Звездный наследник (сборник) - Игорь Олегович Гетманский
При этом они не могли не понимать, что девять бизоноподобных киберов постоянно пополняют свой энергетические и боевые ресурсы из арсенала подземелья. То же самое периодически делает и Торнадо: он выпустил из поднебесья в корабль уже столько ракет, как будто “Монстров” атаковал полк истребителей, а не один-единственный кибер.
А каковы арсеналы Уокера — этого наверно не знал никто, кроме специалистов БЗС и, может быть, охранников Ловуда.
Я выглянул из-за бункера и посмотрел в сторону охранников: парни лежали за тумбами ограждения и спокойно наблюдали за боем. Ловуд подполз к Маршаллу и о чем-то с ним переговаривался. По всему видно, никто из охранников не ждал скорого окончания боя, а Ловуда не волновало возможное истощение боезапаса киберов.
А если так, рассудил я, если арсеналы планеты Корида достаточно велики, а киберы практически неуязвимы, то “Монстрам” скоро будет совсем плохо. Находясь в состоянии перманентной активной огневой обороны, они вынуждены подумать об истощении собственных ресурсов…
Я повернулся к Лотте — она не отлипала от видеокамеры — и сказал:
— Мне кажется, они сейчас улетят.
— И обязательно придумают что-нибудь еще, — подхватила Лотта. — Мне кажется, они там внутри озверели. По-моему, им так не доставалось даже от наших военных звездолетов. А они ребята гордые, привыкли побеждать! — Она отвела камеру от разрумянившегося лица и посмотрела на меня сияющими глазами. — Пусть придумывают, а мы посмотрим!
Я ничего не ответил, но твердо решил: как только корабль “Монстров” снимется с якоря, позову Гарри и попрошу связать мою амазонку и отнести ее в звездолет. Он парень здоровый — справится. А я потащу сумку и видеокамеру.
И тут я, не знаю почему, почувствовал неладное. Не знаю почему. Просто в любом из нас есть такая штука, что-то вроде индикатора истинности предположений. Во всяком случае, я это так называю. Другие говорят о шестом чувстве, или об интуиции, или о внутреннем прорицателе — не важно. А дело в том, что когда мы что-нибудь предполагаем, внутри нас вдруг включается нечто и дает оценку нашим ожиданиям: правильно мы думаем или нет, верно предположение или не верно. И оценка эта всегда истинна, проверено на опыте.
Наверно, это работает в нас всегда. Только мы очень редко слышим самих себя за шумом наших мыслей или чувств. А если слышим — не верим. Особенно тогда, когда оценка отрицательная. Потому что предположения — это проекция наших желаний на будущее, а кто хочет подвергать исполнения своих желаний сомнению!
Но я приучил себя верить индикатору истинности предположений. И поэтому, когда вдруг услышал внутреннюю оценку и понял, что не подойду с Гарри и Лоттой к своему звездолету, и не пожму дюжему охраннику руку в благодарность за помощь, и у меня больше не будет причин злиться на Лотту, или возмущаться, или смеяться над ней…
Когда вдруг я понял это, мне стало страшно.
Я почувствовалл неладное. И впился взглядом в глыбу корабля-пришельца.
Звездолет “Монстров” все так же держал круговую оборону: щетинился пиками лазерных разрядов и плевался ракетами во все стороны. Но кое-что в его облике изменилось. В нижней части корпуса открылись еле заметные с километрового расстояия узкие темные щели выходных люков. Всего три или четыре щели. Я не заметил бы их, если бы не вглядывался столь пристально.
Несколько секунд ничего не происходило, потом щели замерцали и стали очень быстро изменять окраску: черная-белая, черная-белая… Очень быстро, как будто через них прокручивалась старая кинолента с перемежающимися засвеченными и неэкспонированными кадрами…
А потом я увидел, как вдоль корпуса корабля вытянулась цепь светло-серых полупрозрачных теней.
Я напряг зрение изо всех сил — так, что на глаза навернулись слезы. Тени были похожи на привидения: этакие колышащиеся вуали. Они принимали то форму человеческого тела, то сворачивались в ковровую скатку, то превращались в застиранные простыни…
Я дернул Лотту за рукав:
— Снимай! — И указал на подножие корабля.
— О Господи! — изумилась Лотта и направила видеокамеру на неведомых существ.
Тем временем все “призраки” разом трансформировались в пузыри двухметрового диаметра. Выстроенная цепь рассыпалась, и странный десант стремительно раскатился во все стороны. Часть шаров обогнула корабль справа и слева и исчезла из виду. Остальные пошли кататься по всему пространству между кораблем и стеной крепости.
Разрывы ракет не причиняли им никакого вреда. Я видел, как сквозь шары пролетают камни и куски глины. Я видел, как два кибера Уокера одновременно вдарили из пушек в один из них. В любом случае “призраки” оставались невредимыми.
— Что это за существа, Дэн? — крикнула Лотта. — Их ничто не берет! И они распределяются равномерно по всему полю! По-моему, они шарахаются только от лазерных зарядов!
Она была права: полупрозрачные шары испуганно откатывались в сторону от лазерных стрел, утыкающихся в землю поблизости от них. Но упрямо продолжали раскатываться во все стороны.
Киберы Уокера оказались не глупее нас. Они очень быстро оценили рефлексивные особенности поведения новых противников и сделали правильные выводы. Из-под земли в разных концах равнины вокруг корабля показались три кибера и дали залп из лазерного оружия. Нападение на “призраков” было, как и полагалось, неожиданным и мгновенным. Ни один из трех шаров, взятых на прицел, не успел уйти от разрядов.
И мы увидели, как погибают эти твари. Шары приняли в себя бешеную энергию разрядов, развернулись в трепещущие на ветру багряные полотна… и растворились в воздухе.
— Вот это да! — восхищенно округлила глаза Лотта и завопила. — Ура, Дэн! Наши стреляют!
Со стены крепости к “призракам” устремились короткие желтые молнии. Парни Ловуда открыли стрельбу из бластеров. Шары заметались по равнине. Но вот что удивительно: к тому вреиени “призраки” — а было их не меньше сотни — распределились по видимому пространству боевых действий так, что на каждого из них приходился четко определенный участок равнины. И метались они только в невидимых границах означенных для каждого квадратов.
Это плохо, подумал я. У них нет растерянности, нет паники. Они действуют по схеме и не отступают от нее. И непонятно, чего они добиваются — под огнем бластеров и лазерных пушек киберов. И это — плохо.
А в следующую секунду я понял, что ошибаюсь. Слово “плохо” было неправильным словом. Появление полупрозрачных тварей готовило катастрофу. Катастрофу для меня и Лотты. Для команды Ловуда. И гибель для киберов Уокера — в первую очередь.
Следующее появление киберов из-под земли состоялось совсем недалеко от стены крепости — в каких-нибудь ста метрах от нашего наблюдательного пункта. Две бизоноподобные машины вынырнули на
