Дмитрий Шубин - Тигр на свалке

– Ух ты! – только и смог вымолвить я.

– И это не предел, – произнесла Элизабет.

П. Алекс присел на плоский валун, отстегнул от ремня фляжку и отпил. Потом достал трубку и закурил.

– Чего мы ждем? – спросил я.

Роди посмотрел на часы и ответил:

– Сейчас будет сброс. Мусорщики почти каждое утро прилетают сюда. Иногда мне кажется, что тут собирают рухлядь со всего мира. Чего тут только нет, от пустых консервных банок, до кораблей. До сих пор не понимаю, зачем тот авианосец притащили сюда целиком. Обычно огромные металлические вещи режут на части, а уж потом сбрасывают.

– А зачем нужно скапливать весь этот хлам в одном месте? – спросил я.

– Программа была разработана, собирались отправить массу металла на Марс. Там у нас что? Только военные подземные казармы и небольшие шахты, в которых работают заключенные. Правда, есть еще туристическая база. Для огромной планеты маловато. А тут, видимо, задумывали благоустраивать планету, ресурсы какие-то добывать. Решили таскать отслужившее железо прямо отсюда на красную планету. Строить что-то хотели, какие-то наземные комплексы, предприятия. Наверняка просчитали, что если взяться собирать металл по крупицам на Марсе, то придется потратить много времени и средств. Выгоднее для начала с Земли возить. Говорят, что сюда свозят отходы только те, что достаются бесплатно, списанная техника, металлолом. Ну, чтобы снизить себестоимость строительства на Марсе, затраты только на перевозку. Проект задумывался масштабный, читал я об этом в какой-то газете, а также о том, что потом это бы дало гигантские ресурсы с красной планеты. Ну, мол, есть, что там добывать для нужд Земли. Но, похоже, вся эта задумка провалилась, так как свалке уже пошел тридцатый год. Металл по-прежнему таскают потихоньку, но строительство перерабатывающего этот металлолом комплекса, которое начинали тут, на свалке, через пару месяцев просто заглохло. Ну а после, – Алекс пожал плечами. – Это место облюбовали всякие искусственные твари. Теперь сюда вообще никто не суется. Такие вот дела.

Вскоре, шумно пыхтя, появился летающий цилиндр. Мусорщиком оказался массивный воздушный корабль метров этак тридцать в длину, а то и больше, и примерно пятнадцать в диаметре, похожий на металлический цилиндр. Он промчался на большой скорости высоко над нашими головами и устремился в глубину свалки. Завис на высоте пятиэтажного дома от поверхности. И тут его створки, занимающие всю нижнюю часть корабля, начали медленно раскрываться. Вниз хлынул поток железного старья. Громыхающий звук донесся до нас и отдался многократным эхом от гор.

– Ну вот, теперь можно и продолжить наш поход. – П. Алекс поднялся на ноги. – Кто мог дать гарантию, что этот хлам не посыпался бы нам на головы?

Мы стали осторожно спускаться по склону. Роди выставлял свою трость вперед, чтобы не соскользнуть на крутых участках. Элизабет один раз съехала на заднице, проскулив и выругавшись от неудовольствия. Я и сам от неожиданности кувыркнулся, ступив случайно на сплошной ковер из каких-то мелких шишек. Чтобы не упасть лицом вниз, я выставил вперед плечо и, словно каскадер, сделал пару кульбитов, вновь встав на ноги. Неплохо получилось.

Около часа нам потребовалось на то, чтобы преодолеть горный склон, и, наконец, мы вышли на более-менее ровное место. Впереди сквозь деревья просвечивали металлические остовы наваленных в кучу, а также собранных кем-то этажеркой старинных автомобилей всех мастей, и еще множество разного жестяного хлама. Видимо, когда-то тут трудились люди и техника, разбирая хлам по кучам. Зачем, непонятно.

– Как мы найдем на такой большой территории тигра? – спросил я.

– Я предусмотрел кое-что, – ответил Роди. – Почти в каждом звере при его сборке устанавливается радиомаяк. Тем более в таком большом животном, как тигр. Как раз на тот случай, если эта тварь окажется на воле. Вместе с просьбой поймать и доставить тигра, сбежавшего из зоопарка, прислали необходимые цифры. Это код частоты передатчика. Поэтому мы сейчас просто возьмем вот это, – П. Алекс достал из нагрудного кармана небольшой приборчик в виде черного прямоугольника с жидкокристаллическим экранчиком и, нажав на одну из сенсорных кнопок, посмотрел на него. – Что и требовалось доказать. Он там, где-то впереди, голубчик, некуда ему от нас деваться. Сейчас мы войдем на свалку. Пойдешь за мной, не отставай. Постарайся не шуметь. Почаще оглядывайся. Увидишь что-нибудь странное, сообщай мне. И не вздумай сразу палить! Понятно? – спросил Роди и, не дожидаясь ответа, двинулся вперед.

– Конечно, – ответил я и поплелся за ним.

Элизабет побежала впереди нас, время от времени останавливаясь, прислушиваясь и принюхиваясь. Она вела себя как разведчик, прокладывающий путь основной группе.

Между кучами, стояками и рядами металлической рухляди имели место быть проходы, впрочем, не всегда. Шли медленно, осторожно ступая, стараясь не шуметь. Приходилось и лезть через кучи, тогда тишину прорезал скрежет металла. Кроме нас шум никто не производил. Полная тишина. Хотя иногда я вдруг слышал шорохи, иногда железо скрипело в стороне, но, бросая взгляд на звук, я никого не изобличал. П. Алекс периодически останавливался, сверялся с прибором, ориентируясь, после чего, определив направление, продолжал идти дальше. Шли около часа, в основном строго вперед, на восток, меняя направления только для того, чтобы удобнее обойти или преодолеть очередную преграждающую дорогу кучу железа. Легкий теплый ветерок гулял среди металлических навалов, солнце палило – и накалившийся металл отдавал жаром. Все уже вспотели изрядно. Над головами вскрикнула птица, и мы посмотрели вверх. Огромный гриф-падальщик кружил высоко в воздухе.

– А вот и глаза, – произнес Роди. – Теперь за нами наблюдают.

Я не стал спрашивать, кто наблюдает и главное – зачем. Вчерашние опасливые разговоры о животных, обретающихся здесь, на свалке, вспомнились мне, и адреналин, попав в кровь, заставил меня съежиться, сердце застучало чаще. Какого черта я тут делаю, подумал я, но, вспомнив парочку парней, что грозились кончить меня сразу, без суда и следствия, тяжело вздохнул и решил, что все еще не так уж и плохо. Нащупав рукоятку пистолета, торчащую из кобуры, я почему-то сразу успокоился. Однако тут же вздрогнул, увидев, что из салона одной из бензиновых машин, наваленных друг на дружку в сторонке, на меня смотрит какой-то человек. Он сидел на водительском сиденье и следил за нами сквозь опущенное боковое стекло.

– Алекс, Алекс, – прошипел я тихо, и когда тот обернулся, мотнул головой в сторону незнакомца.

Роди посмотрел на автомобиль и, махнув рукой, ответил: