Тимур Литовченко - Число зверя, или Лейтенант дьявола

Да, благоухающие медициной жёлтые перчатки некоторых действительно отпугнули. Например, Доля после осмотра Мамочкиного приобретения повела загорелым плечиком и бросила короткое: "Фи!" Но были и другие мнения, ещё как были! Небезызвестная Чикита шёпотом клялась девочкам, что чует в новичке мужчину, и никакие медицинские карты ей не указ. Ника из дальней комнаты, та самая, которая собственноручно сделала Мамочке футляр для её драгоценных очков, стояла на той же точке зрения... В конце концов, они оказались наиболее упорными в своём желании добиться самого пустячного знака внимания от Эймера.

И вот Тётушка Иниль предложила консилиуму следующее. В качестве эксперимента "десятницы" делают вид, что ослабили контроль над всеми тремя испытуемыми (а надо заметить, что Реда едва сдерживала пыл своей подопечной). Если Эймер не выдерживает испытания и начинает заигрывать хотя бы с одной из девочек, которые наверняка примутся атаковать его, эксперимент прекращается и начинается строжайшее разбирательство, чреватое для провинившихся самыми печальными последствиями. Если же юноша останется равнодушным к посягательствам, вопрос о контроле снимается с повестки дня окончательно и бесповоротно. Все, включая Лонни, не нашедшую контраргументов, согласились с данным предложением, консилиум был закрыт, а "десятницам" даны соответствующие распоряжения. Оставалось ждать результатов.

Как и надеялась Мамочка (правда, втайне от всех), Эймер никак не отреагировал на послабление контроля. Этому скромнику, похоже, было безразлично, проверяют его или нет... если он вообще что-либо замечал, кроме работы.

Зато отреагировали "детушки". Сначала они осторожно проверили, действительно ли "отпущены поводки", на которых их удерживали. Поскольку заблаговременно проинструктированные Реда и Пиоль их не одёргивали, девочки осмелели. Мамочка с самого начала приняла мудрое решение о том, что дать задание Эймеру может любая сотрудница, и "детушки" получили реальную возможность посещать дальнюю комнату по вопросам работы. Это до известной степени ослабило изоляцию групп и общую дисциплину, но надо же было пойти на какие-то жертвы во имя выяснения правды!

Чикита отлучалась в дальнюю комнату чаще всех девочек, вместе взятых. Эймер был знаком с проектированием электрооборудования, и у черноокой красотки сразу же нашлась масса подсобной работы для юноши, благо напарница Чикиты как раз ушла в отпуск. Было интересно наблюдать, как Ника пытается всячески помешать ей и в свою очередь привлечь внимание Эймера. Между девочками всё чаще возникали трения. Ника постоянно подзывала Чикиту, едва та переступала порог дальней комнаты, и под прикрытием Никиного кульмана они шипели друг на друга, словно две змеи.

Наконец дело дошло до решительного объяснения в туалете, подслушанного Редой. Сначала в ход были пущены взаимные угрозы, но чувствуя, что силы их приблизительно равны, девочки постепенно угомонились и нашли немало точек соприкосновения. Например:

Чикита. Был бы мужик как мужик, не жлоб и не придурок какой-нибудь, а на остальное плевать. А там у Эймера всё в полном порядке, уж поверь мне. То, что написали медики в его карте - туфта какая-то.

Ника. В крайнем случае, его наверняка можно вылечить...

Чикита. Конечно, можно! Но я насчёт характера говорю. А то попадётся какая-нибудь размазня в штанах, потом всю жизнь хоть плачь, а толку от него, как с козла молока.

Ника. Правильно! Эймер ещё молодой совсем, жизни не нюхал. Ему бы хорошую жену, а уж она из парня человека сделает.

Чикита (уверенно). Сделает. Хорошая бабёнка из мужика непробиваемый щит себе сделает. Вот только если эта самая жена мужчине вовремя подвернётся...

Ника. А ещё лучше - две жены! И обе умные, не чета всяким там дурочкам, которые верят тому, что пишут в бумажках доктора.

