Отмель - Илья Сергеевич Ермаков
Мальчик помогал Маме по хозяйству. Сегодня она сделала достаточно много, чтобы сильно устать.
Мама и Мальчик пересчитали все оставшиеся у них припасы. Девочка записывала их меню на каждый день на три недели вперед. Втроем они смогли распределить все продукты на каждый день из расчета, что в течении этих трех недель должен родиться Малыш. Конечно, Мама точно не знала, когда именно Малыш родится, но понимала, что скоро это случится. Если же у них закончится еда до того, как Мама сможет снова выйти на вылазку после рождения Малыша, то… за припасами отправится Мальчик.
Они долго спорили на эту тему за «Голосовым дневником» и даже успели поругаться. Но решение было принято: это сделает Мальчик. Мама сдалась.
Но ей совершенно не хотелось об этом думать.
Она тешилась тем, что Малыш подоспеет до того, как у них ничего не остается в доме, чтобы протянуть еще несколько дней.
«Вылезай уже!».
Мама понимала, что их ситуация критическая.
Вечером на ужин Мама накормила Бабушку манкой с ложки. И Бабушка смотрела на дочь, как на собственную мать, которая кормит ее и ухаживает за ней. Она послушно открывала рот и глотала пищу. А проглотив, снова открывала рот, в ожидании новой порции.
Мама бережно вытирала ей губы и подбородок, а потом давала пить теплый чай через трубочку.
Бабушка ничего не говорила. Ни звуками, ни жестами. Она только спала. А когда просыпалась – смотрела на происходящее.
Кошка не отходила от нее. Она спала с Бабушкой на матрасе, свернувшись черным клубком. Проснувшись, Бабушка высовывала руку из-под одеяла и гладила ее по гладкой шерстке.
На следующий день Мама сняла повязку и обработала рану зеленкой. Двигать рукой все еще больно, но она чувствовала, как шла на поправку. Ей понадобится много времени, чтобы полностью восстановиться. Она рассчитывала вылечить плечо до рождения Малыша, чтобы потом самой отправиться на очередную вылазку.
Сама она не хотела отпускать Мальчика по понятной причине. В последний раз ее чуть не убили. Мародеры рядом. Они добрались до берегов моря.
С каждым днем Мама понимала, что оставаться в доме уже небезопасно. Придет день, и они должны уйти.
Конечно, дети ничего не знали про ее план «уйти в поселение». Они рассчитывали остаться в доме, рядом с больной Бабушки и заботиться о ней дальше.
Мама взяла паузу. Она старалась не думать о путешествии. Сейчас есть более приоритетные задачи: ее больное плечо, Малыш и Бабушка, нуждающаяся в их заботе и помощи.
Они не могут ее так оставить.
Девочка тоже нуждается в уходе. Теперь единственным и главным помощником Мамы стал Мальчик. Он перенял на себя часть всех ее обязанностей по дому и уходу за сестрой и Бабушкой. Они сменяли друг друга во время кормления, готовки еды и уборки. Мальчик каждый раз брал сестру на руки и поднимал ее на второй этаж, чтобы она сходила в туалет. А потом спускал ее обратно вниз. Мама уже прокляла идею расположения ванны на втором этаже. Сотню раз прокляла. И все же этот дом – их единственное убежище.
Мама даже представить себе не могла, что с ними будет, когда они его потеряют…
Глава 12
Декабрь.
Зима, которую Мама так долго отсрочивала в своих мыслях и наступление которой так боялась, наконец пришла. Неминуемо. Без предупреждения. Как незваный гость. Заявилась на порог и тут же заявила о своих правах на власть.
Словно свершился переворот. Революция. И больше нет опавших листьев, нет дождей, нет осенних ветров. Нет грязи и слякоти под ногами. А есть снег… снег, снег, снег, мороз, холод и снег, снег, снег…
Генератор использовался на самую мощность – требовалось много энергии, чтобы обеспечивать дом тем необходимым количеством тепла, которого бы хватало, чтобы согреть всех его жильцов.
Мама ходила в теплой кофте, заматывая пальцы в длинные рукава. Мальчик и Девочка носили куртки, чтобы согреться. Бабушку укрыли еще одним теплым одеялом и обложили зимней верхней одеждой. Кошка постоянно залезала к ней под одеяло и грелась между рукой и телом Бабушки.
Мир словно застыл.
Мама, перестав выходить на вылазки, ощутила эту паузу. Словно время остановилось.
Ничего не происходило.
Рана на ее плече почти зажила – остался лишь покалывающий видимый алый рубец. Повязки она больше не накладывала.
У Мальчика уже давно не бывало приступов жутких видений и кошмаров. И сама Мама спала спокойно. Сны ей не снились. Она просто закрывала глаза и открывала их уже утром.
А утро: завтрак, уборка, кормление Бабушки, помощь Девочке в ее физиологических потребностях. И далее, далее, далее.
Иногда она позволяла себе оставить детей наедине с Бабушкой, чтобы самой уйти к берегу моря и побыть одной. Уходила она совсем не на долго. Прогулки занимали около семи минут. Она не могла позволить себе оставить их втроем там, без ее помощи, без ее контроля и защиты.
Сама мысль о том, что она уйдет из дома в самый неподходящий момент, заставляла ее тут же возвращаться обратно. А потому выдохнуть и расслабиться, стоя в одиночестве на отмели, совсем не получалось.
Только-только Мама нащупывала покой в своих мыслях. Покой, который покалывал кончики пальцев. Как тут же… словно туман, тревога окутывала ее и уносила в свои бесконечные терзающие бездны.
Еды оставалось на неделю. Малыш… Мама уже молилась о том, чтобы тот скорее родился. Тогда она сможет прийти в себя и наконец пойти на вылазку, чтобы раздобыть еще припасов. Сейчас они считают каждые сто грамм круп и макарон. Все под расчет, за которыми внимательно следит Девочка. Она все записывает в свой блокнотик.
В свободное время Мама старается спать. Она ложится в общую комнату на диван и просто закрывает глаза. Пару раз она пыталась читать, но все тщетно: сон накрывал ее и уносил с собой в далекое царство Морфея. Дети в это время следили за Бабушкой и занимались своими делами: Девочка рисовала и складывала бумажные кораблики. Мальчик тоже рисовал, возился с конструктором, иногда играл на пианино. С пробуждением Мамы в дом возвращалась жизнь, какое-то движение, но движение это было обыденное, привычное, монотонное: готовка, кормежка, уход за Бабушкой и Девочкой.
Всему мешал лишь холод. Зимой заниматься подобной рутиной – малое удовольствие. Неприятное. Холод не выходил из головы. Постоянно хотелось согреться еще и еще. А тепла не хватало. Совсем.
А на пятый день зимы все стало еще хуже…
– Не поняла…
Это сорвалось
