Коллектив авторов - Полдень, XXI век (июнь 2011)
– Ирина Анваровна Маликова, – нарочито бесстрастным голосом сообщил он, – тысяча девятьсот пятьдесят четвертого года рождения, младший научный сотрудник Института экономики.
Сделав паузу, добавил:
– Не замужем. Детей нет.
Разведена? Я не задал этот вопрос. Встал и пошел к двери.
– Да что с тобой сегодня? – спросил Лёва за моей спиной. —
Ира… ты ее знал раньше?
– Это моя жена, – сказал я и вышел, прежде чем Лёва успел задать следующий вопрос.
* * *Вечер прошел как обычно. Лиля рассказывала, что вытворяли ученики на уроках, о чем говорили в учительской на переменах, куда поедет летом отдыхать завуч Игорь Дмитриевич… Я все слышал и даже кивал в нужных местах, но мыслями был далеко, не в нашей реальности.
Я слушал Лилю и вспоминал, как мы с Ирой познакомились.
Это воспоминание я пронес через всю жизнь, даже в день смерти… я плохо, конечно, соображал, все в мире выглядело уже нереальным, но день нашего знакомства я неожиданно вспомнил (вспомнил сейчас о том, что вспомнил тогда – интересная аберрация памяти!). Я бежал за автобусом и махал – может, водитель увидит в зеркальце и притормозит. Меня водитель не увидел, но обратил внимание на девушку, вышедшую на проезжую часть и вставшую на пути автобуса. Резко затормозив, водитель открыл дверь, и я подумал, что девушка войдет, но она вернулась на тротуар и сделала мне приглашающий жест: садитесь, мол.
«Коня на скаку остановит», – пришла мне в голову строка, и я махнул водителю: поезжай. Тот недовольно погудел и рванул машину, будто наверстывал упущенное время.
Я подошел к девушке и сказал: «Спасибо».
Она была чуть ниже меня ростом, с носом, выглядевшим слишком большим на ее лице, но странным образом ничуть ее не портившим, скорее наоборот. Должно быть, я слишком пристально ее разглядывал, потому что она опустила голову и сказала: «Я думала, вы сесть хотели».
«Хотел, – согласился я. – Но…»
Я не знал, что сказать дальше, не умел знакомиться с женщинами.
«Вообще-то, мне сорок второй нужен, а его долго нет», – сказала девушка, тоже, видимо, не знавшая, как поступить: продолжить ничего не значивший разговор или помолчать, дожидаясь своего автобуса.
«Сорок второй редко ходит, – сообщил я истину, известную всему городу. – Вам в микрорайон?» – спросил я.
«Нет, я до Монтина».
«Живете там?» – вырвалось у меня. Не знаю, что на меня нашло, обычно я и слова не мог выдавить, когда оказывался один на один с незнакомой женщиной, тем более такой… красивой?.. нет, но что-то в ее лице казалось удивительно привлекательным.
«Да», – сказала она и подняла на меня взгляд. Глаза у нее оказались голубыми с темным окоемом вокруг радужной оболочки: точно такие, как у меня. Это показалось мне поразительным, и я не удержался:
«У вас глаза, как мои».
«Я обратила внимание».
И оба мы одновременно сказали: «Меня зовут Миша». – «Ира».
Она окончила Институт иностранных языков, работала переводчицей в Институте экономики, хорошее место, интересная работа, приятный коллектив… Я в деревне оттрубил по распределению, сейчас во-он там, в физическом…
Подошел сорок второй, набитый под завязку, но мы влезли и стояли, прижавшись друг к другу. Глаза наши были так близко… казалось, что и мысли перетекали из головы в голову.
Мы вышли на ее остановке и распрощались, обменявшись номерами телефонов, но тут же договорились встретиться в субботу в пять в Губернаторском саду.
– О чем ты думаешь весь вечер? – спросила Лиля, замолчав посреди рассказа о том, как Юлий Вазонов из десятого «б» сбил с ног математичку Любовь Константиновну.
– Что? – не сразу выплыл я из воспоминания, которое на самом деле не могло быть моим, хотя именно моим и было. – Ты говорила о Вазонове.
– Я помню, о чем говорила, – раздраженно сказала Лиля. – А ты думал о другом.
– Почему ты так решила? – пробормотал я, на что жена лишь пожала плечами.
Ну и ладно.
Ночью, когда я уже засыпал, мне вспомнилось, как мы с Ирой ездили в Копенгаген. Это было много лет спустя, на грани тысячелетий, мне исполнилось пятьдесят (пятьдесят? возраст показался невозможно далеким), и мы решили сделать себе подарок. Денег, конечно, всегда не хватало, но я купил тур, разбив выплаты на двенадцать платежей по Визе.
Я не знал, что такое «виза». То есть, знал, конечно, мое знание-незнание каким-то образом интерферировало в сознании, и я уснул, понимая и не понимая, зная и не зная, но определенно чувствуя, что наступило время больших перемен.
* * *Утром, без пяти девять, я стоял у входа в здание Академии, где на четвертом этаже располагался Институт экономики, и следил за входившими сотрудниками. Я не знал, когда Ира приезжает на работу, – может, она уже вошла, и я пропустил?
Она вошла в холл в три минуты десятого. Каштановые волосы до плеч, нос… по носу я узнал бы Иру за километр. Не потому что нос у нее длинный, а просто… это был ее нос, только ее, ни у кого на свете не было такого носа, который я любил целовать в самый кончик, всегда холодный, как у здоровой собаки.
Не отдавая себе отчета в том, что и почему делаю, я шагнул вперед, заступил Ире дорогу, посмотрел в глаза (голубые! с темным окоемом вокруг радужной оболочки) и представился:
– Михаил Бернацкий, если вы меня помните.
Почему я так сказал? Она не могла меня помнить.
Ира подняла на меня удивленный взгляд, и мне показалось, в нем промелькнуло что-то вроде узнавания. Конечно, она подумала: если я подошел, то мы можем быть знакомы, хотя память подсказала, что нет.
– Мы знакомы? – неуверенно спросила она.
– Нет, – с сожалением сказал я. – Но… Вы работаете в Институте экономики? Вас зовут Ира? Ира Маликова?
Она кивнула, продолжая смотреть на меня если не с интересом, то уже без удивления.
– Да, – сказала она. – А вы…
– Я в Институте физики, через дорогу. Занимаюсь внегалактической астрофизикой и…
– И? – повторила она минуту спустя, потому что я так и не смог найти подходящих слов.
– Если бы мы встретились в час у входа, я попробовал бы вам объяснить.
– Надо что-то объяснять? – улыбнулась Ира. Эту ее улыбку я прекрасно помнил: она так улыбалась, когда думала, что догадалась о чьих-то истинных намерениях.
– Надо, – сказал я слишком, должно быть, серьезно, потому что Ира все-таки смутилась и коротко кивнула: хорошо, мол, в час у входа, если это необходимо.
Я пошел к себе и успел отметить приход за минуту до того, как на вахте Карина закрыла толстый гроссбух и открыла другой, куда вписывала имена опоздавших.
Лёва позвонил, как только я сел за свой стол и положил перед собой ксерокопию статьи из Аstrophysical Journal о наблюдениях мягкого рентгеновского источника RХ 1904+13.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});