Эдгар Пенгборн - Зеркало для наблюдателей

— Каковы предварительные выводы?

— Они подтверждают ваше интуитивное предположение, высказанное столетие назад. Нравственная революция, сравнимая по значению с открытием огня, земледелия и общественного сознания, может начаться в самом конце нынешнего тысячелетия и способна продолжаться в течение нескольких веков. Предпосылки ее налицо, предпосылки трудноопределимые, но несомненно существующие — так же, как в доязыковых родовых группах скрывался зародыш будущего общества. Естественно, невозможно учесть такие непредсказуемые события, как атомная война, массовые эпидемии или всемирный потоп. К счастью, стремление к безопасности — не та человеческая слабость, которую мы вынуждены разделять. В качестве весьма преждевременного предсказания, Дрозма, я бы осмелился утверждать, что союз с людьми возможен уже при жизни моего сына.

— Правда?.. Кажется слишком уж скорым, но звучит ободряюще… — Дрозма изгнал со своей физиономии улыбку. — Ладно, ваша миссия такова… Вчера вернулась Кайна. Она опаздывала. Худшая часть поездки ей еще предстояла, а тут пришлось ждать пересадки на железнодорожном узле в Латимере. Латимер — это меленький городок в Массачусетсе. Убивая время, Кайна прогуливалась в местном парке и наткнулась на любопытную парочку. Симпатичный пожилой джентльмен и мальчик лет двенадцати. Джентльмен кормил голубей и рассказывал, мальчик слушал. Кайна уловила марсианский запах. Использовав дистроер, она устроилась на соседней скамейке и прислушалась к беседе. Пожилым джентльменом оказался Намир. Однажды Кайна уже сталкивалась с его нынешней личиной. Это случилось несколько лет назад, в Гамбурге. Вам известно, что мы стараемся не упускать Отказников из виду, если этому не мешают более важные проблемы. У Кайны было вполне определенное мнение об Отказниках, и потому она хотела последовать за Намиром. Учитывая, что ей следовало отправляться сюда, она оказалась перед проблемой выбора. Однако, пока она слушала беседу Намира и человеческого ребенка, возник и третий вариант поведения. На нем она, в конце концов, и остановилась. Когда пожилой джентльмен и мальчик разошлись, Кайна последовала не за Намиром, а за землянином. Мальчик привел ее к меблированным комнатам. Кайна навела кое-какие справки о жилище и проживавших в нем. Этого достаточно, чтобы завязать беседу и войти в контакт. Имя мальчика — Анжело, он единственный ребенок владелицы дома. Владелицу зовут Роза Понтевеччио… Кайна употребила для ее характеристики выражение «душечка». Роза не слишком образована и по психофизическому уровню совершенно не похожа на своего сына. По внешнему виду — толстушка со слабым здоровьем. Кайна поняла достаточно, чтобы предположить у Розы порок сердечных клапанов, но не вполне уверена в этом. — Дрозма вздохнул. — Наведя справки, Кайна отправилась домой. Она руководствовалась здравым смыслом. Чего и вам желаю.

— А Намир?

— Увы, он все-таки узнал ее. Упомянул об этом, когда мы беседовали.

— Что же привело его сюда? Минуло уже больше века, как он подал в отставку.

— Думаю, Элмис, у Намира достаточно грязные намерения относительно Анжело Понтевеччио, и он хотел бы выяснить наши планы, если таковы у нас есть… А у нас вообще нет никаких планов! Разве только что-то родит ваш острый ум, ум Наблюдателя. — Дрозма снова вздохнул. — Мальчик может оказаться, а может и не оказаться столь потенциально важным, как представилось Кайне. Я надеюсь, что он важен… Вы знаете, я бы не стал загружать вас чепухой. Вы поедете в Латимер и под именем Бенедикта Майлза поселитесь в меблированных комнатах или поблизости от них. Работать будете в одиночку. Мне нужно ваше непредвзятое мнение. Поэтому я больше ничего не скажу вам об этом ребенке и не хотел бы, чтобы вы говорили о миссии с Кайной. Что касается Намира, вам известен закон от 27140 года. Пока Отказник не причиняют явного вреда, против них не могут быть предприняты никакие действия. — Дрозма погладил орка, вытянувшего мускулистые лапки. Голос старика дрогнул: — Я могу представить ситуацию, в которой вы способны пересмотреть определение этого туманного понятия «вред». Вам известно, что Наблюдателю не следует рисковать, нарушая человеческие законы, за исключением тех случаев, когда он готов… воспрепятствовать обнаружению сальваянской физиологии.

— Сэр! Ни вы, ни я не нуждаемся в эвфемизмах. Я попрошу Снабженца дать мне повторное разрешение на пользование суицид-гранатой. И на запасную гранату, если вы не возражаете.

Дрозма закусил губу:

— Не возражаю. Снабженец уже получил от меня необходимые указания… Элмис, я только теперь понял, что душу Намира переполняет горечь… Я почти забыл, что могут существовать такие чувства. Будьте осторожны! Боюсь, он болен навсегда. Его мысли направлены на самого себя и съедают его, как раковая опухоль. Помните — болен сальваянин! Не имеет значения, сколь гуманны его действия… Никогда не забывайте — у него наш нижний порог страдания вкупе с нашей огромной выносливостью. Я уверен, что он все еще медитирует, пусть он даже отрицает это. И если его злое сердце восстало против чего-то, ничто, кроме высшей силы, не собьет его с пути! — Дрозма раздраженно поерзал по своей подушке. — Это длительная миссия, Элмис. Если вы почувствуете, что вам следует остаться с мальчиком на все время его жизни, у вас есть на это мое разрешение. И не экономьте! Будьте уверены, вам выделят любые необходимые человеческие деньги. Я уполномочу Коммуникатора в Торонто удовлетворять в срок все ваши чрезвычайные запросы. Но даже если вы вернетесь достаточно скоро, меня может здесь уже и не оказаться. Поэтому я решил отдать вам это.

Дрозма вытащил из-под подушки небольшой сверток. Несмотря на свои размеры, сверток казался достаточно тяжелым.

— Здесь зеркало, Элмис. Позже, если пожелаете, можете развернуть и посмотреть его, но не сейчас. Наблюдатель, имя которого безвозвратно утеряно, привез его в 23965 году с острова, который в настоящее время называется Крит. Оно из бронзы. Мы удалили патину с отражающей поверхности. Вряд ли это первое зеркало, изготовленное человеческими руками, но одно из первых наверняка. Возможно, вам потребуется, чтобы Анжело Понтевеччио посмотрел в него на себя. Видите ли, нам представляется вероятным, что мальчик — один из тех, кто способен научиться смотреть в зеркало.

— Ох!.. Справлюсь ли я с таким заданием?

— Постарайтесь справиться. Сделайте все, что сможете. И хранит вас закон!

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Перед человеком, пристально глядящим на звезды, не стоит проблема тьмы. Несомненно, тьма существует, тьма фундаментальная, всеобъемлющая и непобедимая ничем, кроме крошечных точек, названых звездами. И проблема не в том, почему существует такая тьма, но что это за свет, так удивительно прорывающийся сквозь мрак. И если считать существование света доказанным, то зачем нам глаза, видящие его, и сердца, радующиеся ему?