Ольга Елисеева - Нежная королева

Как ни странно, но у самого Харвея сложилось именно такое впечатление.

-- Его сильно не любят при дворе?

-- Он горец. - пожала плечами королева. - Его личные качества здесь ни при чем. - Просто все жители долин с молоком матери впитывают страх перед кланами. И ненависть. - она грустно покачала головой. - Даже для отца Робера Босуорт не больше, чем разбойник. Ублюдок от рождения. Иногда мне очень обидно.

Харвей кивнул. И это он мог понять.

-- Вас будет пытаться поддерживать посол Беота. - продолжала королева. - Здесь нужно проявить максимальную осторожность. Сэр Энтони человек очень достойный, но если вы покажите всем, что опираетесь на его помощь, а значит на помощь Беота, вы оттолкнете от себя гранарцев. Останетесь в их глазах игрушкой Дагмара.

-- Разве это не так? - лорд поднял бровь.

-- Все зависит не от сегодняшнего положения, а от того, как вы сумеете разобраться с группировками при дворе. Сейчас ситуация не из лучших - вас готова поддерживать только беотийская партия, но если вы на нее обопретесь -- вы погибли.

-- Что же делать? - поморщился Харвей. - Неужели здесь все так жестко делятся на враждующие стаи?

-- Как везде. - вздохнула Хельви. - Но, благодарение Богу, у нас есть одна главная сила, которая решает все. Это собственно гранарская группировка: Робер, д'Орсини, Ламфа. Вернее они ее руководители. Очень влиятельная и очень опасная тройка, если вы не сумеете найти с ними общего языка.

Герцог откинулся на спинку кресла. Ни епископ, ни молодой рыцарь, ни купец-казначей поначалу не показались ему серьезными противниками. На поверку выходило иначе.

-- Зато, если вам удастся расположить к себе южно-гранарскую знать, -- продолжала Хельви, -- считайте, что ваше дело выиграно. Эти люди - стена. Я абсолютно доверяю каждому из них. Кстати, -- она усмехнулась, -- гранарская партия всегда на ножах с группировкой горцев, которую возглавляет Босуорт. И на первых порах они будут оказывать вам поддержку по мелочам, просто для того, чтоб позлить Дерлока. Не упустите шанс. Сойдитесь с ними поближе.

-- Д'Орсини, я слышал, служит вам с первого дня?

На лице Хельви появилась улыбка.

-- Да, это очень преданный человек. Хороший воин. А главное, -- она чуть помедлила, подбирая слова, -- его преданность зрячая... Стала зрячей с некоторых пор.

-- Что это значит? - не понял Харвей.

-- Это значит, он теперь семь раз подумает, прежде, чем очертя голову, броситься в дело, всех обстоятельств которого не знает. отозвалась королева.

-- Раньше было иначе?

Ее лицо помрачнело.

-- Не стоит об этом говорить. - с губ Хельви слетел хриплый вздох. Много лет назад Симон из слепой преданности причинил мне невероятную боль. Когда он понял, было уже поздно. Наверное, в этот день в нем навсегда сгорел восторженный мальчик, готовый весь мир зарубить за Гранар. Д'Орсини год совершал паломничество по святым местам. Потом нашел в себе силы вернуться.

Харвей смотрел на нее с изумлением. По уклончивым словам королевы выходило, что рыцарь сильно обидел ее, и она же испытывала перед ним чувство вины.

-- Симон очень сильный и очень верный человек. - сказала Хельви. - Мы с ним всегда были и останемся друзьями. - В случае беды, ему можно доверять как себе. - на ее губах появилась улыбка. -- Он счастливо женат. У него трое детей, и скоро будет четвертый.

-- А этот смешной толстяк? - осведомился Деми.

-- О! - молодая женщина рассмеялась. - Папаша Ламфа. Наш безжалостный кредитор! Самый высокопоставленный трактирщик Гранара! Это особый случай. С ним надо дружить! - ее лицо стало серьезным. - Я не сказала вам, Харвей, что взамен утраченных в Беоте земель, я передаю вам во владение ту часть Северной Сальвы, которая примыкает к заливу, и город Даллин. Под вашим же управлением остаются четыре полученные нами по договору западно-сальвские крепости и окружающие их нагорные территории.

Молодой герцог задохнулся от удивления. Так он не нищий, полностью зависящий от милостей королевы? Его права отпрыска древних монсальватских королей подтверждены?

-- Да, -- Хельви кивнула. - грамоты уже готовы, и Совет поддержал эту передачу. Северная Сальва сейчас не столько в запустении, сколько в полусне. В нее надо вдохнуть новую жизнь. Всю войну мы мечтали, что сможем построить на севере флот и крепость, замыкающую залив от чужих кораблей: Беот, Фомарион, морские разбойники - все они могут стать врагами.

И опять Харвей очень хорошо ее понял.

-- У вас огромный опыт, - с улыбкой сказала королева, -- и в этом деле вы сможете показать себя как ни где. К тому же, -- она посерьезнела, -- жители Северной Сальвы в последние сто с лишним лет были на отшибе нашей кровавой истории. Почти весь удар принял на себя Гранар. А здесь... здесь в вас будут видеть только вас.

Деми кивнул. - он сознавал, о чем она говорит. В Беоте его заслоняла "измена" отца. В Гранаре всегда будут помнить прошлое беотийского адмирала. Никто никогда не смотрел на Харвей как на него самого. Разве что Хельви, сейчас.

-- Так вот, -- продолжала королева. - Здесь, на севере, у Ламфа старинная торговая вотчина. Большое строительство, верфи, корабли... Много людей... Ну вы понимаете? Нужны еда, одежда, лес. Да мало ли что. Если вам удастся подрядами связать интересы казначея со своими собственными, вы получите сильного союзника. - Хельви поднесла чашку к губам и осторожно отхлебнула с краю. - Пора пить вербену.

Деми залпом осушил свою и чуть не поперхнулся.

-- Какая же гадость! Вы мне не сказали!

При виде его сложившейся пополам фигуры у королевы на глазах от смеха выступили слезы.

-- Я говорила! Говорила! Я спрашивала про сахар!

-- Ты говорила о своих... идиотах! - зашелся кашлем герцог. - Но ни слова про то, что это нельзя пить!

-- Ну, наконец-то, ваша светлость перешла на "ты". - Хельви налила ему воды. - Извини, дружок, но ты не слушал, я обо всем предупредила.

Он обиженно вырвал чашку.

-- В вашем запасе, Ваше Величество, остался еще один...

-- ...Идиот. - подсказала она. - А как на счет изящно выражающихся матросов?

-- Хельви, мне не до смеха. - простонал он, даже не заметив, что впервые назвал ее по имени. - В горле кол стоит, дай выдохнуть!

-- Дышите на здоровье. - она поднялась и ладонью крепко стукнула его по спине. - Итак, отец Робер.

Харвей сделал выдох и выпрямился.

-- Он был моим наставником после смерти родителей, -- сказала королева, -- помогал собрать старых соратников отца, которым дядя Филипп, взойдя на престол, угрожал выдачей Фарраду. Я многим ему обязана.

В скороговорке королевы чувствовалась какая-то принужденность. Словно молодая женщина, перечисляя заслуги епископа, старалась уверить в них саму себя.