Гарри Гаррисон - Возвращение к звездам

Сармиенто, моргая, уставился на офицера и почувствовал легкий стыд за свою неряшливость. Черная форма на госте была отутюжена и безукоризненно чиста, пуговицы сияли золотом. На шее висел мальтийский крест, на груди – ордена, один глаз был закрыт моноклем. Сармиенто смущенно встал.

– Шпрейхен зи дойч? – спросил гость.

– Прошу прощения, сэр, но я не понимаю, о чем вы говорите.

Офицер скупо улыбнулся, затем продолжал на португальском с сильным акцентом:

– Я пришел подписать квитанцию, – сказал он.

– Да, это было бы замечательно. – Сармиенто махнул в сторону компьютерного банка. – Но этого нельзя сделать, пока полностью не завершится дозаправка.

Офицер коротко кивнул и стал вышагивать взад-вперед по станции. Сармиенто нашел себе важную работу. Когда зазвенел звонок, и заполненная форма выскочила из паза, оба повернулись.

– Здесь и здесь, пожалуйста, – сказал Сармиенто, показывая нужные места и даже не глядя на бумагу. – Большое спасибо. – Он оторвал нижнюю часть квитанции и вручил ее, и с радостью проследил, как гость поворачивается и шагает к поджидающему его самолету. Только когда тот оказался на борту, Сармиенто взглянул на формуляр. Странные имена бывают у иностранцев. Трудно прочитать угловатые буквы... Похоже, Шикльгрубер... Адольф Шикльгрубер.

Торопливые руку втащили офицера в люк, сразу же закрыли его.

– Сколько времени? – спросил он требовательно.

– Еще около двадцати восьми минут. Мы будем в воздухе прежде, чем они установят радиоконтакт.

– Они могут опаздывать...

– Они могут опережать время, если наши попутные потоки существуют в действительности. Другого шанса мы не имеем.

Первые самолеты уже покинули полосу и растворились в небе. Последним вылетел самолет командующего. Но вместо того, чтобы выйти на курс, он совершил широкий круг над океаном и вернулся к аэродрому.

– Эта пожарная машина уже возвращается в гараж, – сказал кто-то, когда они на небольшой высоте летели над полосой.

– А остальные люди на станции. Впрочем, один уже в дверях машет нам, – сказал генерал Блонштейн. – Помигайте им на прощание огнями.

Они полетели над океаном к западу. Блонштейн прижал к голове телефоны и молил бога о времени. Все в порядке, никаких посторонних вызовов.

– Достаточно, – сказал он, поднимая красную крышку и нажимая на кнопку.

Сармиенто услышал глухой удар и, взглянув в окно, увидел взлетающую в небо колонну пламени. Ярко горело авиационное топливо. Повсюду звучала сирена тревоги, трещали принтеры, радио громко выкрикивало заранее подготовленные аварийные команды.

Германские десантные транспорты как раз пролетали над африканским побережьем, когда пилоты получили сообщение.

– Новый курс, – сказал командир, набирая карту на экране. – У них какое-то происшествие, они не вдаются в подробности. Что ж, полетим в Мадрид...

Командир думал о количестве топлива в баках и о новом направлении. О том, что запросить аэропорт Кру де Ли, он не подумал. Это его не касалось. А следовательно, встревоженный, расстроенный и испуганный капитан Сармиенто был избавлен еще от одной проблемы – мучительно гадать, каким образом в одну ночь, под одним кодовым названием и по одному предписанию могли лететь две разные эскадры.

21

– Ну вот, полдела уже сделано, – сказал с удовлетворением адмирал Скугаард, когда обломки вражеского флота исчезли позади. Все идет гораздо лучше, чем я надеялся. У нас вышло ничуть не хуже, чем у Нельсона при Трафальгаре – даже лучше, если учесть тот факт, что я остался жив. И мы не получили даже царапины, если не считать сломанной ноги у одного человека, которому на ногу упало твое ядро. Коррекция курса?

– Рассчитывается, сэр, – сказал оператор. – Двигатели включатся чуть больше чем через четыре минуты.

– Замечательно. Как только выйдем на новую орбиту, пусть наблюдатели поднимутся и понаблюдают. Привилегия ранга – я буду обедать сейчас. Составишь компанию?

Пожалуй, еда – это последнее, о чем сейчас мог думать Ян. Но так как напряжение последних часов спало, он понял, что со времени предыдущей трапезы прошло довольно много времени.

– Буду очень рад, адмирал.

Стол был уже накрыт, когда они вошли в апартаменты адмирала, и шеф самолично ставил на скатерть последние блюда. Адмирал и шеф обменялись несколькими замечаниями на гортанном и непонятном языке, посмеявшись над шутками.

– "Сморгасброд", – сказал Ян, широко раскрыв глаза. – Я его не видел с тех пор... даже не помню, с каких именно.

– "Стор колд борд", – поправил адмирал Скугаард. – Шведское название, оно более широко известно, но это не одно и то же. Мы, датчане, любим свою кухню. Я всегда отправляюсь в плавание с полным погребом. Сейчас, к сожалению, он пустеет. Не мешало бы нам побыстрее выиграть эту войну. За победу!

Они чокнулись рюмками холодной водки и осушили их одним глотком. Шеф вновь подлил из бутылки, которая охлаждалась тут же, в специально предназначенным для этого ведерке со льдом. Густо намазанный маслом ржаной хлеб был выложен на блюдце высокой «елочкой». Холодное мясо с тертым хреном, икра с яйцами всмятку, и так далее, и тому подобное, и все это заливается бутылками холодного датского пива. Они ели с аппетитом победителей – да и выживших к тому же. Побеждая врага, они продлевали на какое-то время собственное существование. Ешь, пей – а утро придет достаточно скоро.

За кофе (а в желудках оставалось место только для кусочка сыра) их мысли вернулись к последней стадии битвы.

– Ты поверишь, я рассчитал программы по меньшей мере для дюжин планов на дальнейшее, – сказал Скугаард. – Все они зависят от исхода битвы. Из них я выбрал самый лучший. Номер один. Поэтому следующая моя проблема – как сохранить его в тайне от вражеского резерва.

Он поставил перед собой солонку, горчицу, ножи и вилки.

– Вот мы: наша эскадра – эти ножи. Рядом с нами вилка, это вторая эскадра. Это – Земля, а это – путь, которым мы идем. Оставшиеся корабли врага перегруппировываются здесь и здесь. Они сейчас находятся на орбите перехвата, но помешать тому, что произойдет дальше, они не в силах. Прежде, чем они доберутся до этой точки, мы оккупируем ложки, то есть энергоспутники. Как тебе известно, эти огромные зеркала превращают солнечную энергию в электричество и излучают ее на Землю в виде микроволн. Это электричество питает сети в Европе и Америке, что означает, что там будут очень огорчены, когда мы прекратим подачу. Представь: отключим все спутники в одну секунду. Если повезет, устроим им полные потемки. Но это не самое главное. Земля имеет и другие источники энергии. Но вот что нас может беспокоить: представим, что они попытаются выбить наших людей. Это придется делать врукопашную, потому что они не решатся выпустить ракеты по собственным спутникам. Но нам-то ничто не помешает выстрелить по их кораблям. Это будет интересное сражение. И совершенно не играющее роли. Диверсия, ничего более. – Вот, – постучал он ножом, – куда им следует смотреть.