Бертрис Смолл - Лучиана, кроткая невеста

Лука шел следом.

День выдался сияющим: на безоблачном небе ярко светило солнце. Вдоль дороги, по обе стороны, стояли нарядно одетые селяне.

Лучиана заметила несколько знакомых лиц и, к всеобщему восторгу, приветливо улыбнулась и помахала. К счастью, выяснилось, что граф был прав: церковь действительно оказалась в нескольких шагах от подножья холма. Там уже собрались слуги и самые почтенные из крестьян.

Жених и невеста подошли к алтарю, где их с улыбкой встретил священник. Выходя замуж за Альфредо Аллибаторе, Лучиана особого трепета не испытывала, но сегодня чувствовала себя настоящей невестой. А еще она внезапно поняла, что очень хотела бы видеть рядом родителей. К сожалению, даже если бы синьор и синьора Пьетро д’Анджело мчались во весь опор, дорога от Флоренции до Лондона заняла бы не меньше месяца, а до Херефорда и того дольше.

К тому же Орианна никогда не спешила и неизменно возила с собой несколько дорожных сундуков с самыми необходимыми вещами и нарядами. Нет уж, пусть лучше семью представляет один Лука. Вдруг Балия права и какая-нибудь соседка или придворная дама только и ждет удобного момента, чтобы умыкнуть Роберта из-под носа иностранки? Ничего не получится! Отныне он принадлежит ей, и только ей. Лучиана с улыбкой ответила на обязательные вопросы отца Пола и вслед за священником произнесла слова клятвы.

На этом торжественная брачная церемония закончилась. Лорд Лайл заключил супругу в объятия и, к всеобщему восторгу присутствующих, поцеловал. Лучиана залилась краской, тем более что кто-то во всеуслышание произнес:

– Кажется, долго ждать наследника не придется.

Прихожане заулыбались и согласно закивали, и только Лука нахмурился: ему подобная откровенность показалась неприличной, но ведь у этих англичан все не так, как на родине…

Выйдя из церкви, супруги обнаружили, что кто-то позаботился, чтобы им не пришлось идти пешком в гору, и привел лошадей. Роберт бережно поднял жену в седло. Взгляды на миг встретились, однако никто не произнес ни слова. Лучиана напомнила себе, что до конца праздничного завтрака необходимо сохранять спокойствие. Слуги побежали вперед, чтобы подготовиться к встрече.

Супруги медленно ехали сквозь праздничную, шумную толпу. Знакомых граф дружески приветствовал и называл по именам; смеялся фривольным шуткам, а на смелые реплики отвечал живо и находчиво. Лучиана восхищенно наблюдала за искренними, теплыми отношениями господина с подданными. Эти люди принадлежали графу и полностью от него зависели, и все же он обращался с ними уважительно, как с равными.

– Крестьяне вас любят, – заметила Лучиана.

– Со многими из них я вырос, – ответил Роберт. – Мой отец был хорошим лордом. Надеюсь не посрамить его память.

– А мой отец часто повторял, что лучше работают те, с кем лучше обращаются, – поддержала Лучиана.

Утро медленно перетекло в долгий день. В конце весны солнце заходит поздно. Ближе к вечеру многочисленные гости насытились, фляги с элем заметно обмелели, а некоторые и вовсе пересохли. Столы, расставленные на берегу реки, постепенно начали пустеть: народ привык возвращаться домой засветло. Даже в зале стало свободно. Лука воспользовался удобным моментом и удалился с хорошенькой деревенской девушкой.

– Сегодняшний день стал для тебя счастливым, дорогая? – спросил Роберт, бережно приподняв лицо любимой и заглянув в глаза.

– Да, милорд, – ответила Лучиана. – Никогда не думала, что вторая свадьба может оказаться настолько чудесной.

– Значит, первая была не такой? – удивился граф.

– Альфредо сразу предупредил меня, что романтической связи между нами не будет. Он искал миловидную молодую жену, способную скрасить старость, а родители дали согласие от безысходности. Венчание состоялось в фамильной церкви Пьетро д’Анджело, и на мне было самое настоящее подвенечное платье. Однако родители пригласили мало гостей, так как обиделись на то, что те семьи, которые добивались Бьянки и Франчески, не проявили интереса ко мне. Праздничный ужин прошел скромно и тихо.

– Полагаешь, что наши отношения можно назвать романтической связью? – уточнил Роберт, кажется не услышав ничего, кроме этих двух слов.

– Я люблю вас, – просто ответила Лучиана. – А вы признались, что любите меня. Разве это не романтическая связь?

Граф обнял жену и посадил к себе на колени.

– Да, действительно очень романтично! – согласился он. – И все же для любви одних слов мало.

– Знаю, – покраснев, ответила Лучиана. – Знаю, что должна делать и чего от меня ожидают.

– В первый раз ни одна женщина не знает этого наверняка, а ведь для тебя эта ночь станет первой, – прошептал граф на ухо, властно обнимая ее за талию. – Слышал, что первая ночь способна обернуться и раем, и адом.

– Кто же вам такое сказал? – скептически осведомилась Лучиана.

– Достопочтенная леди Маргарет. Когда мы с королем немного подросли и из детей превратились в пылких юношей, она провела с нами поучительную беседу. Не знаю, внимательно ли слушал Генрих, но я не пропустил ни слова.

– Много ли женщин прошло через вашу постель? – строго спросила графиня. Отныне она стала супругой и должна была знать, насколько опытен муж. Впрочем, пальцы, дразнившие грудь сквозь ткань платья, подсказывали, что опыта достаточно.

Роберт рассмеялся.

– Не стану скрывать: женщин вполне хватало, чтобы удовлетворить здоровый мужской аппетит, но отныне у меня есть ты, и только ты.

– Не давайте рискованных обещаний, милорд, – неожиданно посоветовала Лучиана. – Все богатые и знатные мужчины держат любовниц. Это считается правилом. До тех пор, пока будете относиться ко мне с любовью и уважением, не услышите ни слова жалобы. Мудрые женщины не ропщут.

– Возможно, такой порядок заведен у вас во Флоренции, – невозмутимо рассудил граф. – И даже здесь, в Англии, кое-кто действительно заводит интрижки на стороне. Но в то же время верные мужья никогда не подвергаются насмешкам.

– А внебрачные дети у вас есть? – спросила Лучиана, вновь удивив безыскусной прямотой.

– Нет! Во всяком случае, мне о них ничего не известно. – Лорд Лайл рассмеялся. – Интересно, найдутся ли еще молодые супруги, способные в первый же день брака обсуждать подобные темы. Мы отлично подходим друг другу: ты, милая, так же смела и свободна, как я.

Лучиана лукаво улыбнулась.

– Мою бедную матушку наш разговор привел бы в ужас. Но что, если я вам не понравлюсь, милорд? Обещаю, что если не смогу доставить удовольствия, добровольно освобожу вас от нелепой клятвы верности.

Граф на миг задумался.

– Это скоро выяснится, – заключил он и снял жену с колен. – Поднимись к себе и приготовься.