Наталия Никитайская - Правильная жизнь, или Жизнь по всем правилам

Черт возьми, ну совершенно не могу остановиться, а надо бы, если учесть, что я давно уже знаю профорга как человека не только ленивого, но еще и недалекого и мстительного. Но ведь я говорила чистую правду.

Если я сейчас не скажу ее, то кто и когда скажет?

И я понеслась в своих обличениях дальше:

- Уж и не знаю, каким чудом вы оказались сегодня на рабочем месте, а не записали себе липовую библиотеку - не иначе как благодаря гулянке, которая затевается здесь - и затевается, прошу отметить, в рабочее время...

Как-то незаметно в комнате остались только я и профорг. Причем, перед тем как нас покинуть, некоторые сотрудники что-то припрятывали у себя в столах, с отвращением на меня поглядывая.

Профорг же сидел напротив меня (я стояла) и прямо распухал на глазах от злобы и ненависти:

- Вы за свои слова ответите.

- Отвечу, отвечу... А лаборанты?

- Разберемся.

- Чтобы разобрались наверняка, я сегодня же подам докладную по всей форме и приложу выписки из приказов. Подам и вам, и заведующему отделом...

Прозвенел звонок. Нужно было мчаться работать.

И я помчалась. В коридоре передо мной расступались.

Конечно, мне было тяжело. Больше того, в какой-то момент стало страшно, почти так же страшно, как там, в автобусе, когда я почувствовала на себе запоминающий взгляд хама. Но я одернула себя: тут страшно, там страшно, сям страшно - этак не сможешь в жизни совершить ни одного поступка. Разве это плохо, что у меня хватило сил вступить в борьбу за справедливое дело, что я не превратилась еще в равнодушное, толстокожее пресмыкающееся, как некоторые? И неважно, что не все правильно меня понимают,- мелочи это. Так всегда было - во все времена борцам было трудно и одиноко.

В секторе было тихо. Все работали. Я тоже села за расчеты. И внезапно отключилась...

Вернее, выпала. Еще вернее - перенеслась. Еще точнее... Нет, точнее слова не придумаешь. Помню только, что почему-то оторвалась от работы и встала, как встают за партой вызванные ученики. И так же - стоя - оказалась в незнакомой мне комнате, сплошь заставленной старинной мебелью. На столе громоздилась хрустальная ваза необыкновенных размеров. А рядом со столом прилепился древний конторский стул, застеленный оборванной газетой. На этой газете валялись вперемешку куски твердокопченой колбасы, надкусанные и целые соленые огурцы, разломанная буханка черного хлеба, а в середине украшением - возвышалась литровая банка с зернистой икрой, и в икру была воткнута алюминиевая ложка.

- Садись, раз пришла,- сказал хозяин, подвигая ко мне ногой табуретку, на которой только что сидел,женщине надо уступать место - это я твердо усвоил,табуретка опрокинулась, хам заржал.- Ну чего ты? Не стесняйся, садись, выпей за компанию.

- Выпить? В служебное время?

- Да-а! В служебное ты не можешь, это точно,и он заржал снова.- А может, все-таки выпьешь? Дефицитом побалую.

- Неужели вы еще не поняли, что пить с вами сочту позором?- ответила я гордо.- И вообще, что вам от меня нужно? Мне на работе надо быть. Зачем вы крадете мое рабочее время?

- Хорошо!- картинно восхитился парень.- Излагаешь как надо. Я доволен.

Он оглядел меня с любовью, как свое родное детище, и еще раз заржал.

- Отвратительный смех!- сказала я в сердцах.Как будто сто лягушек квакают хором.

- Ну! Ты!- парень угрожающе ко мне придвинулся, я отпрянула.

Оглушительное ржание наполнило комнату. Этот гад хохотал, хлопая себя по ляжкам, притоптывая ногами, и казалось, будто по паркету топочут лошадиные копыта...

