Антон Карташев - Вселенские Соборы

Глава 11. Предварительный собор в Тианах

Собрались, не откладывая, пока в малоазийском городе Тианы. Тут были Евсевий Кесарие-Каппадокийский, Пелагий Лаодикийский, Григорий Назианзский (отец Григория Богослова), члены Мелетиева Антиохийского собора 363 г. Постановили циркулярно разослать по всем церквам Востока осведомление происшедшем сговоре с западными церквами и с их призывами к соборному подтверждению возврата к чистому никейству. He спросив формального дозволения императора Валента, рискнули скликать соборный съезд в Тарсе Киликийском. Но столичные враги омиусиан (достаточно припомнить одно имя Евдоксия!), близко и зорко следившие за Валентом, конечно, этого не допустили. Валент распорядился пресечь всякие попытки к собору. Таким образом, омиусиане не имели возможности внешне, соборно оформить свой возврат к Никейскому символу. Но пр себя, не скрываясь, продолжали проповедовать живой сотериологический смысл догмата «родственном» единении Сына с Отцом, a через это и нашем человеческом «обожении» через Сына. Наконец, в этой среде стало уясняться еще неясное пока и всему никейскому Западу не только точное различение, но и взаимное дополнение терминов «усиа» и «ипостасис». Это было началом огромного богословского достижения для всего вселенского богословия. Выношенное в муках рождения Востоком, оно обогатило и Запад.

Поучительной иллюстрацией глубокого консерватизма религиозной психологии служит казус секты пневматомахов. Она родилась в лоне именно этой религиозно живой и чувствителыюй новоникейской среды. B понимании, что такое божественная (а не тварная) и богоравная (а не низшая) природа Второго лица Св. Троицы, эти омиусиане отталкивались от упрощенного (и иудейского, и языческого) монотеизма. A вот при простом приложении этого «подобосущного» богословия к Духу Святому они вдруг отскакивали как от неслыханной ереси, не смея сказать, что и Третье Лицо Св. Троицы, Дух Святый, тоже «подобосущен» и Отцу и Сыну по божеству, т.е. что Он - тоже Бог. Так бессознательно или подсознательно переживался догмат Св. Троицы в церкви не простым только церковным народом, что естественно, a даже пастырями и учителями веры! Вот и в данном случае восточные омиусиане среди напряженного подвига совестливой борьбы с арианской отравой своей церкви вдруг открыли в своей собственной среде неожиданную, и притом упорную, ересь. к счастью, ересь оказалась малозаразительной, непопулярной. Но церкви пришлось ее констатировать и соответственно анафематствовать. историческом предании эта ересь прослыла под именем пневматомахов.

церковное чинопоследование недели православия внесено имя Македония, епископа Константинопольского, как ее главаря. Но точных исторических оснований для этого мы не имеем. Македоний все время шел нога в ногу и терпел гонения за свое омиусианство. B Константинополь он был поставлен еще в 340 г. От начала омиусианского движения с Анкирского собора 358 г. он примкнул к Василию Анкирскому и Георгию Лаодикийскому и шел с ними как столп омиусианства. При расколах на Селевкийском соборе 359 г. он отталкивался от Акакия и был с омиусианами. При наступлении в 360 г. омийской диктатуры он пострадал и омийским Константинопольским собором 361 г. был послан в недалекую ссылку. Здесь в окружении преданных ему епископов-омиусиан он вскоре и скончался. последний раз подпись Македония фигурирует под письмом 64 епископов к папе Ливерию. Споры Святом Духе поднялись позднее его смерти. A формальная невыясненность, нерешенность вопроса была еще так значительна, что даже в 371 г. сам Василий Великий избегал называть Духа Богом. Несколько позднее, касаясь этого вопроса, св. Василий Великий называет «главным представителем» ереси духоборцев () Евстафия Севастийского. И до 380 г. самого термина «македонианин» в применении к духоборчеству мы не встречаем. Эпитет этот пущен в оборот церковными историками Сократом и Созоменом, как жителями Константинополя. Столичная молва гласила, что пневматомахи считают своим вождем уже покойного теперь Македония. Но в каком смысле вождем - неясно. Может быть, он был их вождем только в общем смысле по старшинству своего звания, как епископа столицы, в период изгнания. Умер Македоний до постановки на очередь вопроса божестве Духа Святого. A теперь часть группы этих изгнанников уперлась вдруг на духоборческой позиции. Ho, по установившемуся прозвищу, продолжала слыть македонианцами. При жизни Македония Евстафий Севастийский и Елевсий Кизикский действительно дружили с Македонием. И, на взгляд константинопольцев, они и продолжали быть «македонианцами». A в самом Константинополе остались, после ссылки Македония, его личные сторонники. И часть их, после того как вспыхнул спор, могла примкнуть к духоборцам. Личный взгляд самого Македония на ставший спорным вскоре после его смерти вопрос остается пока невыясненным.

Логически, казалось бы, пневматомахам давно пора было родиться от аномеев. A вышла ересь, по капризу консервативной психологии, из среды омиусиан, т.е. православных. Так это оценивали живые наблюдатели со стороны - св. Афанасий и св. Епифаний Кипрский. По их мнению, пневматомахи - это те, кто, «правильно и православно думая Сыне, хулят Духа Святого, не сопричисляя Его по божеству Отцу и Сыну».

Этот скандал очень повредил репутации партии омиусиан. Отжив свой законный срок, омиусиане после этого быстро сошли со сцены. Остатки партии, вместе с новыми, свежими элементами, к этому времени сложились в группу младоникейцев, или новоникейцев.

Этим новоникейцам пришлось в 381 г., на II Вселенском Константинопольском соборе, быть вождями всего дела. Понятны поэтому их дружеские усилия долготерпеливо приглашать на собор и увещевать пневматомахов как своих вчерашних единомышленников по омиусианству. Духоборцев было 36 епископов. Отцы собора 381 г. напоминали свихнувшимся братьям об их доблестном сговоре и общем обращении к Западу, к папе Ливерию в Риме, и o том, что еще недавно они были единодушны и все вместе. Участник этих увещаний св. Григорий Богослов называет этих духоборцев своими «братьями» и говорит, что разлука с ними терзает его сердце.

Таким образом, даже новая ересь родилась не из официального омийства. Оно выдыхалось и уже было обречено. Выход из него был не впереди, a позади. Это было никейство. Живое благочестие паствы влекло сюда своих отсталых пастырей. Так, в Назианзе епископа Григория (отца Григория Богослова) побудила принять Никейскую веру паства.

Дианий в Кесарии Каппадокийской раскаялся на смертном одре, что в свое время при Констанции в Константинополе в 360 г. подписал куцую Никскую формулу.