Коллектив авторов - Млечный Путь №2 (2) 2012

Мои рассказы были собраны в книжку с синей, глянцевой обложкой. На обложке море, очень похожее на то, в котором я плаваю. Мошико принес 50 пожелтевших листов: четыре рассказа, напечатанных на пишущей машинке. У текстов был еще более сильный грузинский акцент, чем у их автора. Первый рассказ назывался «Праклятая Вивьян», в нем «хароший парэнь Идо», залезший в долги из-за прекрасной восемнадцатилетней Вивьян, погибал от пуль кредиторов. Во втором рассказе Вивьян повзрослела, а Идо кредиторы забили до смерти в порту. Хуже всего пришлось Идо из последнего рассказа: его приковали к рельсам, и по нему прошел поезд «Тель-Авив – Хайфа». Добравшись до последней строки, я позвонила по номеру, указанному в визитке. Мне ответил женский голос.

– Здравствуйте, можно поговорить с Мошико? – спросила я, немного робея.

– Стыд, – сказали на том конце трубки.

– Вы не подумайте, – я растерялась еще больше, – ничего такого. Он меня просил сразу позвонить, как только прочту его рассказы…

– Спыд! – повторила женщина. – Он сейчас спыд. Праснется в шэст. Мошико мне позвонил сам:

– Вы так красиво пишете… Я все прочиталь, в вас влюбился за эти рассказы.

– Правда? – спросила я, теплея от радости. – А как вам понравилось про Мексику?

– Про Мэксику? – переспросил Мошико. – Это в вашей книге?

– Первым рассказом, – моя радость немного свернулась.

– Обязательно найду, – заверил Мошико. – Там у вас в книжке листик остался. Я вам его вэрну.

– Не надо возвращать, это черновик. Выкиньте.

– Спасибо, – ответил Мошико. Посопел и добавил:

– Сэгодня на пляже в восем, я вас жду. Очэнь важное и срочное дело. Знаете рэсторан «Моби Дик»?

Ресторан «Моби Дик» – открытая веранда с десятком столиков – был как раз напротив того места, где я всегда купаюсь. Мошико явился в голубой рубашке, голубых брюках с безупречной складкой, голубой кепке и бежевых летних туфлях. На шее – самодельное украшение: из проволоки выгнуто слово «Мошико». На мизинце – массивное золотое кольцо. Наверное, в молодости он носил его на другом пальце. Мошико галантно придвинул мне стул:

– Мы вчера с другом тоже сидели в рэсторане. Так красиво играли…

Я попыталась разгладить рукой мятые шорты:

– Музыканты играли?

– Какие музыканты, друг принес шэш-бэш, – Мошико широким жестом обвел стойку, – Бэрите, что хатите: это мой рэсторан… Я его через два месяца купиль.

Я заказала чай, Мошико взял пиво. К пиву бесплатно шла тарелочка с кислой капустой. Мошико забросил в рот горсть капусты, прикрыв глаза, пожевал, помычал и сказал:

– Очэнь красиво.

– Что красиво? Капуста? – не поняла я. Мошико кивнул и сказал:

– Вы очэнь красиво пишете. Я читаль, жена читаль, мой дядя читаль. И его плэмянник тоже читаль.

– Так быстро? – удивилась я. – За день все прочитали?

– Вы с этим родились, это – ваше, – торжественно провозгласил Мошико.

– Что – мое? Писательство?

– Русский язык. Он вам как сэмэчки. И в школе вы его учили. Вы должны мнэ помочь…

Уборщик в сером фартуке подошел с длинной щеткой и стал мести пол под нашим столиком. Мошико хлопнул в ладоши:

– Аартур! Ааартур?

– Да, – откликнулся Артур.

– Нэ шуми здэсь, мы работаем, пажалуйста…

– А?

– Я уйду, а ты потом здэсь, панимаешь? Работаем…

– Не понял.

– Работаем. Нэ шуми, пять минут.

