Эхо - Алексей Котаев
– Почему?
– Твой сетевой инженер догадался о происходящем и отключился от сети быстро, до того, как волна блокировок накрыла его. Он успел создать ваш мир. Судя по логам, что теперь в открытом доступе, он изолировал ранее купленную территорию, и накладывал дополненную реальность уже будучи в локальной сети. Люди, что прибились к нему – уже были заблокированы. Только он, и еще, быть может, пара человек оставались с чистым логином ДНК. Вот откуда у тебя, его потомка, есть право пользоваться сетью. Как и всем, чем она может управлять
– Так ты не сказала, что же сейчас с программой.
– Я ее отключила. Я вошла в сеть вместе с отцом. Для отстройки алгоритмов. И когда стало ясно, что произошло, то я, подключенная через инженерный терминал, начала подчищать все ее следы в бескрайних просторах сетевого пространства.
– А отец?
– Он помогал. А потом вышел. Разлогинился. И не сумев обратно войти – покончил с собой. За считанные часы люди один за другим пытались войти в сеть, блокируя свои данные. Алгоритм, который принимал решение о блокировке пополнялся неугодными сети кодами, пока в итоге не нашел общее, между всеми ними.
– Что?
– Ты знал, что у всех людей на планете есть общий предок?
– Бог?
– Не шути так. Какая-то древняя обезьяна. В каком-то роде, мы с тобой родственники.
– Не шути так.
– Ладно-ладно. Я убила много лет, чтобы удалить эту программу, которую сейчас правильнее называть вирусом.
– Мда… И какая тебе нужна была от меня помощь? Тут проблема глобального масштаба, я точно буду полезен?
– Да. Ты мне очень нужен. Ты шанс. Шанс все исправить, вернуть миру величие!
– Да ну? И как же?
– Я должна убедиться, что при твоей авторизации, первичной, смею заметить, не возникнет проблем. Как только ты войдешь в сеть – моя работа закончена.
– И все?
– Не совсем. Я боюсь выходить из сети, боюсь не вернуться обратно, оставить все в таком состоянии. Но если ты сможешь пользоваться сетью как человек, то не будет ли тебе в тягость прийти ко мне и отключить меня от сети. У меня затекли руки, и я не могу вынуть сетевой интерфейс. Я так давно не смотрела на мир своими глазами…
Голограмма девушки ссутулилась, и блестящие слезы, подсвеченные проекторами, начали капать сначала на очки, а потом и на пол, разбиваясь в блики света. Эхо наклонился вперед, в шоке от увиденного. Парню стало стыдно за то, что всю дорогу он думал только о том, какие лишения выпали на его долю. Мира прожила в этом аду много лет. И теперь у нее есть хоть какая-то надежда. Слабая, глупая, раненная, но все-таки это надежда.
– Я понял. Я помогу, – Эхо придвинулся ближе к голограмме, сидя слева от нее, и неуклюже, оборванной культей, попытался обнять неосязаемую девушку.
Мира протянула свои бестелесные руки и обхватила юношу за талию, словно пытаясь утонуть в его неуклюжем объятии. – Спасибо, Эхо. Это для меня очень много значит.
Несколько минут Эхо сидел в такой позе, но позже раненное плечо затекло, и рука скользнула через голограмму. – Прости. Кстати! Парень в черном…
– Это те, кто следит за людьми с этой стороны сети. С осязаемой. Не всех от преступлений останавливает бан. Многие пытаются зарегистрироваться, или же взаимодействовать с сетью, нелегальными методами. Таких находят и выносят предупреждение, – девушка встрепенулась и отодвинулась от парня, смущенно краснея.
– Они люди?
– Не совсем. Они, скорее, ИИ, которым доверили мозги и тела. Они действуют только в рамках протоколов.
– А меня не убили…
– По тому, что ты ничего не нарушил. Ты имеешь право на первичное взаимодействие, и сдается мне – у нас есть надежда. И, кстати, трусихой меня зовут, по тому, что разлогинится боюсь. Они относятся ко мне, как к заблокированному пользователю. По факту, так и есть. И шифрованный канал я использовала отчасти только по тому, что боялась выдать им себя. И тебя. Ну и еще чтобы нас не обнаружил кто-нибудь еще. Чем меньше люди знают, что ты имеешь контакт с сетью, тем лучше. Ну а пока ты ничего не нарушил. Можешь быть спокоен. Тебе даже предупреждение не вынесли.
– Так! Стоп! – подскочил парень, – Он сказал, что предупреждение вынесли полтора миллиона лет назад! Так сколько тебе лет?
– Ну, получается, где-то столько же. Плюс двадцать пять, – Мира посмотрела на испуганного Эхо и улыбнулась. – Не чувствую себя старой. А знаешь почему? По тому что похожие друг на друга дни, при развитом и загруженном мозге, не оседают в памяти. Если ты день за днем видишь одни и те же картины, то эти дни превращаются в один.
– Погоди, хочешь сказать…
– Да, ты тоже попался на уловку своего же развитого мозга, который отказывается поганить пространство, которое могло бы пригодиться для записи чего-то полезного. Сколько мы в пути?
– Год?
– Сто двадцать пять лет, Эхо. Мы прошли четыреста уровней. Половину времени ты провел во сне на одинаковых платформах и в одинаковых вагонетках. Ты не запомнил свой путь, потому, что там нечего было запоминать! Но этот день ты запомнишь.
Глава 19
Не просто слова
– Это наш пункт назначения?
– Да. Мы шли именно сюда. Не забывай, ты обещал помочь мне.
– Да, я помню.
Эхо устало отмерял шаги, двигаясь по парадному коридору космического корабля, что многие века назад бороздил просторы бескрайнего тогда еще космоса. Корабль искал планеты, с высоким содержанием необходимых человечеству элементов и принимался за работу. Один за другим планетарные якоря выдирали клочки земли, поднимая их в космос, где гравитация не держала породу. Импульсно-магнитные удары разрушали камень, превращая его в пыль. Резонанс ферромагнитных сплавов в планете сам помогал разрушать ее. То, что было рождено звездами теперь принадлежало людям.
Странно было, что среди