Чикита (презрительно). И не чета цыпляткам вроде Лейфы, которых муж может запросто выдрать. Умная бабёночка мужиком вертит, как хочет, а тот лопух и не замечает этого...

Или:

Ника (презрительно). Ну и что, что экзема? Подумаешь! Мало ли какие болячки на свете бывают.

Чикита (решительно). Верно. Просто Эймера надо к хорошему врачу определить, и всё. Видать, парень собой не занимается. Мужики, сестричка, они все такие, безалаберные да бесшабашные.

Ника. За ними уход хороший нужен.

Чикита. Глаз да глаз, а то не доследишь...

Ника. Ну, за Эймером, положим, и следить не придётся, если именно мы откроем ему, что никакой он не "зелёный" имик. Знаешь как он нам благодарен будет на всю жизнь?

Чикита. Вот я и говорю, что не руки в мужике главное.

Ника. Правильно, сестричка! Главное в мужчине другое...

(Далее обе перешли на неразборчивый шёпот)

Ясное дело, что найдя так много общего, девочки не могли дальше воевать. Альянс был заключён немедленно и по всем правилам: если одна "окрутит" Эймера, то непременно уговорит его взять в жёны и другую. После свадьбы, предполагавшейся непременно и в очень скором времени (ну, разве сможет этот мальчишка устоять перед такими "пробивными" девушками!), мужа договорились делить в лучших традициях сказок "Тысячи и одной ночи", то есть, по глубокомысленному выражению Чикиты, "раз тебе, раз мне". Правда, более хладнокровная и потому более рассудительная Ника сочла необходимым внести весьма существенное дополнение: "Только чур, когда у одной критические дни, другая получает мужа в своё пользование на каждый день без пропусков, а у первой каникулы. И давай без всяких "мокрых" штучек и фокусов с холодной водой!"

Сей почётный договор был скреплён взаимными обещаниями, кто, кому, чем и какую дырку заткнёт, если...

Чикита. Если ты, сука, меня наколешь, так тебя и переэтак!

Ника. Если ты, дрянь, меня подведёшь!

Итак, договор был заключён, подписан, парафирован, ратифицирован в обеих палатах обоих парламентов, скреплён гербовыми, большими сургучными и малыми восковыми печатями и перевязан цветными ленточками. План кампании вырабатывали шёпотом в обеденный перерыв за кульманом у Ники, потому что кроме поделок из кожи и ткани вроде симпатичного футлярчика для Мамочкиных очков, Ника ещё отлично вязала, кроила и шила, а у Чикиты как раз появилась жуткая потребность в новом летнем платье. Ну, а лопух Эймер у себя за кульманом в это время мирно жевал размоченный в дрянном чае чёрствый хлеб и даже не подозревал, что девочки что-то затевают.

А между прочим, пошив нового платья знаменовал начало штурма крепости под названием "Эймер" по всем правилам осадного искусства. Прежде всего, в ход были пущены старомодные осадные машины, стенобитные орудия, приставные лестницы и верёвки с крючьями. Выражалось это в том, что Чикита приносила Эймеру эскизы принципиальных электросхем и объясняя задание, склонялась перед юношей низко-низко, ниже, ещё ниже, когда ниже уже некуда, обвивала его шею руками, тёрлась своими роскошными грудями об его плечо (а груди были затянуты, между прочим, в глубоко декольтированное произведение швейного искусства очень престижной фирмы) и даже прижималась нежной персиковой щёчкой к щеке юноши. После чего Ника бежала к нему одалживать то трафарет для нанесения на чертежи различных значков, то ножницы, то резинку, то кнопки, то цанговый карандаш, то "балеринку", то хитрое лекало (всё это Эймер принёс с собой, что лишний раз подтверждало его опытность). Все названные предметы Ника непременно роняла на пол и тут же принималась искать их, тыкаясь головой прямо ему в ноги и как бы случайно прислоняясь лицом к жёлтым пахучим перчаткам.