– А это? – Артур растерянно помахал щеткой. – Подмести…

– Подмести надо, но потом.

– Когда потом?

– Уже прошло пять минут, Артур, делай, что хочэш. Если твой ум положить в птичка, птичка дальше полетит.

Артур обиженно ушел, вывалив грязь из совка на туфли Мошико. Мой собеседник, отхлебнув пива, молитвенно сложил руки.

– Памагите видать книжку!

– Зачем Вам книжка?

– Назло грузинам.

– ???

– Назло грузинам, показать, что я способен на это. Они меня нэ печатают по-грузински. Так чтобы они знали: я то, что захачу, то и делаю. Книжку я должен видать, пока я живой. Одну книжку, а потом посмотрим.

– Вы пишете на компьютере?

– Какой там компьютер? Я его на улице увижу – нэ узнаю. У мэня два класса: пэрвый и одиннадцатый. Вы так сдэлайте, чтобы у меня била книжка, и я стану для вас самым любимым чэловеком… Нэ много, тысяча штук… Но я нэ хочу, чтобы одна книжка мнэ обошлась в восемьдесят шекелей. Я где-то и о своей вигоде должен падумать…

– Сколько у вас рассказов для книжки?

– Я вам все даль. И еще этот… Там так напряженно… Сейчас расскажу, вы сделайте красиво. У вас есть ручка? Пишите.

Я положила на стол маленький черный аппаратик, нажала на кнопку «Record». Мошико, уважительно покосившись на аппаратик, пригладил волосы и начал:

– Это било в диревне, и еще диревня – это как село. В Ивановской области…

Подошла официантка. Мошико испуганно прижал палец к губам. Официантка оглянулась. Я тоже оглянулась, но ничего страшного не увидела. Мошико делал руками какие-то знаки. Мы с официанткой опять оглянулись: ничего.

– За-пи-сы-ва-ем, – одними губами прошептал Мошико, указывая на аппаратик.

– Не волнуйтесь, потом ненужное сотрем, – я успокоила рассказчика, и он продолжил:

– …жила дэвушка, она уже закончила шистнадцать лет, начинается сэмнадцать. Татьяна. На танцах к ней подошел грузинский парэнь… Високий, красивый. Зовут Тэодор…

Я удивилась:

– Как парня звали?

– Тэодор, коротко Идо. Идо патянул дэвушку нежно и патанцеваль. Татьяна думала, что сердце вибьется. Она еще нэ знала, что такое пацелуй. Стал ей подарки привозить: маленькие ципленки, вино… Она из бедной семьи, раз в месяц, наверное, кушает арбуз. А мясо не было, чтобы шашлык кушать. Свадьба било 2000 человек. И это все било во дворе. В Грузии. После свадьбы рождается дочка, потом малчик. Все хорошо, дэньги приносит… Много дэньги. Там комод, все четыре ящика полно дэньги. В один прекрасный день приходят ночью трое: пусть ваш муж отдаст, что у нас взяль. Они забрали пять тысяч яиц… пять миллионов яиц забрали, два миллионов ципленок, забрали все дэньги…

Мошико допил пиво.

– А Идо? – спросила я, жаждая крови. – Что эти трое сделали с Идо?

– Я же говорю, – Мошико попытался вытряхнуть на язык последние капли из кружки, – пять миллионов яиц забрали, ципленков… Как вам рассказ?

– Вы понимаете, – я начала осторожно, – это трагедия…

– Я вам даю, украшайте, где надо. Эту трагэдию мы сдэлаем. Комедию мы тоже сдэлаем. Вы у меня последняя надэжда. Дойдем до этого, я вам помогу: где лично, а где нэ хватает. – Мошико подвинул ко мне ракушечного попугая. Попугай грустил, склонив голову. Нос у попугая был розовый.

– Ну зачем? – я с сожалением отодвинула птичку. – Зачем вам выпускать книжку?

– Назло грузинам.

– Кому, кому назло?