Кир Булычев - Похищение Тесея

— Я все видела! — сообщила наяда. — Это сделал Тесей. Этот мерзавец Тесей. Из Трезена, внук тамошнего Питфея. Он шел в Афины совершать подвиги. Такой противный, вы не представляете! А мой миленький Перифет увидел его и, как всегда, вежливо спрашивает, ты куда направляешь свой путь, о добрый чужестранец…

Харикло взяла с повозки кусок холста и накрыла лицо разбойника.

Наяда кинула взгляд на тело возлюбленного, но на этот раз его не узнала.

— Кого здесь положили? — спросила она. — Это же мой ручей, тут никого нельзя класть. Тем более если он уже умер.

— Подождите, — попросила ее Кора. — Расскажите, что было дальше с Тесеем.

— Я не буду с тобой разговаривать, — капризно отмахнулась наяда. — Ты кто такая, почему спрашиваешь?

— Меня зовут Корой, — ответила та. Наяда вздрогнула.

— Прости, о Кора, — прошептала она. — Я тебя приняла за земную женщину. Что ты хочешь узнать?

Бедное речное существо трепетало от ужаса. Почему я вызываю такой страх у этих людей?! Ведь во мне нет ничего пугающего. Может, я превосхожу их ростом? Но ведь этот разбойник Перифет, он не ниже меня.

— Что было дальше? Только правду. — Правду? Тогда мне надо начать с самого начала, великая богиня. Я должна начать с того момента, как на дороге показался молодой человек высокого роста, стройный и очень милый. На поясе у него висел ржавый меч в рваных ножнах, а на ногах очень старые сандалии — я обратила на это внимание. Тут из-за дерева выскочил Перифет с дубиной — у него громадная железная дубина. «Я, — кричит, — могучий разбойник Перифет! Сознавайся, кто ты есть, отдавай все деньги, а потом попрощаешься с жизнью». А тогда этот молодой человек говорит: «Я — Тесей, сын царя Афин и внук царя Трезена, иду совершать геройские подвиги, и первым из них полагаю подвиг во славу моего дяди Геракла — я намерен очистить от разбойников все побережье от Трезена до Афин». А Перифет размахнулся дубиной и отвечает ему: «Теперь я тебя убью с чистым сердцем, потому что ты намеревался причинить мне вред». Он как закричит: «Стой смирно, убивать буду!» Да как рубанет своей дубиной, но этот хитроумный Тесей его подло обманул… — Как же он его обманул? — спросил фавн. — Он отскочил в сторону. Вы представляете — ему велели стоять, а он прыгает в сторону. Разве так себя ведут?

— Так не ведут, но в будущем обязательно поведут, — сказала Харикло. — Это же очень разумно —~ тебе говорят: подставляй голову, а ты не подставляешь голову.

— Но так не положено! — воскликнула наяда. — Откуда вам это известно? — поинтересовалась Кора.

— Да потому, что мой дорогой Перифет закричал на этого Тесея, что так не положено, а Тесей все же уклонился от удара, и Перифет долбанул палицей по дереву.

И тут, следуя указательному пальцу наяды, путники увидели сломанный пополам грецкий орех со стволом в два обхвата.

— Ого! — произнесла Харикло. — Так не смог бы и сам Геракл.

— Но от удара дубина вылетела у Перифета из рук, — сообщила наяда. — И тогда… Нет, вы не представляете! Этот самый Тесей подбежал к дубине, поднял ее, с трудом раскрутил над головой и проломил череп моему возлюбленному.

— Думаю, что он правильно сделал, — сказал сатир. — Нет, неправильно! — сопротивлялась наяда. — Ведь Перифет меня любил!

— Я думаю, — сказала Кора, — что, когда Перифет напал на Тесея, у того не было никакой защиты от палицы. И никто не мешал разбойнику Перифету отпрыгнуть в сторону.

— Отпрыгнуть? В сторону? Он привык убивать всех не сходя с места. У него живот лежал на пне, куда ему прыгать?

И тогда Кора поняла, что покойный разбойник и на самом деле был при жизни очень толстым человеком. — И что сделал Тесей дальше? — спросила Кора. — Он вел себя очень странно, — сказала наяда. — Он помахал еще немного дубиной и сказал вслух, что, она ему не по силам. Сказав так, он сразу подрос на пядь и стал на пядь шире в плечах. Потом снова помахал палицей и сказал: «Теперь в самый раз». Я ему крикнула, что согласна, чтобы он взял меня в качестве добычи. Что я согласна, чтобы он меня угнетал и принимал от меня жертвы… А он даже не взглянул на меня. Паршивый извращенец.

— Теперь мне ясно, почему она так проклинала Тесея и так кручинилась о Перифете, — сказала госпожа Харикло. — Она осталась без защитника и возлюбленного.

— Правильно, — согласилась нимфа. — К тому же я совершенно не представляю, как этого самого мертвяка хоронить.

Несколько стервятников уже расхаживали вокруг трупа, ожидая, что люди уйдут и им удастся отведать человеческой падали.

— Об этом просите госпожу Кору, — сказал фавн. — Это по ее части.

— О, великая богиня. — Нимфа бросилась Коре в ноги. — О ты, Персефона, владычица царства мертвых, повелительница чудовищ, разрывающая последние нити, что соединяют живых людей с этим миром. Пожалуйста, вызови кого-нибудь из своих слуг, чтобы они закопали тело этого отвратительного разбойника.

Так, поняла Кора, Кора и Персефона — одна и та же персона, которая замужем за каким-то Аидом и связана со смертью.

— Нет, — сказала она нимфе, — я полагаю, что для других разбойников поучительно узнать, что их Перифет лежит здесь, лишенный погребения, ибо человек, который убивает невинных, недостоин лучшей участи.

— Слушайте, слушайте! — закричала Харикло. — Это слова мудрой богини. Остальные слушатели захлопали в ладоши. Тем временем Кора могла не спеша рассуждать. Первое и основное — она на правильном пути. Перифет еще теплый. Наяда о нем не успела забыть. Значит, Тесей не успел отойти далеко. Значит, Тесей сдержал свое слово и отправился береговой дорогой, чтобы очистить торговый путь от разбойников. И наверное, до Афин ему встретится кто-то еще. Насколько он опасен? Насколько реальна замена разбойника кем-то из клана Кларенса или слуг дамы Рагозы?

— Госпожа Харикло, — попросила Кора. — Скажите, пожалуйста, а отсюда до Афин еще встречаются разбойники?

— Обязательно, — сказала Харикло. — Впереди, на Истме, сидит Синие, сын Пемона, его прозвали Питиокомптом. Что это значит?

— Это значит, «сгибатель сосен», — вежливо ответила Кора.

— Вот именно. Синие сидит на горе, справа — Коринфский залив, а слева — Саронический. Вокруг него шумят могучие сосны. Если он видит путника, то привязывает его за правую руку к вершине одной сосны, а за левую — к вершине другой. И когда он отпускает сосны, те распрямляются и разрывают путника пополам. Так что по сравнению с ним Перифет — милый добряк. — А результат тот же, — заметила Кора. — Результат тот же. Но можно убить гуманным способом, а можно — изуверским, — сказал фавн. — Когда-нибудь под настроение я покажу тебе разницу, великая богиня.