Надежда Первухина - Заботливая женская рука

Трифон вышел на кухню. Там стоял инкуб и, стараясь лишний раз ничего не касаться, наблюдал за тем, как рука энергично рисует свои значочки-крючочки.

— Пытаетесь наладить общение? — усмехнулся Трифон. — У меня это слабо получилось. Только на уровне ответов «да», «нет», «не знаю». А рисунки эти — просто какая-то… египетская грамота!

— Я вас обрадую, Трифон, — сказал инкуб. — Это не египетская грамота, а достаточно распространенный в совмещенных пространствах язык общения. К нашему общему счастью, я владею этим языком в совершенстве.

— Да? — восхитился Трифон. — И что же она здесь нарисовала?

— Все просто. Это список продуктов, который вам необходимо купить.

— Ого! — Трифон глянул на исчерченную символами бумагу. — Слушай, радость моя, ты ничего не перепутала? Я не миллионер! Я простой русский негр. Вот это что за точечки? А этот овальчик? И звездочки…

Рука взобралась к Трифону на плечо, погладила кончиками пальцев по щеке, указала на майора. Тот кивнул:

— Вас понял. Перевожу. Так, Трифон. Точечки — это капуста белокочанная. Точек две, значит, бери два килограмма. Овальчик — это колбаса, правда, надо уточнить, вареная или копченая. Лучше возьми двух видов, неизвестно, когда тебе придется в следующий раз по магазинам да рынкам бегать, жизнь у тебя теперь опасная…

— Погодите, — вздрогнул Трифон, — вы со мной не пойдете, да? То есть я один?… А как же моя безопасность?

— Не волнуйтесь. Думаю, в толпе никто на вас нападать не рискнет. Кроме того, охотятся не за вами, а за рукой. А она должна быть дома. И я ее буду охранять.

— Да. Пожалуй, так будет правильно, — согласился Трифон.

Втайне он даже почувствовал радость — выберется наконец из квартиры, вдохнет свежего, пусть и неуютного воздуха, посмотрит на людей, на афиши, которыми вечно оклеен главный вход на рынок… Отвлечется от ненормальной фантастичности своего бытия. Это ведь гораздо нужнее, чем всякие вымороченные приключения.

— Так, что там еще по списку? — деловито осведомился Трифон, мысленно прикидывая, сколько денег придется брать взаймы.

Инкуб глянул на бумажку и перечислил:

— Йогурт, сладкий творог с черносливом, кило муки, подсолнечное масло «Золотая семечка», сыр пармезан, сыр феста, луковый паштет, полкило печенки, головку чеснока, банку маринованных артишоков…

— Чего?!

— И килограмм нежирной свинины. И от меня личная просьба — не забудьте про коньяк. Можно самый дешевый. Я нетребователен.

— Ладно, — обреченно вздохнул Трифон. Но тут же не выдержал, сорвался: — Объясни мне, о рука, зачем тебе нужны какие-то артишоки? Не надо успокаивающе дергать меня за ухо! Имею я право знать?!

— Трифон, зачем вы так с нею, — укоризненно сказал инкуб. — Поверьте, она вам только добра желает.

— Я верю. — Трифон сник.

Мрачное у него было состояние. До сего момента он ощущал себя человеком, безраздельно принадлежавшим только самому себе. Он был сам себе хозяин, господин, слуга и советчик. Сам решал, что покупать — вермишель или эти чертовы артишоки. Сам, как умел, справлялся с проблемами стирки и уборки. А теперь — на тебе! Появилась на его голову эта заботливая женская рука!

Трифон молча отправился одеваться. Инкуб только озадаченно поглядел на него и ничего не сказал. Рука нежничала, ласкалась, старалась обратить на себя внимание…

— Не подлизывайся, — строго сказал Трифон. — Пока буду по магазинам бегать, верни ковер из прихожей его законным владельцам. Нечего тут криминал разводить.

Рука сползла с его плеча, опустилась на пол, грустно побрела куда-то в темный угол.

