Януш Зайдель - Колодец

Ян был ошеломлен. "Словно спокойное озеро!" - вырвалось у него. Он повернулся в сторону Траута, и лобовой рефлектор его шлема на мгновение осветил лицо ученого. Траут улыбался! Это длилось долю секунды, сноп света словно смахнул с его лица загадочную меланхолическую улыбку, превратив ее в какую-то неопределенную гримасу. Траут беспокойно шевельнулся, будто его поймали на чем-то постыдном.

- Идем! - скрипуче сказал он. - Довольно романтики! Это не озеро, а всего лишь гамма-отражатель. Расчетный коэффициент поглощения - около трех десятимиллионных. При полной мощности аннигилятрона температура не превысит пятисот градусов по Кельвину. Под отражающей поверхностью находится поглощающий слой и система охлаждения жидким гелием.

Они обошли зеркало вокруг. Траут время от времени бросал краткие пояснения.

- Это выходы излучателей: электронного и позитронного, сказал он, показывая на две расположенные неподалеку друг от друга трубы, отверстия которых были направлены немного вниз, к центру зеркала. - Два потока частиц встречаются точно в фокусе зеркала, и там происходит аннигиляция. Атмосферы нет - потоки не рассеиваются. В результате аннигиляции возникают гамма-фотоны, собираемые зеркалом в концентрированный параллельный пучок, идущий вертикально вверх. Как и в обычном световом рефлекторе...

Они шли дальше. Траут задержался над кольцевым выходом какой-то шахты в глубине скалы.

- Колодец, - сказал Траут. - Через него можно попасть в кессон. Пошли!

Держась за скобы в стенках, они спустились на дно колодца. Внизу на глубине сорока метров колодец расширялся и переходил в полусферическую нишу. Отсюда начинался узкий горизонтальный коридорчик. Траут направился в него, а Ян, погасив свой рефлектор, посмотрел наверх. Из неосвещенной шахты в отверстии отчетливо был виден кусочек звездного неба...

В низком коридоре Траут зажег верхний свет. Они вошли в большую круглую бетонированную камеру. Потолок ее напоминал перевернутую чашу. Из его центра, словно стволы двустволки, спускались две металлические колонны, которые кончались на высоте метра от пола над обычным лабораторным столом. И на столе, и вокруг него была укреплена аппаратура - в основном счетчики излучения. Хаотически переплетенные, на первый взгляд, кабели и провода сбегались в толстый пучок и исчезали в круглом отверстии одной из стен.

Траут некоторое время возился у ножек стола, высвобождая их из захватов, потом легко, без усилия, отпихнул его в сторону-стол здесь почти не весил. Словно забыв о Яне, Траут улегся на пол и долго смотрел в нижний срез колонн, висящих над его головой.

- Погаси свет, - наконец сказал он Яну. - Так, хорошо, ляг на мое место.

Он встал и машинально отряхнул скафандр. Ян лег на его место и взглянул вверх. Только теперь он заметил узкие каналы вдоль осей обеих колонн.

- Ляг так, чтобы глаз был против отверстия, - сказал Траут.

В глубине канала светилась искорка. "Звезда, - подумал он. - Значит, канал ведет на поверхность".

- Мы точно под центром зеркала. Канал, через который ты смотришь, идет от его поверхности через отражающий слой и защиту. Он направлен точно в фокус зеркала, то есть в точку, в которой будет происходить аннигиляция. По этому каналу сюда пройдет тонкий пучок гамма-излучения. Канал в другой колонне значительно тоньше - диаметром в миллиметр. Под выходом одного канала помещен счетчик, измеряющий мощность излучения, падающего на зеркало. Второй счетчик измеряет напряжение той части излучения, которая сумеет проникнуть сквозь зеркало и защиту. Потом мы делим одну величину на другую и получаем "эффективность защиты". Просто, правда? Это тема твоей дипломной работы. Ну, и еще зверюшки... Поместишь их здесь, в камере. Если после опытов они не подохнут, значит, все в порядке...

Ян мысленно улыбнулся: "Типичный физик! Ему кажется, что эксперименты с живыми организмами сводятся к одному: сдохнут или нет..." Вслух он этого не сказал, однако программа его работ действительно выглядела довольно скучной.

Он еще раз заглянул в отверстие канала и при одной только мысли о том, что именно таким путем внутрь камеры вскоре проникнет невидимая струйка убийственного излучения, почти физически ощутил состояние подопытного животного. Тогда у него появилась идея.

- Ты говорил, второй канал дает поток диаметром один миллиметр? - сказал Ян, вставая. - Нельзя ли немного расширить программу эксперимента? Ты, вероятно, слышал, что крысы обладают поразительным свойством "унюхивать" излучение. На приближение радиоактивного препарата они реагируют заметным беспокойством и пытаются убежать. До сих пор не известно, где у них размещается этот необычный "орган радиоактивности". Располагая столь тонким пучком гамма-излучения, можно облучать - как бы "колоть" - различные участки нервной системы крысы. Таким путем можно было бы локализовать центр реакции...

- Недурная мысль, - согласился Траут. - Правда, это будет довольно хлопотно. Надо уложить крысу на столе и зафиксировать ее под выходом канала, а потом после каждой пробы изменять ее положение. Впрочем, если первые опыты покажут, что защита достаточно эффективна, можно будет во время работы аннигилятрона находиться здесь и непосредственно наблюдать за поведением животного. Это было бы, пожалуй, довольно любопытное исследование.

Яну хотелось хоть немного разобраться в нагромождении аппаратуры.

- Аннигилятрон запускают на расстоянии? - спросил он.

- Да. Пульт управления и контроля находится на базе, примерно в километре отсюда. Ну, пожалуй, ты уже все видел. Энергоцентраль... Зеркало... Излучатели... Кессон... - перечислял Траут вполголоса. - Достаточно, чтобы понять, как действует эта махина. Да, не знаю, говорил ли я тебе: над всем зеркалом создано силовое поле, чтобы какие-либо пылинки или метеориты не упали на отражающую поверхность. Для гамма-излучения это поле, конечно, не помеха. Пошли спать. Через десять часов первая проба...

Ян ворочался с боку на бок. Он никак не мог заснуть, обдумывая свой замысел. Он уже видел свое имя в научном бюллетене института: "Локализация центров ощущения радиоактивности в организме белой крысы - rattus albus". Отличное название... Только выйдет ли из этого что-нибудь?

И опять же Траут... Совсем другой человек, когда говорит о деле. Не брюзжит, не обижается - деловой, горячий. А эта его меланхолическая улыбка там, у края зеркала...

Согнувшись над полукруглым пультом, Траут сжал тонкими пальцами рукоятку вариометра, одновременно наблюдая за стрелками указателей.

- Еще немного... - ворчал он про себя. - Так... есть электроны... Выключаем...

Он нажал клавиш и несколько огоньков на щите погасли.