Эдмунд Купер - Сомнительная полночь

«В любом случае, - сказал он себе, - я больше не могу допускать того, чтобы за мной следили». Хотя он даже не представлял себе ясно, до какой степени Марион-А запрограммирована на шпионаж. Может быть, она просто была пассивным шпионом. Возможно, Соломон, или кто там еще, занимается основной программой андроидов, считая более тонкой политикой не выставлять андроидов в роли инквизиторов.

Но какова бы ни была степень риска, больше рисковать было нельзя, поскольку Маркхэм знал, что он уже все решил окончательно.

Во время одного из походов по магазинам Сити он приобрел - без конкретной цели - современный автоматический пистолет и сотню патронов. Оружие очень напоминало обычную модель двадцатого века, больше того, пистолет был компактнее, легче и отдача была слабее. Но, проверяя его, Маркхэм обнаружил, что эффективная дальность стрельбы у него очень хорошая.

После завтрака он положил в карман пистолет и пару обойм. Затем просмотрел карту Восточного побережья и велел Марион-А подготовить ленч для пикника и положить его в геликар.

Просматривая карту, Маркхэм неожиданно наткнулся на деревушку, в которой они с Кэйти провели медовый месяц. Очень давно. И в другом пространстве и времени.

Он решительно отогнал начавшие охватывать его воспоминания, ибо для сантиментов не было времени.

Он знал, что деревня находится на весьма пустынном участке побережья, и поэтому ее окрестности как нельзя лучше подходили для его цели. Позднее он раздумывал о том, по чистой ли случайности выбрал это место.

- Геликар готов, Джон. - Марион-А надела свой лыжный костюм бутылочно-зеленого цвета, поскольку он сказал ей, что хочет, чтобы она сопровождала его.

Маркхэм оторвался от карты и оглядел ее с неохотным одобрением. И неодобрением. Хотя она была андроидом, иногда она могла - и это был как раз такой случай - выглядеть совсем как женщина. Но полное впечатление немного портило то, что она казалась несколько инертной.

- Ты будешь управлять, - сказал Маркхэм, как бы подчеркивая, что это важно. - Я пока отдохну. Торопиться нам некуда. Я не хотел бы прилететь туда раньше, чем настанет время ленча.

Прошедшие полтораста лет изменили ноябрьские туманы Лондона только в одном: они стали чище и натуральней. Марион-А подняла геликар до пятисот футов и направила его над морем тумана, низко повисшим над Лондоном густыми, безжизненными волнами.

Когда геликар вылетел в пространство, залитое яркими, сверкающими лучами солнца, радостное возбуждение, которое Маркхэм всегда испытывал в воздухе, отвлекло его от мыслей о цели путешествия, и он почувствовал себя беззаботно. «Таким утром, - подумал он, - приятно сознавать, что ты живой». Он посмотрел на Марион-А, и ему стало интересно, как бы она отнеслась к такой интересной мысли.

Наконец они достигли побережья и полетели вдоль него, пока Маркхэм не увидел внизу тот самый залив, в котором он и Кэйти обычно купались. Несмотря на то что разрушительные силы воды и ветра проделали свою работу с мягкой породой скал, залив сохранил приятные очертания, выглядел таким же уютным и безлюдным, что и привлекало их сюда столько фантастических лет назад.

Он даже разглядел на расстоянии в четверть мили к северу остатки коттеджа, где они жили. Теперь это были просто развалины, которые посещали только чайки и привидения.

- Вон там маленький разрушенный дом, - сказал он Марион-А. - Ты видишь его?

- Да, Джон.

- Я думаю, мы приземлимся там и перекусим. Это место, где мы с женой провели медовый месяц.

- Что такое медовый месяц?

- Отпуск, который два человека провопят вместе сразу после свадьбы.

Марион-А посадила геликар в нескольких ярдах от разрушенного коттеджа. Пока она вынимала корзинку с припасами и устанавливала маленькую портативную печку, Маркхэм исследовал руины.

Не осталось и намека на маленький огороженный сад, ни на дорожку, когда-то вившуюся к центральной двери. Две оставшиеся стены, казалось, покачивались, как ворота, на пустынной, поросшей вереском земле. Осмотрев их, Маркхэм решил, что следующий шторм окончательно разрушит стены, и тогда уже совсем ничего не останется. Ничего, кроме вросших в землю камней...

Тут он услышал голос Марион-А:

- Ленч готов, Джон. Если вам холодно, выпейте горячего бульона.

- Спасибо. Я сейчас подойду.

Понимая, что ему хочется побыть одному, Марион-А отошла назад, к геликару. Он почти безразлично посмотрел ей вслед, раздумывая о том, что произойдет с ними через час или чуть больше; потом опять позволил себе погрузиться в мир грез на несколько драгоценных секунд. Неожиданно он понял, что действительно замерз - не физически, а от холода, который сковал его мысли и чувства.

Маркхэм ел в полном молчании, как если бы забыл о присутствии Марион-А. Но автоматический пистолет в кармане становился все тяжелее и тяжелее, давил на него и как будто неумолимо подталкивал к действию.

Также молча Марион-А налила ему кофе и протянула сигарету. Он затянулся глубоко и нервно, говоря себе, что как только докурит сигарету сделает то, что задумал.

Наконец он швырнул окурок в траву, посмотрел, как он там дымится, и повернулся к Марион-А:

- Ты запрограммирована на два типа верности, Марион, - республике, что означает администрацию андроидов, и - мне. Что идет первым?

Марион-А чуть поколебалась.

- Если это должно определяться как верность, Джон, то моя верность республике имеет приоритет.

- Бесполезный вопрос, - сказал он, - но все-таки: тебе не нравится быть моим персональным андроидом?

- Это бесполезный вопрос, - согласилась она.

- Хорошо. Тогда для тебя не будет большим неудобством, если у тебя появится новый хозяин.

- Я не понимаю.

- Очень просто. Я больше не могу тебя использовать. Ты становишься ненужной проблемой. Более того, ты опасна.

- Почему вы говорите так?

Маркхэм сунул руку в карман, пытаясь найти поддержку в прикосновении к неумолимому металлу пистолета.

- Потому что я сделал выбор, Марион. Мне не нравится жить в обществе, где всем заправляют андроиды. Значит, я созрел для Анализа. А поскольку я не хочу терять свое «я», то собираюсь присоединиться к Беглецам. Хочу посмотреть, нельзя ли что-нибудь сделать, чтобы уничтожить власть андроидов. Так что, видишь, Марион, мы - враги.

Он заметил, когда она заговорила, что голос у нее изменился.

- Я не думаю, что мы враги, Джон.

- Ты запрограммирована служить сначала республике, а потом мне. Поэтому ты должна доложить о моих антиобщественных взглядах Психопропу. Для меня это означает Уничтожение, если они меня найдут.