Джон Пристли - Затемнение в Грэтли

- И вы понимаете, - продолжал мужчина, - что у нас есть о чем поговорить. Но днем я занят своими обязанностями, а вечером она до позднего часа в театре. Я не могу позвать ее в дом моего хозяина, а ей неудобно принимать меня так поздно у себя.

- Нет-нет, это никак невозможно! - воскликнула Фифин и хотела еще что-то прибавить, но мужчина взглядом остановил ее.

- Я иногда бываю здесь с поручениями от хозяина, - продолжал он, - и на днях рассказал мисс Экстон о нашем затруднительном положении.

- А она предложила вам встретиться здесь как-нибудь вечером, когда ее не будет дома, - подхватил я и, словно восхищенный собственной догадливостью, прибавил: - А потом, видно, забыла...

- Несомненно. Надеюсь, вы не сочтете нас бесцеремонными. - Он указал на бутылки и сигареты. - Мисс Экстон очень добра и сама предложила нам...

- Ну, конечно! Почему же нет? - Я поднес рюмку к губам. Мой собеседник снова бросил Фифин быстрый взгляд, и оба допили бренди.

- Не убрать ли все со стола? - спросил он.

- Нет, не беспокойтесь, - сказал я благодушно, давая им понять, что чем скорее они уйдут, тем лучше. Пока они одевались, я успел хорошо рассмотреть зятя Фифин. Лицо его совершенно не соответствовало тому, что и как он говорил несколько минут назад. Это было лицо человека жестокого, решительного и бессовестного. А когда он, одергивая пальто, наклонился немного вперед, на левой щеке, ярко освещенной сверху, неожиданно выступил след шрама.

Перед самым уходом Фифин вдруг сказала:

- А я видела вас вчера вечером за кулисами.

Голосом она владела хорошо, но во взгляде сквозило подозрение.

- Знаю, что видели. Я заходил к Ларри, артисту вашей труппы. Это мой старый знакомый.

- Он плохой комический актер.

- Ужасный. Зря он пошел на сцену.

- А я до сих пор жалею, что пришлось оставить сцену, - сказал человек со шрамом. Сейчас, в широком темном пальто и белом шелковом шарфе, с мягкой черной шляпой в руке, он действительно больше походил на актера, чем на лакея. - Ах, какая была жизнь!.. Вы объясните все мисс Экстон, сэр? Благодарю вас. Спокойной ночи.

Когда дверь внизу захлопнулась, я отнес их рюмки в маленькую кухню, вымыл, вытер и убрал. Затем высыпал из пепельницы окурки, расставил по местам кресла, выключил верхний свет и расположился так, чтобы Диана подумала, будто я хорошо выпил, дожидаясь ее. Бутылка бренди, над которой гости основательно поработали, стояла на видном месте рядом с моей рюмкой. Я решил не пить до прихода Дианы (да и настроение у меня было совсем неподходящее) и, только когда услышу ее шаги, быстро сделать большой глоток. Потом я закурил трубку и стал размышлять - главным образом о только что ушедшем человеке. Более чем вероятно, что это именно тот, кого искал Одни, - человек со следом глубокого шрама на левой щеке, о котором упоминалось в записной книжке. Возможно, сейчас он подстерегает на улице Диану, чтобы сообщить ей о нашей встрече, но я вовсе не собирался идти вниз и проверять это, даже если бы там и можно было что-нибудь увидеть. Я сделал другое: потушил лампу и открыл окно, чтобы немного проветрить прокуренную комнату. Когда я опять закрыл окно, задернул занавеси и зажег лампу, было уже около половины двенадцатого. Диана обещала вернуться к этому времени, а у меня сложилось мнение, что в подобных случаях она хозяйка своего слова.

В нашей работе бывают моменты, когда, еще не имея в руках никаких прямых доказательств, чувствуешь близость развязки. Такой момент наступил сейчас. Чутье мне подсказывало, что пружина вот-вот начнет раскручиваться.

Я думал, что у Дианы есть второй ключ от черного хода, но оказалось, что нет. Мне пришлось спуститься и открыть ей. По дороге я сделал большой глоток бренди, и, когда внизу я порывисто поцеловал Диану, она сразу поняла, что я здорово выпил. А наверху сразу заметила, сколько осталось в бутылке, - ни от одной женщины такая вещь не укроется. Кроме того, волосы у меня были немного взъерошены, а спускаясь по лестнице, я нарочно задерживал дыхание, чтобы лицо покраснело, и вообще изображал человека пьяного, полусонного и в то же время возбужденного.

- Ну, мой милый, - воскликнула обманутая всем этим Диана, - вы, я вижу, без меня тут не скучали! - Она говорила легким, шутливым тоном, который сразу создает интимность. И я видел, что она чем-то страшно обрадована.

Она ушла в спальню переодеться и, вернувшись, посмотрела на меня долгим лучистым взглядом.

- По-моему, вы пьяны, Хамфри.

- Да нет же, Диана, клянусь богом! - воскликнул я. - Просто время тянулось без вас ужасно долго, вот и все.

Она подошла совсем близко.

- Ну, в таком случае извините, - сказала она мягко. - И у меня для вас плохая новость, Хамфри. Сейчас сюда придет еще один человек, и, к сожалению, вам надо будет уйти одновременно с ним.

- Ах, черт!.. - выругался я в притворном отчаянии. - Но послушайте, Диана...

- Ничего не поделаешь, - сказала она все тем же ласково-интимным тоном. - Но впереди еще много вечеров... Конечно, если мы останемся друзьями...

- Друзьями! - Надеюсь, что мой взгляд и голос были полны упрека. Затем я пустил в ход немного страсти, хриплый голос и все прочее, что полагается в таких случаях. - О господи! Вы не знаете, что вы со мной делаете, Диана!

- В самом деле? А может быть, и знаю.

Может быть, она и знала. А может быть, и нет.

Я обнял ее и стал целовать; она отвечала совершенно так же, как вчера, - умело, но бесстрастно. Я чувствовал себя учеником, которому дает урок первоклассная инструкторша.

Наконец мы оторвались друг от друга; я налил себе еще бренди, и Диана тоже немного выпила.

- Я буду с вами откровенна, - сказала она. - А если уж я откровенна, то до конца. В последнее время я мало целовалась с мужчинами, а я это люблю. Конечно, с подходящими...

- Я подходящий, Диана, - засмеялся я.

- Думаю, что в некоторых отношениях подходящий... или могли бы им стать. - Она пристально посмотрела на меня. Я заметил - уже не впервые, какие у нее ясные бледно-голубые глаза и какой холодный, немигающий взгляд. В этих глазах я не видел ни искры нежности - ее никогда не было и быть не могло, - а без нежности, и без ребячества, и без любви все то, что происходит между мужчиной и женщиной, - только грязь и борьба. - Но я в трудном положении, мой друг, - продолжала Диана. - Те немногие мужчины, которых я знаю и которым доверяю, в любовники не годятся. Мужчины же другого сорта не таковы, чтобы я могла им верить. А я возьму в любовники только того, кому верю. Нет, не в обычном женском смысле... я совсем не о том...

- Знаю, что не о том, Диана. Вы ведь не обычная женщина. Но о чем же? Я заранее согласен на любые условия.

- Мне нужен человек, который будет делиться со мной всем, - сказала она холодно. - Если я буду задавать ему вопросы, я хочу, чтобы он отвечал на них, не отговариваясь даже военной тайной. И, разумеется, чтобы он отвечал только на мои вопросы и был очень осторожен. Мне показалось, что вы именно такой человек, Хамфри.