Андрей Стригин - Ловушка для химер

— Насекомых выгоним, над тем гротом, укрепим пару брёвен, и жить можно, — заявляет неунывающий князь Аскольд.

— Плохое место, — я наклоняюсь над страшной трещиной, она как рана, разодравшая тело земли, до ноздрей доносится слабый запах аммиака, отшатываюсь, с сомнением смотрю на Аскольда.

— Не дрейф, Никита, прорвёмся! — улыбается друг. — Место конечно поганое, но ситуация безвыходная. Твоё предложение понежиться на этих склонах, самое резонное.

Поваленных деревьев в округе множество, напрягаясь из всех сил, подтаскиваем к обрыву. Тем временем князь Аскольд устроил насекомым настоящий террор, безжалостно выгребая их из грота: чуть ли не до истерики доводит огромных пауков, циничным образом пригвоздил стрелой сороконожку, выгнал тяжеловесных фиолетовых жуков, но пожалел нескольких ящерок, оставив их дрожать в щелях вычищенного грота.

До ночи укрепляем убежище брёвнами и заготавливаем дрова. Когда сквозь тёмные кроны блеснули первые звёзды, работу полностью закончили. В животе урчит, после трудоёмкой работы нестерпимо хочется, есть, предлагаю Аскольду добыть дичи, он без разговора перекидывает через плечо колчан со стрелами. Отходим метров на сто и сразу сталкиваемся нос к носу, с небольшим оленем — бока судорожно вздымаются, бедро порвано когтями, очевидно, недавно его преследовал хищник. Вот на этом злополучном месте он и встретил смерть от моей стрелы. Хорошо, попал прямо в сердце, зверь не мучился. Аскольд, к моему удивлению, плохо видит в темноте, даже силуэт зверя не разглядел, поэтому замешкался с выстрелом, но, может это у меня возникла аномалия со зрением? В последнее время много странностей замечаю за собой.

Взваливаю оленя на плечи, и мы быстро несёмся к своему убежищу, я чётко ощутил запах хищника. Без эксцессов добираемся до грота, отодвигаем брёвна, ныряем внутрь, и только в окружении товарищей, успокаиваемся.

Пылает костёр, освещая унылые своды. Охотники разделывают животное, ловко подвесив его за ноги к брёвнам. Игорёк сразу проснулся, ощутив запах зверя, распорядился дать ему хорошей сырой вырезки, вряд ли волки делали ему барбекю на огне. Запечём мяса, захочет попробовать, дадим жаренного.

Игорёк жуёт как опытная собака, кости оленя трещат, лопаются сухожилия. Глядя на мальчика, сибиряки посмеиваются. Тепло и запах жареного мяса приносит некоторый уют, я уже не кошусь по сторонам как испуганный жеребец, ожидая, что из щелей выползет всяческая дрянь.

Семён мурлычет песенку, охотники рассказывают байки, князь Аскольд расположился у входа, отгоняет назойливых насекомых. Я слежу за костром и за приготовлением пищи. Не знаю, когда это произошло, но я клюю носом и растворяюсь во сне.

Снятся необычные сны: бескрайний мелкий океан, ни волнения, ни ряби, солнце едва проглядывается сквозь марево на горизонте, песчаный берег и город спокойный, тихий.

Брожу по тенистым улочкам, удивляясь, что не вижу людей, и возникает во мне убеждение, не Земля это, другая планета, которая на пороге своего заката. Дни сочтены, окутает её холод, моря исчезнут под толстым слоем красноватого песка. Грусть пронзает сердце, но вдруг появляются люди. Они выходят из дома, спокойная, никуда не торопящаяся группка. В руках держат свёртки, коробки, опоясанные цветными лентами. Внезапно с пронзительностью осознаю, они в курсе того, что их ждёт, их тела некому будет погрести, они обратятся в прах и развеются пылевыми ураганами, но сейчас жители умирающей земли упорно гонят от себя эти мысли, идут в гости к таким, же обречённым.

Приближаюсь к ним, они приветливо улыбаются. Мы идём вместе, заходим в дом. Обычная квартира: окна, волнистые шторы, столик, диван, стулья на кривых ножках. Играет музыка, очень необычная, но приятная, завораживающая.

Люди тихо переговариваются, улыбаются, но на их лицах я замечаю тень, витающей над ними, смерти.

Одна из женщин, с приветливым лицом, садится рядом. Смотрю на неё и влюбляюсь, дрожь пронзает тело. Она внимательно смотрит в глаза, и я слышу её голос: — У нас ничего не получится, мы полностью разные и ты… ещё не родился.

Внезапно становится страшно, я осознаю, какая пропасть нас разделяет, ни года, ни столетия — миллионы лет, а люди эти просто чудовищно могучи, но и они бессильны перед природой, перед Богом. Что же они натворили, что их так безжалостно сметает история, растирая в пыль.

— Пойдём, — говорит женщина, берёт меня за руку, и я ощущаю холод от её пальцев.

Мы выходим из дома и оказываемся на набережной. Она ведёт меня вдоль скамеек, на них расслабились молчаливые люди, кто нежится, просто вдыхая морской воздух, кто торгует безделушками. Странная тишина, воздух словно застыл, но это как затишье перед бурей, от безысходности жжёт сердце, глаза становятся мокрыми, я знаю, всё, что сейчас вижу, уже почти мёртвое.

У лестницы ведущей вверх, задерживаюсь, на ступеньках лежит лоток заставленный вазами, масками и прочей мелочью, а хозяина поблизости нет, но я знаю — он не придёт. Поднимаю маску — на меня смотрит необычное существо, отдалённо напоминающее человека.

— Они жили задолго до нас, можешь взять её себе, — слышу голос женщины, — и эта ваза тебе пригодится. Поздно, очень поздно у нас получилось то, с чем могли без труда справиться с паразитами из Пекла, — с чудовищной горечью произносит она и добавляет: — Теперь вам придётся опробовать эту смесь.

Со страхом смотрю на зелёную вазу, очень тяжёлую, в непонятных выпуклых рисунках, горлышко запечатано. В ней есть то, на что жители этой планеты возлагали большие надежды, но не успели воспользоваться тем веществом, что находится в ней и теперь всем грозит лютая смерть.

Далее она ведёт по лестнице, и мы упираемся в массивные, исполинские ворота. Женщина проводит ладонью по поверхности, и они неожиданно расходятся в стороны. С удивлением рассматриваю огромное помещение. Многочисленные светильники не могут его полностью осветить и поэтому всё в полумраке. Поблёскивают металлические колоны, виднеются двери, так же из металла, зеркала на стенах тускло отсвечивают свет от ламп. Я оказался внутри зала, ворота тихо смыкаются, озноб бежит по спине.

— Ты их не бойся, ничего они тебе не сделают. Они приспособились жить под землёй, это новая раса, — шелестит голос моей спутницы.

Открывается дверь. На пороге появляются люди в облегающих комбинезонах. Кожа неестественно белая, глаза чёрные, зрачки вытянутые как у кошки и огненно красные. Один из них смотрит на меня, и я понимаю, нужно идти за ним. Оборачиваюсь, женщина улыбается, а в глазах тоска, она прощается со мной. Щемит сердце, я знаю, больше её не увижу.