Алексей Корепанов - Время Черной Луны

- Что это значит? - Вопрос невольно вырвался у меня; я просто не верил своим ушам.

Хруфр удовлетворенно улыбнулся:

- Вы все уже поняли, Доргис, вы каждый раз быстро понимаете, только ведете себя по-разному. К сожалению, это касается частностей, а не основного.

- Что это значит? - повторил я, почти не обращая внимания на его ответ. Этот ответ был не главным, главным было совсем другое.

- Это значит, что мы в состоянии ликвидировать абсолютно все побочные явления, - торжественно и внушительно сказал Хруфр. Абсолютно все. Подобрать все щепки, точнее, сделать их не существующими и никогда не существовавшими.

- Изменить реальность...

Тот самый пресловутый внутренний голос говорил мне, что Хруфр не лжет. Да, в этих комнатах-кабинетах, судя по его словам, творили кое-что похлеще выдачи справок по нечетным дням с перерывом на обед. Изменение реальности. Значит, Илонгли...

- Мы пользуемся другим термином, - сказал Хруфр, катая по столу карандаш. - Речь вовсе не идет о всеобъемлющем изменении реальности. Мы называем это локальным отскоком. "Даже боги не могут сделать бывшее не бывшим", - так, кажется, говорил кто-то из древних греков? Он ошибался, уверяю вас, Доргис. Локальный отскок - это осуществление темпорального переноса в данной точке к моменту, предшествующему событию, а затем, путем сглаживания темпорального шва, возврат в старт-момент темпорального переноса. Все очень просто и изящно, согласитесь.

Вот, значит, какие формы работы практиковались в данном учреждении... Убийца является убийцей, потому что он действительно убил, но в то же время (нет, не хватает средств языка, потому что совсем не в то же время... и все-таки именно в то же самое время) он - не убийца, поскольку убитый живет и здравствует, и ничего не знает о том, что был убит. Некто получает задание изловить кого-то. Скажем, зеркалия-проницателя Доргиса. Доргис изловлен, но при поимке его не обошлось без жертв. Убита девушка Илонгли. Какие принимаются меры? Производится отскок во времени в момент, предшествующий тому, когда киборги нажали на спусковые крючки, - и перенос в настоящее. Киборги выстрелить не успевают, и вот вам результат проведенного мероприятия: зеркалий-проницатель, ради которого, собственно, и затевался сыр-бор, успешно отловлен, а пострадавшая жива. Жива! Вот, значит, какие формы работы... Убийца вовсе, вроде бы, и не убийца. А ведь что-то такое говорил Сю о Древнем Риме. Об атомной бомбе, примененной кем-то из императоров против Карфагена. Что же это за учреждение такое, кто дал ему такие возможности?.. К черту, не это главное. Главное - жива...

- Да, - сказал Хруфр, с удовольствием наблюдая за моим лицом. Практически все невольно пострадавшие при проведении нашего мероприятия, которое вы называете вторжением, сейчас целы и невредимы. И никаких развалин. Ни в Верхнем Городе, ни в Отинне. Потом сможете убедиться в этом сами. Среда обитания полностью восстановлена. - Хруфр улыбнулся. - Даже кусты, поврежденные нашим протекателем на месте вашего, так сказать, пленения. Вы удовлетворены, Доргис?

Что-то здесь было не так, что-то больно укололо меня. Какое-то одно, прозвучавшее диссонансом слово. Ах, вот в чем дело...

- Вы сказали, Хрыкин...

- Устин Францевич, с вашего позволения, - мягко перебил он меня.

- Вы сказали, Хрыкин, - повторил я, - "практически все невольно пострадавшие при вторжении". Значит, не все?

- Не все, - ничуть не смутившись, подтвердил он. - Это не касается одного человека, хорошо вам знакомого, Доргис.

У меня внутри словно что-то оборвалось. С поднебесных высот вновь в тоскливую грязь... Илонгли не было в живых.

- Видите ли, Доргис, темпоральный перенос может охватывать даже весьма ограниченный объем данной пространственно-временной структуры. То есть кусты на месте посадки протекателя могут быть восстановлены - и они уже восстановлены, - а вот события, происходившие буквально рядом, но уже как бы в другой пространственно-временной ячейке, останутся без изменений. Объем ячеек регулируем мы сами, в зависимости от обстоятельств.

Я поднялся со стула и всем телом навалился на невидимый щит, за которым укрывалось это чудовище.

- Но как же ваш принцип, ваш краеугольный камень? Выходит, вы все врали мне, Хрыкин?

- Сядьте, сядьте, Доргис. - Хруфр сделал успокаивающий жест. Принцип не может быть нарушен, это же, в конце концов, именно принцип, а не правила дорожного движения и даже не десять заповедей. Но нас никто не лимитирует относительно момента осуществления локального отскока. Вы улавливаете суть, Доргис? Мы можем на бесконечно долгий срок откладывать реализацию локального отскока, ничуть не отказываясь от его проведения. В принципе. Вам не кажется, что вы просто можете не дожить? Да вы садитесь, Доргис, а то мне даже как-то неловко - вы стоите, а я сижу.

Он смотрел на меня и победно барабанил пальцами по столу. Я послушно сел. Пожалуй, придраться было не к чему. Этот чиновник уверенно тянул меня к финишу.

- Чего вы хотите, Хрыкин?

Он нежно погладил свою тщательно выбритую щеку.

- Дело не в том, хочу я чего-либо или не хочу. Дело в необходимости. А необходимость заключается в том, что вы, Доргис, должны отказаться от дара. Навсегда. Между прочим, прецеденты уже есть, и немало, а мы только в начале работы. Учтите, вы должны не просто дать расписку о том, что отказываетесь, а действительно отказаться. Только в этом случае локальный отскок будет произведен и вы получите желаемое. - Он прищурился и произнес нараспев: - И снимете грех с души, и будете жить долго и счастливо, и умрете в один день. Разве этого мало, Доргис? - Он подался ко мне и доверительно добавил: - На обман можете не рассчитывать и не надеяться. Обман здесь не проходит.

Все рухнуло. С печальным звоном рассыпались радужные грани бытия. Я должен был сделать выбор. Или - или. Третьего не дано. Я должен был сделать выбор - навсегда. Неужели он загнал меня в угол?.. Стоп!

- Кажется, вы говорили, Хрыкин, что я уже был здесь и мы беседовали. Это так?

Хруфр некоторое время без выражения смотрел на меня, потом медленно разогнулся, пошарил под столом и вытащил пачку сигарет и зажигалку. Закурил, пригладил свою и без того безукоризненную прическу.

- Морока мне с вами, Доргис. - В его голосе чувствовались легкое раздражение и некоторая усталость. - Ну, допустим, беседовали. И что из этого следует?

- Не допустим, а беседовали, - уточнил я. - И, вероятно, не раз. - (Уел я его все-таки, начальничка кабинетного!) - А следует из этого вот что: коли я вновь здесь - значит, не удалось вам вынудить меня пойти на отказ. Так почему вы думаете, Хрыкин, что при сегодняшней встрече я изменю свою позицию? Почему вы думаете, что я откажусь от дара? Вы ведь, небось, и в угол меня уже загоняли, и ублажали, и пугали, да что там - небось, и убивали уже, сбрасывали в Огненный Пояс. Ведь убивали же, Хрыкин? Убивали?