Журнал «Если» - «Если», 1993 № 08

— Значит, это ты тогда принял решение не брать Эбнера в Проект? — спросил Рэйф.

— Не я один, — торопливо перебил его Мартин.

— Решали все члены команды, сформированной незадолго до того, как начались исследования всех возможных эффектов излучения. Тогда мы еще мало что знали, шарили в потемках — это ведь было пять лет назад, но нам удалось привлечь нескольких ученых, таких, как Эб, однако их участие мы держали в тайне. Когда ты рекомендовал Эба в Проект, то чуть не испортил наши планы. Ты прав, я сознательно препятствовал работе Эба в Проекте. Зато в результате Эбнер, я, Форбрингер, Пао и еще несколько человек смогли объединиться в отдельную группу внутри первоначальной организации. Без той тщательной подготовки, которую провела наша группа, мы не смогли бы избавиться от Повелителя демонов.

— А мне казалось, — заметил Рэйф, — что это я избавил вас от него.

— Ты, — поспешно сказал Мартин, — конечно, ты. Я только имел в виду, что мы уже сами были готовы к действиям, когда вы с Лукасом и Габи вмешались.

— Я… — счастливая улыбка на лице Габи вдруг сменилась грустью, но через секунду ее лицо вновь прояснилось. — Это, наверное, глупо, но я хотела сказать, что к его убийству никакого отношения не имею. Но… я понимаю, это не имеет значения. Главное, что мы избавились от Повелителя демонов. Но в его смерти я повинна не более, чем любой другой человек на Земле.

Она наклонилась к брату.

— Ведь так, Эб?

— Да, — улыбнулся Эб. — Конечно, так. Ты ни в чем не виновата. Он был существом, созданным для уничтожения, его больше нет. Теперь приходит время, когда мы сможем подарить людям новую Землю.

— И только? — спросил Рэйф.

Эбнер улыбнулся сестре и повернулся к Рэйфу.

— Тебе, конечно, неприятно слышать, что с Проектом Дальней Звезды все кончено. Но пойми: в первую очередь нам предстоит решить земные проблемы — перенаселение, болезни, психические отклонения. Теперь у нас появилась такая возможность, мы используем побочные эффекты излучения как терапевтическое средство.

— Этим и занимается ваша группа? — спросил Рэйф.

— Не только, — ответил Эб. — Судя по рассказам Габи, о многом ты уже догадался. Один из побочных эффектов излучения проявляется в том, что человек получает шанс использовать свои скрытые способности. Тем же пользовались слуги Повелителя демонов, создавая свои проекции, выглядевшие как двухмерный силуэт. Но это все мелочи. По большому счету эффект позволяет контролировать все физические и умственные процессы человека. Люди будут способны исцелить себя от любых болезней — достаточно приказать своему телу «отторгнуть» недуг. Мы сможем избавиться от боли, сможем дышать под водой. Мы будем прочитывать страницу за одну секунду и запоминать все прочитанное. Спать, когда захотим, и бодрствовать, сколько понадобится. Мы станем всесильны!

Эб вскочил; казалось, наполнявшие его чувства перебороли ту силу, что не давала ему встать с кресла.

— Теперь, когда нет Повелителя демонов, все это ждет нас! — он протянул Рэйфу руку. — Добро пожаловать в нашу команду, Рэйф. Впереди большая работа. Вместе мы создадим новый мир!

Рэйф едва взглянул на протянутую ему руку и отступил на пару шагов.

— Только не я. В том, что ты рассказал, кое-что похоже на правду. Но далеко не все, Эб. Вы лжете мне. Так и должно быть. Тут не ваша вина.

Он уже был в самом центре огромного зала и продолжал пятиться назад, всматриваясь в каждое окно и в каждую дверь.

— Так и должно быть, — повторил он, повышая голос. — Эй, кто бы ты ни был, ты уже должен был бы уразуметь, что меня так легко не остановишь. В объяснениях Эба такие дыры, что через каждую пройдет полк солдат. Тебе пора показаться самому.

Уши заложило от высокого пронзительного звука, и на Рэйфа всей своей давящей, парализующей тяжестью обрушилось излучение. В глубинах подсознания он был в безопасности, как за стенами крепости, и все же с тревогой наблюдал за тем, как воздух в комнате густел, становился плотным, подернутым рябью.

На этот раз искажение пространства было куда сильнее, чем ему доводилось видеть. Рэйф же не различал дальних углов комнаты, погрузившихся в темноту, исчезли во тьме Эб, Габи и люди возле них. Зато он отчетливо видел стены комнаты справа и слева от себя.

Тем временем панели в стенах раздвинулись, и в комнате появились три сторожевых пса. Один отрезал Рэйфа от двери, два других встали между ним и окутанным темнотой троном.

Воздух стал светлеть. Однако излучение не ослабевало. Овчарки замерли возле самого трона, не спуская глаз с Рэйфа. Но трон за ними уже не был пуст.

Там восседал смуглый седовласый мужчина с кавказскими чертами лица. Черная рубаха и брюки были густо расшиты серебряными узорами, сверху наброшена длинная хламида, целиком сотканная из серебряных нитей. Седые волосы аккуратно зачесаны назад, лицо без единой морщины. Лишь одна деталь вносила диссонанс: сидел он сгорбившись, как старик.

Рэйф обернулся к группе людей, столпившихся вокруг Эба: они снова возникли из тьмы, с ужасом взирая на старика.

— Эбнер, — спокойно сказал Рэйф, — любое излучение действует только на поверхностные центры сознания. Ниже их ты найдешь полуинстинктивный уровень. Если ты сможешь добраться до него, то выйдешь из-под чужого контроля.

Эб напряженно смотрел на него. Губы его раскрылись, он захрипел мучительно, пытаясь что-то сказать, но голос не подчинялся ему. Губы снова сомкнулись.

— Не падай духом, — подбодрил Рэйф. — Не оставляй попыток.

Он повернулся к человеку на троне.

— Наставник, — сказал Рэйф. — Теперь — настоящий Наставник. Ты, оказывается, старик.

— Как и положено Наставнику, — низкий гулкий голос человека казался осипшим от долгого молчания. — Почему ты противишься мне?

— Нелепый вопрос, — ответил Рэйф. — Я родился твоим врагом или врагом любого, кто похож на тебя. Можешь рассматривать меня как порождение инстинкта человечества, стремящегося соблюдать баланс сил.

— Неужели ты действительно веришь в сказки о добре и зле? Ты ведь лучше других знаешь, что оба эти понятия — только иллюзия.

— В сказках — самая полная истина, если их правильно читать. — Он вдруг сделал быстрый шаг вперед. Одна из собак насторожилась и глухо зарычала. Рэйф остановился. — Добро и зло — это роли в древней, как мир, пьесе. Одну роль ты взял себе. Мне осталась другая.

— В этом нет никакой необходимости, — сказал сидящий на троне человек. — Ты похож на меня больше, чем кто-либо другой на Земле. Зачем тебе себя уничтожать?