Вадим Панов - Наложницы ненависти

3. Великий Дом Людь обязан немедленно начать переговоры относительно дальнейшей судьбы лаборатории.

В случае отказа Великого Дома Людь принять хотя бы одно из этих требований Орден оставляет за собой право на любые действия, которые сочтет необходимыми для обеспечения собственной безопасности…

Сантьяга выключил телевизор и посмотрел на князя:

— Блестящая речь, вы не находите?

— Ты обещал, что они начнут войну, — сварливо заметил повелитель Нави.

— Я обещал, что они начнут войну сегодня, — уточнил комиссар. — А перед этим постараются оправдать свои действия в наших глазах и соблюсти все обязательные церемонии. Кроме того, гвардия должна привыкнуть к новому капитану.

— С чего ты взял, что чуды заменили мастера войны? Они уверяют, что это не так.

— Ультиматум зачитал лично де Сент-Каре, — пожал плечами Сантьяга. — А обычно это делает Франц де Гир.

— И ты знаешь, кто его заменил?

— Догадываюсь.

Князь помолчал.

— Война начнется в три часа дня?

— Гм… — Сантьяга почесал кончик носа. — Пожалуй, чуть раньше. Гиперборейцы сумеют объяснить гордым рыцарям, что некоторые этические нормы на войне не действуют.

Из мрака кабинета высунулась голова Ортеги:

— Князь, люды настаивают на переговорах с вами.

— Они тоже смотрят телевизор, — заметил комиссар. — Готовьте канал, — распорядился повелитель Темного Двора.

— Демарш Великого Дома Чудь может серьезно навредить благополучию Тайного Города, — осторожно произнесла королева Всеслава. Несмотря на раннее утро, ее величество выглядела великолепно. — Горячность рыцарей давно вошла в поговорку, а война не нужна ни нам, ни, я уверена, вам.

— Почему вы решили, что Темный Двор собирается воевать? — осведомился князь.

Королева тонко улыбнулась:

— Орден вряд ли бы решился на столь жесткий ультиматум, если бы не получил гарантии вашей поддержки.

Повелитель Нави помолчал, давая возможность Всеславе поверить в ее собственные выводы, и поинтересовался:

— Что вы предлагаете?

— Зеленый Дом крайне заинтересован в мирном разрешении конфликта.

— К сожалению, ваши действия идут вразрез с этим заявлением.

— Что вы имеете в виду? — подняла брови королева.

— Чуды высказались предельно ясно: вы должны выдать лабораторию и разработчика, — отрезал князь. — Это не обсуждается.

— Мы готовы провести переговоры по разделу добычи в самое ближайшее время. Предположим, завтра?

— Срок ультиматума истекает в пятнадцать часов сегодня, — напомнил князь. — Темный Двор готов выступить гарантом переговоров, но только в том случае, если Зеленый Дом немедленно, я подчеркиваю, немедленно, переправит в Цитадель лабораторию и разработчика, а также представит убедительные доказательства того, что Великий Дом Людь не владеет технологией синтеза Золотого Корня.

— Это очень наглое заявление!

— У вас еще есть время.

Сантьяга, повинуясь жесту повелителя, отключил канал связи.

— Мерзавец! — не выдержала Милана, едва погас экран. — Хитрый мерзавец!

— Если навы заключили союз с чудами, — угрюмо произнес барон Мечеслав, — то у нас возникнут большие проблемы. Необходимо или готовиться к большой войне, или садиться за стол переговоров.

— Что с лабораторией?

— Нам не удалось договориться с эрлийцами, — призналась воевода Дочерей Журавля. — Но жрицы прилагают максимум усилий и говорят, что через день-два поставят Монастырева на ноги.

— И еще потребуется минимум день, чтобы запустить производство, — прикинул Мечеслав. — Долго. Мы можем не продержаться столько времени против объединенных армий Великих Домов.

— Надо подумать, — пробормотала королева Всеслава — у нас еще есть время.

— Теперь люды предупреждены, — протянул один из советников.

— И не просто предупреждены, — поправил его Сантьяга. — Но имеют все основания предполагать, что мы заключили союз с Орденом. И будут готовиться к войне.

— Или пойдут на попятный, — буркнул советник. — Вам не кажется, князь, что в данном случае комиссар перехитрил сам себя?

— Не пойдут, — опередил повелителя Сантьяга.

— Объясни.

— Удар Ордена не должен был стать для людов сюрпризом, — спокойно ответил комиссар. — В противном случае мы рисковали, что война закончится очень быстро и не так, как мы планировали. Нет, люды должны быть готовы к нападению, только тогда рыцари увязнут под стенами Зеленого Дома.

— Но переговоры…

— А вот для того, чтобы королева Всеслава продолжала удерживать лабораторию у себя, мы должны доказать ей, что Темный Двор не готов вести наступательную войну. Люды должны понять, что мы поддерживаем Орден из слабости, опасаясь, что Зеленый Дом начнет массовое производство «стима». Одновременно мы покажем Ордену, что они могут не опасаться удара в спину. — Комиссар помолчал и улыбнулся. — Так уж получилось, что в ходе текущего кризиса думаем в основном мы, и я не считаю зазорным продолжить это занятие.

— Что ты предлагаешь? — поинтересовался князь.

— Надо построить Пирамиду Неприступности.

— Не слишком ли большая цена? — недовольно спросил советник. — Ее строительство съест половину мощности Источника!

— Сорок процентов, — уточнил Сантьяга.

— Не важно!

— Важно! Потому что остальные Великие Дома будут считать, что мы вложили в строительство пирамиды всю оставшуюся у нас энергию.

— Мы сможем достигнуть необходимых целей на половине мощности Источника? — тихо спросил князь.

— Да, — кивнул комиссар.

Черный капюшон повелителя Темного Двора качнулся в сторону советников.

— Займитесь построением Пирамиды.

У дверей кабинета Сантьягу дожидался Доминга:

— Комиссар, на основании последних действий Гюнтера Шайне мы рассчитали его уточненный психологический портрет.

— Что-нибудь новое?

— Нет. Все слабости, которые были зафиксированы в прежнем досье, стали более выраженными, — доложил аналитик. — Впрочем, мы предполагаем вероятность того, что бравый командор уже подсел на «стим».

— На основании чего сделано предположение?

— Одно из допущений дает нам основание думать, что Шайнё увлекся Вероникой Пономаревой, — ответил «лас-вегас». — И, если это так, ведьма не могла не превратить рыцаря в наркомана.

— Да, я тоже обдумывал эту линию, — чуточку рассеянно пробормотал Сантьяга. — Большое спасибо, Доминга.

Комиссар прошел в кабинет, быстро пролистал принесенные аналитиком бумаги, проглядел последний, самый свежий лист, удовлетворенно хмыкнул и извлек из кармана тонюсенький мобильный телефон.