене жизни пою,
Эта сцена – солнечный пляж.
Я сегодня вся, как сюрприз,
Я одежды сбросила груз.
И кричат мне с восторгом бис -
У тебя превосходный вкус!
И со словами «я одежды сбросила груз» Валентина шевельнула руками под тканью и ткань упала на пол, открывая ее обнаженное тело.
Дружное «ах!» было ей ответом, но она была изумительно красива!
Я королева золотого песка,
Я королева без прикрас и одежд,
Я королева – вот моя вам рука -
И грезы надежд.
Валентина дважды повторила последний куплет и поклонилась. В зале раздался восторженный рев, а один из мужчин на сцене поднял упавшую ткань, и оба мужчины, провожая певицу за кулисы, повернулись – у каждого за поясом сзади заблестела рукоять солидной «Беретты».
У цветочниц закупили все цветы и их кучками укладывали на сцену.
И Валентина вышла – обнаженная! – и поклонилась залу еще раз, и ее сопровождали оба мужчины в белых рубашках …
Зал ревел от восторга …
– Ну как, Толя? – Валентина