«Обиделась, — понял Трифон. — Зря я с ней так. Все-таки девчонка, а девчонки все жутко капризные и обидчивые».

Но виноватого лица не сделал, утешать обидчивый артефакт не кинулся, подхватил авоську, с которой всегда дрейфовал в рыночно-магазинном океане, и ушел, довольно-таки строго хлопнув заново навешенной дверью.

В казино по случаю утра было тихо. Костя Кисляй сидел за охранной стойкой и сосредоточенно читал «Игру в бисер» Гессе. По напряжению его лицевых мышц было заметно, что чтение проходит с переменным успехом.

— Привет, Костя, — улыбнулся Трифон.

— А, шоколадный, — обрадовался Кисляй и с некоторым облегчением отложил в сторону потрепанную книжку. — Че пришел в такую рань? И на работу тебе еще не пора вроде…

— Костик, да у меня проблемка, — развел руками Трифон.

— Деньги кончились? — проницательно спросил Костя.

— Ага.

— Тебе сколько надо?

— А сколько дашь? — ухмыльнулся Трифон. Он мог так легко шутить с Костей — Костя негра уважал за спокойствие натуры и умение выразительно глядеть на зарывавшихся клиентов. А кому другому такие ухмылки не сошли бы с лица — Костя ревностно блюл субординацию и любого наглеца мог за минуту перевоспитать в сугубого скромника.

— Много не дам, — серьезно ответил Костя. — За праздники мы с Алкой потратились — теща, собака, приехала.

— О-о, — сочувственно покачал головой Трифон.

— Ага. Блин, мы с моей-то на раздельном питании, каждую калорию считаем, жирней кефира ничего не пьем и не едим, а эта стервоза заявилась: «Че это у вас пустой холодильник? Дочка, он тебя голодом морит! Ну-ка, дайте мне денег, я вам продуктов куплю!» Алка чуть не плакала — вся ее диета псу под хвост. Так ведь теща все сама и сожрала… Тебе три тыщи хватит?

— Выше крыши! Через неделю отдам, лады?

— Ок. — Костя внимательно посмотрел на Трифона. — Слушай, шоколадный, а ты странный какой-то.

— В смысле? — напрягся Трифон.

— Другой. Озабоченный.

— Гы-гы.

— Не, я серьезно. Глаза горят, уши красные…

— Как это могут быть красными мои черные уши?.

— Не знаю. Поляризация света, наверное.

— Черт-те что городишь…

— Тришка, лучше колись сразу, Гранечка тебя прищемила, да? Пришла и в квартире прописалась? Ой, сочувствую… Теперь ее хрен выгонишь.

— Нет, Костя, дело не в этом, — грустно сказал Трифон. — Но если я тебе правду расскажу, ты ни фига не поверишь.

— Ладно, — сразу смирился Костя. Копание в чужой жизни он считал делом, недостойным своей суровой натуры. Костя достал кошелек, отсчитал Трифону три тысячи и пожелал удачного дня.

От казино до рынка «Фермерский» было идти примерно три квартала. Трифон решил не шиковать и не ловить маршрутное такси — пешая прогулочка по метели должна взбодрить организм и подготовить его к дальнейшим приключениям. И хотя нынешнее зимнее утро отнюдь не было прелестным, Трифон с удовольствием вдыхал морозный, еще не испорченный запахами бензина, воздух. А еще он вдруг поймал себя на мысли, что смотрит на окружающий мир совершенно по-иному. По-царски, что ли… Вот, например, идут ему навстречу два пацанчика невинно-десятилетнего возраста, смотрят на негра в ярко-желтой куртке и начинают хихикать, перешептываться, дразниться. Трифон на это — ноль внимания. Еще и улыбается негодникам покровительственно: хихикайте, салаги, хихикайте, вас дома не ждут инкубы и загадочные руки. А вот идет девушка, тоненькая, в куцей шубке, волосы снегом припорошены. Симпатичная. Иди, девушка, иди, Трифон занят, его дома ждет не дождется заботливая женская рука, будет готовить салат из сыра с артишоками, своего повелителя Трифона кормить, инкуба коньяком поить…