Юрий Нестеренко - В двух шагах от моря

А через четырнадцать минут прервались все передачи, завыли сирены, и на всех телеканалах и радиочастотах зазвучал голос, объяснявший оцепеневшей от ужаса Америке, что это НЕ учебная тревога, повторяю, это НЕ учебная тревога…

Они как раз смотрели тогда телевикторину, и ведущий задал вопрос, ответа на который никто из них не знал, даже Дэвид. И, похоже, парень, надеявшийся выиграть на этом вопросе сто тысяч долларов, тоже пребывал в затруднении. Начнись ядерная война на минуту позже — и ведущий успел бы объявить правильный ответ. Дэвид потом перерыл все найденные в убежище справочники в поисках ответа, но безуспешно.

Мелисса очень не хотела уходить в убежище, ее пришлось тащить силой. Она кричала и вырывалась, требуя, чтобы они дождались Рика. И они действительно подождали еще четыре минуты, уже стоя внутри, прежде чем наглухо задраить внешний люк.

Прошло еще три минуты. Мелисса потом не могла простить им этих трех минут после закрытия люков, утверждая, что Рику не хватило именно их… Потом бетонные стены содрогнулись от могучего удара, и где-то в глубине убежища упало что-то незакрепленное. Свет мигнул несколько раз и погас на несколько мучительно долгих секунд, однако потом зажегся снова. Начиналась новая жизнь.

В течение первого же часа выяснилось, что внешние датчики не работают. То ли их разрушило слишком близким взрывом, то ли произошел еще какой-то отказ, но отныне обитатели убежища были лишены всякой информации о том, что происходит за пределами их бетонного мира.

Приглашая родных и друзей «погостить в июле», Джордж просил мужей приезжать с женами и наоборот — да и сами они были того же мнения. Исключение составляли Дэвид и Дэниэл. И если Дэвид, чьи антисексуальные взгляды были хорошо известны, опасений не вызывал, то с Дэниэлом дело обстояло гораздо хуже. Дэниэл был классическим шалопаем и плейбоем; жениться он не собирался, да и подружки редко задерживались у него больше чем на три месяца. В тот момент он как раз расстался с очередной и пока перебивался пляжными знакомствами-однодневками. Из всей компании он был единственным, кто даже в глубине души ни на секунду не допускал возможности ядерной войны. На слова о Тайваньском кризисе он отвечал «Помяните мое слово — наши надерут красным китайцам их желтые задницы» и хохотал, полагая это весьма остроумным. Короче говоря, Дэниэл Робинсон был самым неподходящим человеком для многолетней жизни в противоядерном убежище — но не мог же Джордж отказать в спасении родному брату?

И вот, когда после гибели Рика численность мужского и женского населения убежища оказалась сбалансированной, у Джорджа зародилась слабая надежда, что со временем, когда первый шок пройдет, Мелисса и Дэниэл смогут утешить друг друга. Надежда была слабой, ибо Джордж понимал, сколь сильно характер Мелиссы отличается от легкомысленного нрава Дэниэла — но в сложившихся обстоятельствах…

Дэниэл, очевидно, питал ту же надежду — но никак не Мелисса. После гибели Рика она вообще постоянно находилась на грани нервного срыва и смотрела на остальных обитателей бункера, как на врагов, а уж когда Дэниэл попробовал подлезть к ней со своими обычными сальными шуточками, дело чуть не кончилось дракой — так что растерявшийся плейбой, чудом избежавший сильного удара в самое чувствительное свое место, оставил дальнейшие попытки обольщения «этой чокнутой».

Через некоторое время, впрочем, выяснилось, что для повышенной нервности Мелиссы были и другие основания, помимо скорби о погибшем муже и погибшем мире — Мелисса была беременна. Тони был зачат в одну из душных июльских ночей перед катастрофой, на кровати в комнате для гостей дома Робинсонов.

Новость эта отнюдь не обрадовала жителей убежища. Ни у кого из них не было никакого медицинского образования. Правда, Джордж заблаговременно собрал в убежище кое-какую медицинскую литературу, в том числе и по педиатрии — ведь у хозяев рос маленький Арни — однако ему как-то не пришло в голову обзавестить справочником по акушерству или, тем паче, используемыми в этом деле инструментами. Не было в запасе и детских питательных смесей, из коих Арни уже вырос. Оставалось полагаться лишь на удачу и организм Мелиссы (который, однако, не был особенно крепким).

Меж тем Дэниэл оставался один на один со своей сексуальной озабоченностью. Формально в убежище была еще одна незамужняя женщина — кухарка Робинсонов Клэр, но она уж никак не годилась в подружки 23-летнему плейбою. Это была пожилая степенная негритянка, словно сошедшая с экранов фильмов об эпохе Гражданской войны. Секс ее никогда особенно не интересовал, а с тех пор, как пятнадцать лет назад умер ее муж, она вообще не вспоминала, что это такое.

Неудивительно, что Дэниэл начал обхаживать замужних женщин, причем сразу всех трех — Магду, жену Томаса Энн и жену Эдварда Памеллу. Дело это было, впрочем, почти безнадежное, и не только потому, что все браки были заключены относительно недавно, и супруги не успели надоесть друг другу, но и по более прозаичной причине — в убежище было слишком мало места для тайных уединений, парам и для «законного»-то секса не всегда удавалось найти свободное помещение, так что спустя какое-то время они, отбросив стыд, уже занимались этим в присутствии друг друга. Надо сказать, что если поначалу изза всеобщего стресса сексуальная жизнь в убежище текла вяло, то позже, на почве всеобщего вынужденного безделья и дефицита развлечений, пошла еще активнее, чем до войны.

Беременность Мелиссы протекала достаточно трудно, пару раз казалось, что выкидыш неизбежен, и это еще в лучшем случае — однако все обошлось. Но еще до того, как родился Тони, в убежище случилась первая смерть.

Умерла Клэр. Ей еще не было семидесяти, она не жаловалась на здоровье и, не разразись ядерная война, могла бы прожить еще долгие годы. Но, как видно, теперь, когда наверху все умерли, она попросту не видела смысла продолжать жить. Она угасала молча, ни на что не сетуя, и даже продолжала исполнять свои обязанности кухарки — а однажды утром просто не проснулась.

Это была единственная мирная смерть в убежище за двадцать лет его существования.

И эта смерть вскрыла еще одну проблему, о которой Джордж и те, кого он нанимал для строительства, в свое время не подумали. Что делать с трупом? Наружу его не вынесешь, там по-прежнему радиоактивный ад (тогда, в первый год, в этом не могло быть сомнений). А универсальный мусоросжигатель не был расчитан на предметы таких размеров. Чтобы засунуть туда труп, его надо было разрубить на три части.

По жребию, сделать это досталось Эдварду. Тело Клэр упаковали в два черных пластиковых мешка, чтобы Эдвард не видел, ЧТО рубит и ЧТО получается в результате. Но того все равно стошнило после первого же удара топором, пришедшегося во что-то мягкое и влажно чавкнувшее. Тогда доделать работу взялся Дэниэл. Он справился. Он, разумеется, делал это в одиночестве, и остальные не видели кривой усмешки и дьявольских огоньков удовольствия в его глазах, когда он орудовал топором.