Облепиховый остров - Николай Жданов
– Знаете, кто вас заменял иногда? – крикнула она через звуки готовки.
– Кто? – спросил он, не переставая «читать».
– Профессор Геней. Вот так!
– Ах, вот как. Ну да, у нас всегда не хватало кадров.
– Он рассказал, что учил вас, это правда?
– Да, это так. Очень замечательный учитель, кстати.
– Но вы лучше, вы проводите лекции намного увлекательнее. Я обожаю ваши уроки! И так считают многие, не только я. Это определённо тот случай, когда ученик превзошел своего учителя! Хи-хи!
– Ты льстишь мне, Эль. Я обычный преподаватель среднего уровня, возглавивший кафедру из-за кадрового дефицита.
– Знаете, что я заметила в вас? – пришла она в комнату.
– Что?
– Вы всегда умаляете свои заслуги. Почему? Либо вы чересчур скромны, либо…
– Либо?
– Либо это синдром самозванца.
– Впервые слышу о таком, – Капио усмехнулся и пожал плечами.
Эль села рядом с ним, держа тарелку и вилку.
– Знаете, почему я вас… почему вы мне нравитесь… как личность? – сказала она, слегка покраснев. – При всей вашей учёности, вы всегда остаётесь простым…
– И «странным»? – не сдержался Капио в шутку.
– Ну, и не без этого тоже, – тоже пошутила и засмеялась она в ответ. – Но дайте мне сказать. Вы всегда держитесь просто, но в то же время с достоинством. Некоторые считают вас строгим и холодным, и даже замкнутым. Но я никогда в это не верила, и я знаю, что у вас мягкое сердце. Вы честны и добры. Я нахожу в вас черты, которых редко встретишь у людей.
Капио сам почувствовал, как он немного покраснел, не зная, куда спрятаться от этого потока комплиментов. Однако слова Эль звучали настолько искренне (и он знал, что это так), что он не мог уклониться от ее взгляда, изворачиваться или отрицать, даже если она глубоко ошибалась. Принимать столь многочисленные комплименты заранее, с мыслью, что теперь он действительно должен соответствовать им, было нелегко. Он не знал, что ответить, как правильно среагировать. Вместо слов он внезапно взял ее за руку и поцеловал ее. Затем он извлек вилку из ее кулачка.
– Можно попробовать?
– Попробуйте, но будьте готовы к тому, что я не мастер повар, – весело и смущенно засмеялась она.
– По-моему, макароны получились отменные. Мм, очень даже неплохо, – Капио нанизал еще комочек слипшейся лапши. Ее кулинарные навыки сейчас не имели никакого значения; ее руки можно было расцеловать уже только за то, что она для него сделала.
– Ну вот, теперь я знаю, как вы живете, – Эль осмотрела комнату и остановилась у черных занавесок.
– Знаю, их давно надо было заменить.
– Нет, нет, не надо менять ничего. Где все ваши вещи?
– У меня их почти нет. И к чему ты это спрашиваешь?
– Только то, что на столе? Больше я ничего не найду.
– Верно.
– Ну и хорошо, это даже лучше.
– Я не понимаю, Эль.
– Завтра утром вы переедете в другое место. И не спорьте со мной.
– Ах, вот как? И куда же?
– В другую квартиру, в другой район, – какая разница, главное, далеко отсюда. Но ввиду вашего неокрепшего здоровья, лучше всего, я думаю, ко мне…
– Даже так?
– Кто-то же должен за вами ухаживать. Сюда вы приезжать запрещаете.
– Ну, а что скажут, интересно, родители юной повелительницы? – подыграл ей Капио, считая, что это все шутка.
Эль промолчала, затем вдруг соскочила с кровати и медленно, неуверенно подошла к столу. Она взяла фотографию в руки и с долгим молчанием рассматривала маленького Капио с его мамой, грустно улыбаясь.
– Это ваша мама? Какая она красивая… – она стояла спиной к Капио, и он не видел, как по ее щекам текли слезы. – Мои родители? Они на работе…
– И как ты представишь меня, когда они вернутся? – продолжал Капио в той же манере.
– В детдоме нам говорили, что наши родители ушли на работу, чтобы заработать деньги и купить нам красивые платья, туфельки, много игрушек и всё, что мы пожелаем… Я могу сказать, что вы мой любимый учитель, когда они вернутся?
– Прости, я бы ни за что не подумал…
– Теперь вы знаете обо мне, пожалуй, больше, чем кто-либо на свете, – повернувшись, сказала Эль с грустной улыбкой.
– Подойди ко мне, – Капио отложив книгу, протянул к ней руки и нежно обнял. – Я с тобой, слышишь?
Они смотрели глаза в глаза, будто пытались прочитать мысли друг друга. Ему было очень жаль ее. Он с нежностью вытер ее слезы. Эль закрыла глаза и прошептала:
– Поцелуйте меня…
Квартира, которую Эль унаследовала от бабушки, находилась в тихом и уютном районе, намного ближе к университету. После долгих и принципиальных споров Капио пришлось уступить её просьбе, или даже почти ультиматуму, переехать к ней. Живя под одной крышей, они старались не выносить свои отношения на показ, но и не особо их скрывали. Иногда они появлялись в университете вместе и уходили вместе. Все шептались, что видели эту пару в различных местах: в кафе, в кино, но чаще всего в парке, который им обоим нравился. Каждый раз, проходя мимо скамейки, где они впервые поцеловались, они вспоминали это мгновение с улыбкой. Взаимная симпатия Капио и Эль, учителя и его ученицы, превратилась в настоящие отношения. Живя в квартире Эль, Капио осознавал, что его статус, почти как «иждивенца», противоречил его принципам, и ему было тяжело принять это. Он утешал себя тем, что скоро накопит, (но пока он точно не знал, как), и тогда сможет приобрести свое жилье и избежать этого унизительного положения. А пока, он решил показать свою благодарность Эль, но прежде всего успокоить свою совесть, тем, что проделал капитальный ремонт, потому как квартира была в ужасном состоянии. Он сделал большую часть работы сам, – вот, где очень кстати пригодились его давние навыки, полученные в юности.
Слухи о том, что они фактически жили в так называемом «гражданском браке», распространились на весь Альма-матер, и дошли даже до администрации. В ректорате начали возникать, пока только кулуарно, этические споры относительно этого неоднозначного союза. Приближался конец учебного года и день проведения традиционного общего собрания. Преподаватели разделились на два лагеря: одни, более расположенные к Капио, предлагали не поднимать этот вопрос на собрании, или хотя бы отложить его, тогда как другие настаивали на дисциплинарных мерах. Были даже те, кто требовал немедленного увольнения Капио и отчисления Эль. Накануне собрания Капио был вызван в кабинет деканата. Декан был известен своей порядочностью, к тому же слыл сторонником традиционных ценностей и относился к
