Сакс Ромер - Золотой скорпион

Макс решительно зашел вовнутрь, за ним последовал Стюарт.

— Закрой дверь, А Фэнг Фу, — сказал он отрывисто с заметным французским акцентом. — «Скорпион»!

Невидимый в темноте китаец закрыл дверь, послышались тихие шаги, и внезапно вспыхнула масляная лампа. При ее свете стал виден неописуемый беспорядок, царивший внутри маленькой лавочки, и старый, очень морщинистый китаец, державший лампу. На нем была грубая голубая куртка и котелок, а выражение его лица было совершенно невозмутимым. Когда он оперся о прилавок, внимательно рассматривая посетителей, Макс выставил вперед свою руку, держа на ладони золотого скорпиона.

— Хой, хой! — пробормотал китаец, — друзья Фо Хи, э? Вы пришли слишком поздно. Другие друзья Фо Хи прибыли гораздо раньше. А вы подняли такой шум, что Пиджину очень неприятно!

Макс незаметно подтолкнул доктора локтем.

— Кончай болтать, Пиджин, — прорычал Стюарт.

— Хорошо, — пробормотал А Фэнг Фу, рассмотрев, кто стоит перед ним. — Выкурите по трубочке до прихода Фо Хи. — Высоко подняв лампу, он провел их через дверь, ведущую в заднюю часть лавочки. Спустившись на четыре ступеньки, Стюарт и Макс оказались в притоне курильщиков опиума.

— Сейчас наполню по трубочке, — сказал китаец.

В этом помещении был низкий потолок; поддерживавшие его балки шли под небольшим наклоном с запада на восток. Центральная часть задней стены была скрыта висевшей там циновкой, шедшей от самого карниза. Справа от этой циновки находилась дверь, которая вела в лавку, а слева располагались койки. Еще койки стояли вдоль южной стены, исключая то место, где в толще побелённой кирпичной стены находилась вторая дверь, частично скрытая стопкой пустых упаковочных коробок и беспорядочно валявшимися соломой и циновками.

Вдоль северной стены также находились койки и была видна деревянная лестница с поручнем, ведущая на маленькую площадку перед третьей дверью, расположенной в верхней части стены. На полу валялось несколько циновок. Это помещение было тускло освещено лампой с красным абажуром, висевшим в центре потолка, и еще одной лампой, стоявшей не дальше, чем на фут от лестницы, на коробке, рядом со сломанным тростниковым стулом. На этой же коробке находились трубки для курения опиума, колода карт и жестяные банки.

Казалось, что все койки были заняты. Большинство курильщиков лежали неподвижно, но один или два шумно сосали трубки. Они еще не достигли состояния своей нирваны. Все это Гастон Макс заметил своим опытным взглядом мгновенно. Затем А Фэнг Фу отнес лампу в лавку, спустился на четыре ступеньки и пересёк помещение, чтобы примостить две циновки и две круглые подушки вблизи пустых упаковочных коробок. В это время Стюарт и Макс оставались около двери.

— Смотрите, — прошептал Макс, — он вам поверил! — И похоже, что он принял меня за человека со шрамом. Как я и рассчитывал. Это место открыто для доступа публики, как и обычно, и у А Фэнг Фу торговля, как можно заметить, идет хорошо. Для посетителей, не принятых в орден, мы должны делать вид, что курим.

— Да, — ответил Стюарт, сдерживая волнение, — если судить по замечаниям хозяина, вероятно, некто, кого зовут Фо Хи, дома.

— Фо Хи, — прошептал Макс, — «Скорпион»!

— Я полагаю, что вы правы, — сказал Стюарт, у которого были веские основания, чтобы так считать. — Господи! Что за грязный притон! Здесь удушающая вонь. Взгляните на это безжизненное желтое лицо, вон там, и на того вон, который безвольно свесил руки, так что они касаются пола. Эти койки заняты телами, в которых почти не чувствуется жизни.

— Черт возьми! Не повышайте голос, некоторые койки могут быть заняты членами организации «Скорпиона». Помните, что сказал А Фэнг Фу? Шш!

Старый китаец вернулся странной шаркающей походкой, поднял руку и сделал им знак.

— Я вон там положил, — пробормотал он.

— Ладно, — прорычал Стюарт.

Стюарт и Макс пересекли комнату л прилегли на грязные циновки.

— Я набью трубки очень хорошим опиумом, — объявил А Фэнг Фу. — Очень хорошим!

Переходя от койки к койке, он наконец добрался до китайца в коматозном состоянии, у которого рука с трубкой бессильно свесилась на пол. А Фэнг Фу высвободил трубку из его пальцев, вернулся к коробке, на которой стояла жестяная банка, и начал спокойно набивать трубку.

— Боже праведный! — пробормотал Стюарт, — у него не хватает трубок! Ба! Как здесь воняет!

Управившись с первой трубкой, А Фэнг Фу взял еще одну, которая лежала около лампы, видимо последнюю из своего запаса, прикурил их, пересек комнату и протянул Стюарту и Максу.

— Долго ждать не придется, — сказал он и сделал странный знак, прикоснувшись ко лбу, рту и груди, подобно тому, как это делают мусульмане.

Макс повторил этот жест, а затем прилег, опершись на локоть, и приблизил мундштук маленькой трубки ко рту, однако избегая ее касаться.

А Фэнг Фу прошаркал обратно к своему сломанному тростниковому стулу, с которого он, очевидно, поднялся, чтобы впустить поздних посетителей.

С коек слышались нечленораздельные звуки, нарушавшие мрачную тишину, которая установилась в притоне. А Фэнг Фу, раскладывая пасьянс, бормотал себе что-то под нос. Временами слышался шум прибоя, так как с приливом вода поднялась, а под полом скреблись и бегали крысы.

— Вы слышите плеск волн, — прошептал Стюарт — Это здание, вероятно, построено на сваях, и сейчас, при высоком приливе, его подвалы, должно быть, заливает.

— Черт возьми! Это смертельная ловушка. Что это?

Послышался громкий стук в дверь, выходящую на улицу.

А Фэнг Фу поднялся и, волоча ноги, направился в лавочку.

Было слышно, как он отпирает дверь, а затем его слова:

— Слишком поздно! Лавка закрыта!

— Мне ничего не надо из твоей проклятой лавки.

— Пиджин! — прогромыхал грубый голос. — Это я, старина Билл Бин, мне надо трубочку!

— Слушай, Билл! — ответил Пиджин. — Ты опять пьян!

На верхней ступеньке лестницы появился рыжебородый корабельный кочегар в фуражке, обутый в морские сапоги и одетый в голубой костюм из грубой материи, почти такой же, как у Стюарта.

— Чтоб мне провалиться! — прогромыхал он через плечо. — Пьян! Я — пьян! Во всех пивных продают не пиво, а подкрашенную воду! Замолчи, Пиджин!

За его спиной появился А Фэнг Фу.

— Каждый раз ты приходишь пьяный, — пробормотал он.

— Это надо же такому случиться, — заявил вновь прибывший, пошатываясь, спускаясь по ступенькам, — чтобы здоровый моряк пил подкрашенную воду, которую трактирщики называют пивом! Я не пьян! Я только несчастен. Набей мне трубочку, Пиджин!

А Фэнг Фу закрыл дверь на засов.

— Иди сюда, взгляни, — пробормотал он. — У меня все занято, и нет ни одного свободного места.