Роман Равдин - Человек без оболочки

Нет, он затронул куда более чувствительную струну. Для начала он постарался расположить к себе "молчуна", а затем удачно выбрал момент беседы и взял с него слово джентльмена — держать при себе то, о чем он сейчас сообщит.

— С некоторых пор по определенным мотивам корпорация не может полностью доверять доктору Притту, — сказал он тихо, почти шепотом. — Очевидно, придется подумать о преемнике. Правда, научные кадры — прерогатива мистера Майкла. Но, вы сами понимаете, дирекция Научного центра не может не считаться с политической характеристикой нанимаемых ученых. А это уже в нашей компетенции. Не хочу скрывать от вас: если запросят — мое ведомство готово выдать вам карточку Патриота Соединенных Штатов.

Когда начальство приглашает, чтобы побеседовать об укреплении руководящих кадров, сердце у приглашенного сжимается сладким предчувствием.

И хотя сидит он, потупив очи — сама скромность, грудь его в это время распирает гордыня. "Или сейчас, или никогда!" — вспотели ладони, в сознании все смешалось — и ученого как не бывало! В кресле сидел стопроцентный американец, готовый разоблачить красную опасность…

И диктофон Лансдейла равнодушно зафиксировал сбивчивый рассказ Пола о предстоящем побеге его коллег.

Директор Научного центра был потрясен. Даже прослушав запись беседы, он отказался верить своим ушам.

— Нет, нет! Это какая-то мистификация… А не сошел ли он с ума? Что ж, в таких условиях вполне возможно! Пусть психиатр даст заключение… Ну, а сами-то вы верите в эту "преисподнюю", "Вельзевула"?

— Верю. Подпольщики могут использовать любую терминологию. А подпольщики-ученые — особые мастера на всякие штуки, — Лансдейл был серьезен и не позволил себе улыбнуться, глядя на растерянно бегающего по кабинету мистера Майкла. — А МТУ вам ничего не говорит? Вы что, забыли силу этой организации? Они могут любую дьявольщину устроить.

— Дорогой мой, вы, как всегда, преувеличиваете опасность. Повсюду вам мерещатся красные. Но я понимаю вас — такова служба. Убрать Притта — значит сорвать эксперимент. Я не могу встать на его место. Усильте охрану, и никуда они не сбегут…

— Успокойтесь, мистер Майкл, прошу вас. И подумайте лучше. Я уверен, коллеги Притта — прекрасные ученые. Ну, конечно, он — автор идеи, он — блестящий талант и все такое. Но ведь товарищи его в курсе дела. А этот человек, — он кивнул в сторону магнитофона, — даже опытнее Притта, просто намного скромнее его, потому и остается все время в тени. Он бы, пожалуй, смог возглавить лабораторию.

— Но вы понимаете, Лансдейл, что я не могу сменить руководителя лаборатории без согласия Босса! А он — вы сами знаете — очень ценит Притта. Нужны очень серьезные доказательства…

— Прокрутим ему эту пленку. Едва он услышит о побеге, пойдет на все!..

Лансдейл знал, что говорил. Должен был знать по роду своей службы.

Знать и уметь использовать слабые места своего начальства — залог успеха и продвижения по общественной лестнице. Самолюбивый властелин с трудом подавил вспыхнувшие чувства, не желая признать поражение. Человек проницательный, Босс ясно различал постоянную мелочную возню нижестоящих, по головам ближних своих пытающихся вскарабкаться повыше. И потому любое замечание в адрес Притта воспринимал прежде всего как выпад завистников таланта. Ему и сейчас не хотелось верить тому, что наговорил Лансдейлу Пол.

— Я хочу сам говорить с этим человеком! — резко сказал он после некоторого раздумья.

— Но, сэр, так мы сорвем все дело, — запротестовал Лансдейл. — Ваша встреча с ним в такой момент насторожит заговорщиков и, вы сами понимаете, усложнит мою работу.

— Мистер Майкл?

Директор Научного центра был готов к ответу. Свои кадры он знал в совершенстве. И прежде, чем идти на этот разговор, он, конечно, встретился с Полом единственно для того, чтобы выяснить — хватит ли у того смелости стать на место Притта и насколько серьезна будет такая замена. "У Притта тайн от нас нет никаких, — заверил его Пол. — Эксперимент мы доведем до конца при условии, конечно, если Альберт и Макс будут мне также помогать".

И он попросил директора поговорить с Альбертом, так как, по его мнению, тот во многом расходится с Приттом, часто спорит с ним и может повлиять на Макса — позже, когда юноша узнает про отставку Притта. Мистер Майкл улыбнулся про себя: он-то хорошо знал истинные отношения ученых в настоящем творческом коллективе и поэтому не питал надежды, будто Альберт и Макс поддержат акцию против своего учителя. Более того — Альберт тотчас передаст ему их разговор. Однако не оставалось ничего другого, как исполнить просьбу ренегата, тем паче, что это не грозило его, Майкла, благополучию. Ведь пресечение заговоров и вообще всякие политические дела — по части Лансдейла. А Майклу не придется плакать, ежели из-за красных весь эксперимент полетит в тартарары… И все же ему стало не по себе, когда Альберт довольно спокойно согласился принять руководство Пола. "Видимо, Притт здорово не поладил со своими коллегами", — мелькнуло у Майкла.

Сейчас же подобная мысль придала больше твердости его голосу, когда он ответил на вопрос хозяина:

— Этот ученый, сэр, который раскрыл заговор, обладает достаточными знаниями и опытом, чтобы довести до конца работу, начатую доктором Приттом.

Я это говорю на тот случай, если вам угодно будет отстранить доктора Притта от руководства лабораторией.

— Да, мне будет угодно. Он опасен во всех отношениях! — взорвался наконец, Босс. Человек, которому он так долго доверял, талантом которого восхищался и оберегал от козней других, и который так отплатил ему — этот человек не достоин снисхождения. — Он не только будет отстранен, но и вообще исчезнет, — зловеще понизил он голос. — Никто не должен знать о Человеке Без Оболочки!.. Вы поняли меня, Лансдейл?.. Мистер Майкл, я принимаю вашу рекомендацию. Вы свободны.

— Объявляю день икс, — сказал Босс, как только затворилась дверь за мистером Майклом. — После утверждения на президентском совете уточним дату.

А пока приготовьтесь к бесшовной операции.

На обычном языке сие означало: "персона нон грата" должна тихо и бесследно исчезнуть навсегда…

Глава шестая. ПОБЕГ В НИКУДА

— Сюрприз в контейнере — Последний заказ — На ловца и зверь бежит! — Второе рождение — Рукопожатие не состоялось — "Домой"! — Ярость и слезы — С волками жить… — Найдешь ли слова утешения?

Не получая новой пищи, газетные утки о мнимой смерти профессора Барнета дохли одна за другой. А тут еще в "Нью-Йорк таймс" и некоторых других изданиях, не заинтересованных в падении акций "Юнайтед стил", появились снимки, сделанные Барнетом. Толпа газетчиков и телеобозревателей, осаждающих ворота лаборатории Притта, быстро растаяла. Глядя на эти крикливо поданные фотографии, читатели начинали хохотать: так заразительно смеялись эти парни, увешанные диктографами, камерами, видеофонами. "Рэмпартс" остроумно объяснил опубликованный им снимок: "Это единственные счастливцы, которым удалось проникнуть в лабораторию доктора Притта. И только здесь они увидели, как… их крупно одурачили…"