Василий Головачев - Черное время

– Открывай!

Торопов вздрогнул, помедлил секунду и открыл дверь. Отступил в сторону.

– Не знаю, какая муха тебя укусила, но ты пожалеешь об…

Стив нажал на курок «василиска».

Получив мощный пси-удар, Леон отшатнулся и, несмотря на свои немалые возможности интрасенса и наличие защитника под волосами на голове, «поплыл», почти теряя сознание, сел на пол.

Стив де Ниро скользнул в каюту, включил свет, некоторое время осматривался, потом быстро обшарил кровать, столик и шкафчик на стене. Достал футляр какого-то прибора или, скорее, контейнера, открыл. В контейнере размером с локоть взрослого человека лежал сосуд странной формы – соединение трех эллипсоидов разной длины, образующее нечто вроде бокала без ножки. Бокал этот был словно соткан из мигающих звездочек.

– Оно! – сказал космен сам себе. – Мантоптерский саркофаг!

И тут же добавил, будто разговаривал сам с собой:

– Уходим! Теперь надо переправить эту штуковину к себе.

– Здесь еще одна.

– Где?

– Под кроватью.

Стив нагнулся, вытащил сумку с «молниями», с треском открыл. Внутри лежали какие-то свертки, скомканный уник и прозрачный пакет с чашей из красноватого металла.

– Черт побери! Это же обломок стринга, который мы передали еще матке отеллоидов! Как он здесь оказался? Впрочем, потом будем разбираться. Забираем и чашу. Молодец, что учуял.

Стив вытряхнул из сумки ее содержимое, положил чашу и контейнер с необычным бокалом, который на самом деле представлял собой свернутый мир Мантоптеров. Бросился из каюты.

Леон Торопов, сумевший прийти в себя, попытался преградить ему путь, но был отброшен в сторону мощным ударом кулака, погрузившим его в состояние нокаута.

В себя Леон пришел через несколько минут: его укладывали на кровать и лили на голову холодную воду.

– Отпустите! – вырвался он из рук обалдевших подчиненных. – Где он?!

– Кто?

– Де Ниро!

Двое членов экипажа переглянулись.

– Он должен разбирать груз в терминале…

– Найти, немедленно! Задержать! Будет сопротивляться – стрелять на поражение!

Однако найти Стива де Ниро не удалось. Вскоре выяснилось, что он сел в хорошо защищенный модуль типа «голем» (на борту корабля было два таких аппарата) и вылетел в пространство. Вскоре «голем» был обнаружен радарами флагмана в пятистах километрах от него. Пилот на борту модуля спокойно спал. Когда его доставили на корабль, он ничего вразумительного о том, что произошло, сказать не мог. Ничего не помнил!

Леон в ярости избил парня, сломав ему нос и челюсть и пообещав отдать на Земле под суд. Лишь после этого, сообразив, что украденные у него артефакты были кому-то переданы, он бросился искать основных похитителей.

Но было уже поздно.

Корабль-нож, так и не обнаруженный сторожевой системой мантоптерской базы, в этот момент уже подходил к Земле.

ГЛАВА 11

ИДЕАЛЬНЫЙ ЗАХВАТ

Казимир Ландсберг знал себе цену. Под оценку Шаламова – «благородный человек» – он не подходил ни с какой стороны. Но кое-какие достоинства у него имелись: жесткая воля, трудолюбие, умение добиваться своего, целеустремленность, способность отказаться от удобств и удовольствий ради дела. Однако главными качествами его души были честолюбие, пренебрежение к окружающим и жажда власти. Даже двадцать лет, прошедшие с момента его отстранения от должности председателя СЭКОНа и политика, не изменили отношение Ландсберга к карьере и власти. Все двадцать лет он мечтал встать на пьедестал и искал способы достижения этого. И когда ему предложили проект, за выполнение которого обещали заплатить сполна, то есть властью, он не колебался ни минуты.

Конечно, он не занимался наукой уже много лет, предпочтя ей подковерные интриги, тайную борьбу за кресла и «суровую правду» политики. Однако благодаря старым связям в высших эшелонах власти ему удалось не только восстановить свое положение в научных кругах, но и стать руководителем центра, занимавшегося изучением свойств эйнсофа на Меркурии. А так как директор Института пограничных физических проблем собирался в скором времени покинуть свой пост, кандидатура Ландсберга на его замещение рассматривалась первой. Хотя амбиции господина бывшего премьера шли дальше. В своих мечтах он видел себя главой Европарламента, а потом и председателем Высшего Координационного Совета Земли. Надо было только немного подождать и добиться кое-каких успехов в исследовании эйнсофа, загадочного «бесконечномерного объекта».

В то, что эйнсоф может превратиться в детонатор сингулярности, породить процесс сжатия Солнца в черную дыру, Ландсберг не верил. Эксперименты с ним проводились уже давно, однако ничего особенного не принесли. Эйнсоф не хотел сворачиваться в «сверхточку», в «дыру в вакууме», хотя кое-какие интересные эффекты демонстрировал. Но даже доказательства бывшего однокашника и блестящего теоретика Герхарда Маттера не произвели на Ландсберга никакого впечатления. Он по-прежнему был уверен в относительной стабильности объекта и планировал все более мощные в энергетическом плане эксперименты.

После того как Маттер под давлением Шаламова согласился работать в команде Казимира, Ландсберг три дня безвылазно просидел на борту исследовательской станции «Марго-2», висевшей над Меркурием, готовил очередной запуск спецгруза в сферу Сабатини. Потом по консорт-линии вызвал на станцию Маттера. Они договорились, что Герхард будет пока работать на Ван-Бисбруке, чтобы «не дразнить гусей» – службу охраны Сопротивления, а по мере необходимости участвовать в совместных разработках программ ИПФП.

Пятнадцатого сентября Маттер, удачно обойдя службы наблюдения базы на Ван-Бисбруке, прибыл на «Марго-2».

– Садись рядом, – кивнул ему Ландсберг, занимавший кокон-кресло в операционном зале станции; всего здесь работали пять человек: операторы, руководитель смены и сам начальник центра.

Маттер занял пустующее кресло, присоединился к общей системе связи, затем к полю обзора. Перед глазами развернулась панорама Меркурия с бликующими металлической коркой куполами и ребрами гор и кратеров, полями сверкающего под лучами Солнца песка и кристаллической сыпи минералов. Черный шар эйнсофа, окруженный вуалью свечения, висел уже в тысяче километров от поверхности планеты и создавал впечатление угрюмо взирающего на космос подслеповатого глаза. Вокруг него, на приличном расстоянии, плавали светляки разного рода космических аппаратов, датчики и регистраторы полей, видеозонды, энергоотражатели и преобразователи, способные, по мысли теоретиков, отразить энерговыбросы из недр эйнсофа, буде таковые произойдут. Но Маттер знал, что вся защитная техника не поможет, если эйнсоф возбудится, а энергоотражатели лишь играют роль аппаратов психологической поддержки, придающих уверенности исследователям объекта.