Владимир Печенкин - Два дня «Вериты»

— У них оружие! — крикнул кто-то.

Все еще крича об эксперименте, Флетчер вырвал из кобуры револьвер и выстрелил в Одинокого Лося. Старик повис на руках телохранителей.

Что произошло дальше, Флетчер помнил смутно. Он стрелял, пока не кончилась обойма, бил кулаками, ногами, головой, прорываясь к вертолету. Ослабленные лучевой болезнью тхеллуки падали, но к нему все тянулись смуглые, в кровоподтеках, худые руки, словно в бредовом сне. За спиной раздавались редкие выстрелы и вопли погибающих сотрудников. Флетчер отбился ногами, влез в кабину вертолета и захлопнул дверцу.

Снизу по вертолету начали стрелять из револьверов и найденных в лагере винтовок. Флетчер поднял машину выше и взял курс на Санта-Дору.

Порядком избитый и расстроенный прибыл Флетчер в свою резиденцию — лабораторию под Санта-Дорой. Здесь пока было тихо, не считая разве общего замешательства среди сотрудников. У них всплыли какие-то давние недовольства. Но так как работники разных отделов лаборатории были всегда разобщены, изолированы, то пока их волнения не вызывали тревоги. Флетчеру и без того хватало забот. Он убрался в кабинет, умылся, выпил коньяку и связался по телефону с американским посольством. В столице шла своя неразбериха, но когда он растолковал о «Верите», военный атташе проявил живейший интерес. Флетчер требовал подключить немедленно все имеющиеся в стране радиолокаторы, чтобы попытаться обнаружить место нахождения «Вериты», вызвать войска из Штатов, размножить и разослать фотографии Багрова всей наличной агентуре тайной полиции и начать самые энергичные поиски преступника.

— Тайной полиции больше не существует, — горестно заявил атташе.

Вызов американских войск он тоже не одобрил, обещав, однако, запросить роту десантников для охраны лаборатории, как особо важного объекта. Обессиленный Флетчер выпил еще коньяку и упал на кушетку.

Но отдохнуть не пришлось — за окном поднялась стрельба, крики, забил пулемет с вышки охраны. Торопливо набив обойму, Флетчер выбежал во двор. Но все уже кончилось. На асфальте он увидел несколько трупов.

— Хотел бежать, — коротко доложил Мануэль, живший теперь при Флетчере постоянно.

— С чего началось?

Двое сотрудников шли по двору. Рабочие рыли канаву и что-то спросили у них. Не знаю, что ответили сотрудники, но — вот видите… Пришлось уложить и сотрудников, их уже унесли.

— Вы понимаете, Мануэль, что происходит?

Немец виновато заморгал.

— Похоже… на «Вериту»…

— Вот именно! А вы нашли труп Багрова!

— Я думал…

— Бросьте, Мануэль! Думать вам не свойственно. Как охрана?

— Все в порядке, сэр. Бывшие солдаты фюрера знают дело.

— Зиг хайль! — насмешливо сказал Флетчер. Правая рука немца дернулась как у заводной куклы. — Нам надо лететь в столицу, Мануэль, — более миролюбиво продолжал Флетчер. — И искать, искать, иначе все пойдет к дьяволу! Но сейчас я просто не в состоянии двигаться, а вы без меня опять наделаете глупостей. И боюсь за лабораторию. Солдаты фюрера — хорошо, но лучше подождать, пока пришлют американских солдат. И необходимо отдохнуть хоть несколько часов. Приготовьте вертолет, на рассвете вылетим.

Смеркалось. Флетчер принял снотворное с виски и уснул в кабинете не раздеваясь.

На рассвете его разбудил Мануэль.

— Дело совсем плохо, мистер Флетчер. Ночью в полумиле отсюда вертолет высадил американских солдат…

— О’кей! Где их офицер?

— Офицера нет. И роты нет…

— Что такое? Что вы там городите?

— Молодой господин офицер вздумал произносить перед ротой речь и наплел такое, что вся рота взбунтовалась. Да еще подоспели какие-то личности из Санта-Доры, орали солдатам про нашу лабораторию, про какие-то сведения с индейской территории… О вас, сэр…

— Где рота, скажете вы, наконец?!

— Они все забрались в вертолет и улетели обратно. Я сам слышал, как они галдели: «Хватит с нас грязных войн!» И с ними офицер… В армии фюрера ничего подобного…

— Почему меня не разбудили, вы, несчастный болван фюрера!

— Я не мог добудиться, а все случилось очень быстро. Но еще…

— Что еще?!!

— Из Санта-Доры прется сюда всякий сброд. Охрана открыла огонь, но они накапливаются в оврагах…

Оттолкнув Мануэля, Флетчер схватился за телефон. Столица долго не отвечала, потом молчало посольство. Наконец ответили, и Флетчер, дрожа от нетерпения, потребовал позвать посла или атташе. Он кричал, просил, умолял атташе прислать надежные части, грозил гневом Пентагона и президента.

— Довольно, Флетчер, — сказал в трубку атташе. — И президенту, и Пентагону известно обо всем. Из Вьетнама сюда срочно перебросили особые команды, вполне надежные и проверенные. Они прибудут в ближайшие часы, держитесь пока своими силами. Да, кстати, у вас есть данные об этой машине, из-за которой пошла заваруха? Вам следовало бы явиться в столицу, ведь вы лучше, чем кто-либо, знаете это дело.

Флетчер бросил трубку и приказал:

— Быстро в машину! Летим в столицу, пропади все…

Со всех четырех стен лаборатории, как из осажденной крепости, строчили пулеметы и автоматы охраны. Флетчер взбежал по ступенькам угловой башенки и в амбразуру осмотрел местность. Похоже было, что рабочими отрядами руководил опытный военный. Сосредоточившись в оврагах и за холмами, наступающие вели прицельный огонь из карабинов. У прочных стальных ворот на асфальте зияли две неглубокие воронки, оставленные ручными гранатами. Среди солдат охраны имелись убитые и раненые.

— Возможно, они разоружили санта-дорскую полицию, — сказал Флетчер. — Нам нельзя улетать.

Он обошел все башни, распорядился выдать оружие инженерам и научным сотрудникам и побежал в кабинет — звонить в столицу. Но тут у ворот что-то сильно громыхнуло, так что полетели стекла из окон кабинета. Он бросил трубку и выскочил во двор.

Охранная башня над воротами дымилась после взрыва, полуразрушенная. На лестнице вниз головой лежал солдат с разбитым автоматом. Снаружи в ворота ломилась толпа, с соседней башни били пулеметы, но площадка у ворот плохо простреливалась. По двору к подорванной башне бежали Мануэль и несколько солдат, а также сотрудники с автоматами. Кое-кто был еще в белом халате, и оружие в их руках выглядело нелепо.

— Гранаты, Мануэль, гранаты! — крикнул Флетчер.

И тут из кустов, окаймлявших двор, выбежала длинная тощая фигура, безоружная, беззащитная, жалкая в этой стрельбе и грохоте.

— Шпеер! — заорал Флетчер. — Назад, Шпеер! — и выстрелил.

Но Шпеер уже добежал до ворот и откинул два тяжелых засова. Распахнулись ворота, толпа повстанцев хлынула во двор, сбила и растоптала Шпеера…