- Копыта,- пробормотала я изумленно.

- Нет, как она испугалась!- вопил парень на всю комнату, не слыша меня.- Боится - значит, уважает!.. Ха-ха-ха!..

- Ну вот что,- сказала я с достоинством, едва только он перестал захлебываться ржанием,- мне пора. Верните меня на службу...

- Как пришла, так и убирайся,- сказал он, шлепнулся в кресло и вытянул ноги. Обычные ноги в яркозеленых носках. И добавил умиротворенно: - Гуляй, разрешаю...

Я очнулась за своим рабочим столом. Щеки у меня пылали. Последнее слово осталось за этим гадом - и это было самое обидное.

- Ничего я не боюсь!- запоздало выкрикнула я.

- Правильно,- услышала я голос Николаши,ничего не бойся. Мы с тобой.

Николаша наклонился надо мной и спрашивал робким голосом:

- Что с тобой? Может, тебе водички?

- А что со мной?- спросила я.

- Ты несколько минут стояла столбом как вкопанная, ни на что не реагировала. Как будто окаменела. Игорь Сергеевич вон "скорую" пытается вызвать,затораторила Манечка Кукина.

- Не надо "скорой",- устало ответила я.- Все в порядке. Я просто задумалась, уж очень любопытная тут корреляция намечается.

- Артистка!- пробурчала Лидия Мартыновна и отошла.

Николаша с сомнением покачал головой. Он держал меня за руку, мне передавалось его тепло. И я захотела ему рассказать все, но поняла, что этого нельзя делать.

Мрачные мысли о какой-то ужасной болезни мне удалось отогнать только усилием воли. Я заставляла себя сосредоточиться на таблицах и наконец добилась того, что цифры полностью заняли мой ум и сопоставлялись уже как бы сами собой, входя в точные и единственно верные взаимоотношения. Я работала.

К вечеру зашла Ленка, позвала пить кофе. Я отказалась.

Ленка настороженно на меня посмотрела и сказала:

- Хорошо. Мы с Николашей подождем тебя после работы. Поговорим.

Разговор был никчемный. Разговор меня раздражал. Николаша пытался меня убедить, что надо обратиться к врачу. А Ленка беспокоилась о моей репутации и о последствиях моего неумного поведения.

- С кем ты связалась?- кричала она, имея в виду профорга.- Он уже досье на тебя собирает.

- Какое еще досье? - лениво отбивалась я.

- Опоздания, прогулы...

- Прогулов не было.

- Значит, будут,- обещал Николаша с каким-то даже ожесточением.

Они так надоели мне со своими заботами и прогнозами, что в итоге я от них сбежала. Пока они размахивали руками и орали (Николаша: "Иди к врачу. Или я сам позвоню Алексею Палычу". Ленка: "Ну кто же плюет против ветра: тебе же диссертацию защищать!"),-пока они так кричали, я нырнула в подворотню, переждала там, а потом дворами побрела к метро.

Часть четвертая. НА УЛИЦЕ

Какая беспокойная жизнь. Не многовато ли волнений? Вот уже и от ближайших друзей вынуждена бежать и скрываться. Впрочем, только в стоячем болоте все и всегда спокойно. Я не желала превращать свою жизнь в стоячее болото.

Ленка конечно же права, когда утверждает, что со мной что-то стряслось. Только не СТРЯСЛОСЬ, а СЛУЧИЛОСЬ. Это не одно и то же. Со мной СЛУЧИЛОСЬ прозрение. Я стала видеть неправильное, нечестное, несправедливое. А если видишь и не пытаешься исправить - разве это хорошо? И очень жаль, что ни Ленка, ни Николаша меня не поняли, жаль, что с ними прозрения еще не случилось. Они всегда - еще с институтских времен - были мне друзьями. И сейчас они уверены, что стараются помочь мне. Но, вместо того чтобы встать на мою сторону, пытаются меня образумить.