Колин Уилсон - Башня
Нагнетаемая тяжесть мгновенно исчезла, освобождая от невидимых пут. Найл, едва не потеряв равновесие, кинулся вперед и пихнул кресло обратно к двери. Это он проделал свободно, не встретив сопротивления.
Остальные шатались как пьяные, кое-кто свалился на пол. Доггинз повернулся к своим с широкой улыбкой:
– Порядок, парни! Один-ноль в нашу с вами пользу!
Голос, правда, был напряжен, прерывался. Лицо у него неожиданно посерело, он, качнувшись, попятился и тяжело сел.
– С тобой все в порядке? – встревоженно спросил Найл.
– Все просто прекрасно, – вымолвил Доггинз. кивнув. – Дай мне минут пять, и будем готовы к отходу.
– Ты собираешься наружу? – изумился Найл.
– А то как же! Нам что, весь день здесь торчать?
Доггинз закрыл глаза и запрокинул голову.
Крючковатый нос придавал заострившемуся лицу мертвенное выражение.
В течение пяти минут никто не обмолвился ни словом.
Все, держа оружие наготове, смотрели на дверь, и Найла поразило: решительно никто не выглядел напряженным или испуганным.
В положении, когда людям грозит смертельная опасность, не было места сомнениям или колебаниям.
Все тревожно вскинулись: послышался короткий скрип.
Следом донесся звук шагов, кто-то спускался по лестнице. В дверь постучали, и послышался голос:
– Смею ли войти?
– Это Каззак, – узнал Найл.
– Ты один? – спросил Доггинз.
– Да.
Доггинз сделал знак Уллику, и тот, сдвинув кресло, приотворил дверь. Снаружи стоял уже день. Каззак, входя в комнату, с улыбкой поклонился.
– Я – Каззак, управитель. – Он наделил Найла приветливоироничной усмешкой. – Я догадывался, что застану тебя здесь. – Доггинз встал на ноги.
– А это, очевидно, господин Доггинз? Можно ли присесть?
Кто-то поспешил подтащить кресло. Было заметно, что величавость Каззака, а также явное отсутствие страха немедленно произвели впечатление на молодых людей. Управитель опустился в кресло аккуратно, с достоинством. Доггинз тоже сел.
– Я выступаю как посланник пауков, – отрекомендовался Каззак. – Сюда я пришел, чтобы передать вам их предложение. Они просили сказать, что вы совершенно свободны и можете идти.
Его слова вызвали замешательство. Доггинз, не веря ушам, спросил:
– Ты хочешь сказать, мы можем отправляться домой?
– Именно. Только с одним условием. Вы должны сдать все свое оружие.
Доггинз размашисто мотнул головой.
– Ни за что.
Каззак, казалось, был слегка удивлен.
– Позвольте спросить, почему?
– Потому что я им не доверяю, – отозвался Доггинз. – Нам никогда не удастся выбраться из этого места живыми.
Каззак покачал головой.
– Вы ошибаетесь. – Он сказал это с глубокой убежденностью; Найл понял, что искренне. – Если вы сдадите оружие, пауки пойдут на компромисс с жуками-бомбардирами. А потом это уже будет для них делом чести. Безопасность вам будет гарантирована. У них нет желания начинать войну.
Найл:
– Если мы сдадим оружие, им не потребуется ее начинать. Нас просто уничтожат в любую минуту, вот и все.
Каззак кивнул.
– Логично. Но я абсолютно уверен, что они выполнят свое обещание.
– Откуда у вас такая уверенность? – осведомился Доггинз.
– Потому что я убежден: пауки хотят мира.
– Боюсь, наш ответ будет отрицательным. Ясно было, что Каззака это не удивило.
Некоторое время он напряженно думал, хмуро уставясь в пол.
– Получается, вы собираетесь уничтожить пауков?
– Нет. Мы хотим мира.
– Они предложили вам мир.
– Но на их условиях. Они могут передумать, если мы сдадимся.
– Я полагаю, вы заблуждаетесь. – Найл видел, что он все так же искренен. – Тем не менее, позвольте мне предложить еще и такой вариант. Допустим, мы приходим к соглашению уничтожить это оружие, чтобы им не завладела ни одна из сторон. Вы пошли бы на это?
Доггинз долгое время взвешивал, затем он (Найл так и знал) покачал головой:
– Нет.
– Осмелюсь спросить, почему?
– Потому что, пока оно у вас в руках, мы можем чего-то требовать. За него поплатились жизнью трое наших людей. Разве это можно сбрасывать со счетов?
– Оно стоило жизни и семерым паукам (вот это осведомленность!). Почему бы не считать, что вы квиты?
Доггинз ровным, терпеливым голосом отвечал:
– По очень простой причине. До этого момента ты был раб и я раб. А вот теперь нас рабами уже не назовешь.
– Я не чувствую себя рабом. – По тому, как Каззак согнал складки со лба, можно было судить, что такое замечание уязвило его.
Доггинз упрямо покачал головой.
– И все же ты раб, точно так же, как я – раб жуков.
У Каззака побагровела шея.
– Неужто пауки чем-то хуже жуков?
– Намного, – вмешался Найл. – Когда я только еще прибыл в паучий город, я разговаривал с твоим племянником Массигом. Он абсолютно убежден, что пауков ему бояться нечего. Думает, что следующие двадцать лет будет им преданно служить, и те в награду отправят его отдыхать в великий счастливый край. Даже рабы полагают, что им вовсе ничего не грозит. Я, когда только попал в квартал рабов, видел, как один ребенок из озорства бросил какую-то штуковину в тенета. Ну, все, думаю, сейчас ему конец. А паук вместо этого давай с ним баловаться. Все вокруг радуются, думают, что жить с пауками – сплошное веселье. И только нынче ночью до меня дошло, как все обстоит на самом деле. Рабов все время перегоняют с места на место, им даже ночевать не разрешается две ночи подряд под одной и той же крышей. Поэтому, когда раба съедают, никто не замечает этого. Массигу все известно о том, как поступают с рабами, но его это не трогает. Он абсолютно уверен, что с ним этого не произойдет.
Каззак слушал учтиво, но тесно сжатые губы выдавали нетерпение.
– Твои слова для меня не новость.
– Тем не менее, вы по-прежнему верите паукам?
Каззак двинул плечами.
– На данный момент у меня нет альтернативы. Они хозяева положения. А теперь мне что, доложить им, что хозяевами хотите быть вы?
– Зачем хозяевами – просто равными, – поправил Доггинз.
– Возможно, что и это нам удастся обеспечить, – сдержанно кивнул Каззак. Доггинз широко улыбнулся.
– Если так, то считай, что мы договорились.
Каззак встал.
– Позвольте мне уйти и подумать, что же именно можно предпринять.
Он пошел к двери, Уллик с Милоном оттащили в сторону кресло.
Возле двери Каззак снова обернулся лицом к ним.
– Вы не хотели бы дать мне хоть одно из ваших орудий? Просто как доказательство ваших добрых намерений?
Доггинз похлопал жнец.
– Это, увы, нет. Нас всех здесь смогут пожечь, не успеем и глазом моргнуть.
– Неужели у вас не найдется никакого задатка для сделки? Чтоб можно было предъявить как залог добрых намерений?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});