Дмитрий Федотов - Аберрация

— Итак, господа, есть ли у кого вопросы по ходу нашей миссии? Вчера на инструктаже вы все были более чем скромными…

— Не вижу смысла в разговорах, — пожал плечами Береснев. — Будем на месте, там и поговорим.

— Согласна, — кивнула тоненькая и изящная даже в мешковатом комбезе Мати.

— А ваше мнение, юноша? — обратился Роулинг к молчаливо стоявшему в стороне «геккону». Он единственный из всех с самого начала операции сохранял невозмутимый, даже какой-то отстраненный вид. Судя по внешности, парень не был чистокровным хиндустанцем, в нем чувствовалась сильная примесь славянской крови. «Похоже, у Джамара в пору юности была большая любовь с какой-нибудь русской красавицей!..» — хмыкнул про себя бывший председатель Совбеза, впервые увидев вчера сына в кабинете отца. С трудом верилось, что этот высокий, тонкий в кости юноша на самом деле «геккон» — по сути, киборг, сверхчеловек с необыкновенными способностями и возможностями, далеко превосходящими кондиции любого обычного человека. «Сбереги его, Фрэнк, — тихо попросил Джамар, когда они вчера садились в стратолет СКБ на аэродроме Ираклиона. — Он — единственное, что у меня осталось в этой жизни…» Роулинг лишь кивнул утвердительно, а сам подумал, что у него самого нет даже этого, единственного…

— Я готов, сэр, — ответил Гитар ровным голосом и стремительной скользящей походкой двинулся вперед по едва заметной тропе, уводившей вниз с холма и терявшейся в близкой густой стене сплошных зарослей.

Границы зоны депрессии они достигли к полудню. Группа неожиданно выломилась из джунглей на широкую равнину плато, заросшую синеватыми кустами вереска и чешуйчатыми «пальцами» крестовника, похожими на маленькие кактусы. Гитар, шедший все время впереди отряда, остановился и предупреждающе поднял руку. Толстяк-профессор, топавший следом, как бегемот на выпасе, и опасливо вертевший головой, не заметил остановки и налетел на парня. Однако, несмотря на внушительную разницу в габаритах, «геккон» даже не шелохнулся от толчка. Зато Мбонга с проклятиями рухнул на твердую, как камень, почву, зацепившись ногой за торчащий из земли корень. Береснев и Мати помогли профессору подняться и поправить съехавший рюкзак. Шедший замыкающим Роулинг ободряюще похлопал друга по плечу и встал рядом с Гитаром.

— Учуял что-то, парень?

— Граница аномальной зоны впереди, в тридцати метрах, — тихо произнес «геккон». — Вон за теми валунами. И она… все время движется… пульсирует.

Роулинг поднес к глазам биноктар, включил автоматическую подстройку и программу фильтрации изображения на различных частотах. С минуту изучал панораму, потом разочарованно бросил:

— Ничего не вижу!

— Граница депрессии невидима в электромагнитном спектре.

— Как же ты ее определяешь?!

— Чувствую… — пожал плечами Гитар.

— Ну и что дальше? — ехидно прищурился Роулинг.

— Активируем защиту и продолжаем движение.

— Так, — Роулинг повернулся к остальным. — Внимание, господа. Мы добрались до зоны. Дальше двигаемся в другом порядке: Гитар, я, профессор, Ирен и Кирилл замыкающим. Всем надеть шлемы HMD и активировать «айзеки»!* Дистанция — два метра. Вперед!

Теперь вся группа со стороны выглядела совершенно инородной окружающей обстановке. Мешковатые комбезы превратились в текуче-бликующие, скрадывающие фигуры силуэты, а шарообразные шлемы, покрытые зеркальным слоем, только усиливали впечатление, будто по равнине двигалась цепочка инопланетян. Они медленно приблизились к россыпи больших полукруглых камней, за которыми расстилалась до самого горизонта совершенно пустынная местность.

Фигура Гитара, шедшего первым, неожиданно задрожала, мгновенно уменьшилась в размерах в несколько раз, словно отдалилась на сотню метров, и исчезла. Роулинг инстинктивно замер на месте, получил чувствительный тычок в спину от Мбонги и рявкнул:

— Стоять!

Все замерли. Профессор Нганакаа шумно отдувался, в наушниках слышалось его прерывистое пыхтение. Затем голос Кирилла произнес:

— Граница?

— Похоже, — процедил Роулинг. Он осторожно протянул вперед руку и сделал маленький шаг. Ладонь не встретила никакого сопротивления, но вдруг уменьшилась до лилипутских размеров. Фрэнк поспешно отдернул руку.

— Оптическая дисморфия, — прокомментировал сзади Мбонга. — Граница зоны обладает, по-видимому, свойствами линзы…

Он не договорил. Перед ними на равнине возникла крохотная бликующая фигурка, шагнула навстречу и вмиг превратилась в человека, облаченного в «айзек» и шлем HMD.

— Следуйте за мной, — раздался в наушниках голос Гитара, и человек призывно махнул рукой.

— Идем! — решился Роулинг и первым сделал шаг за границу неизвестности. За ним последовали остальные.

На какие-то доли секунды у Фрэнка перехватило дыхание, возникло ощущение стремительного полета, а в следующее мгновение он обнаружил себя стоящим на точно такой же вересковой равнине. «Геккон» стоял рядом с ним, по другую руку замер Береснев, сзади выглядывали Мбонга и Ирен, и все дружно уставились вперед, не в силах оторвать взгляд от открывшегося зрелища.

Там, где в скалах прежде скрывался комплекс «Хроноса», имея наверху лишь капониры лифтовых и вентиляционных шахт да грузовой порт, распростерлась необычная конструкция. Больше всего она была похожа на колоссальный цветок раффлезии,[50] увеличенный в тысячи раз. Только лепестков у цветка было одиннадцать вместо пяти и все — разного цвета. А в центре возносилась на неопределимую высоту, подобно гигантскому пестику, знакомая ослепительно-белая «друза» хроногенератора, окутанная сполохами бледно-зеленого пламени. Временами то над одним, то над другим лепестком «цветка» возникала сетка молний того же цвета, что и лепесток, из которой медленно проступали призраки каких-то то ли строений, то ли растений, то ли причудливых скал. Сетка молний истаивала, и следом за ней так же медленно исчезали видения. А по всей равнине между невидимой границей зоны и конструкцией происходила непонятная активность. То и дело возникали странные подвижные вихри, напоминающие вращающиеся веретена; то тут, то там из почвы неожиданно прорастали ветвящиеся «кусты», поднимаясь на высоту нескольких этажей и моментально распадаясь в пыль, и даже часть привычных глазу растений вела себя необычно, меняя свою форму и цвет, а то и передвигаясь с места на место непонятным образом.

Некоторое время никто не мог произнести ни слова, взирая на открывшийся кошмар. Затем Роулинг тряхнул головой, будто сбрасывая наваждение, и хрипло спросил, ни к кому конкретно не обращаясь: