Коллектив авторов - Полдень, XXI век (май 2011)

Главный редактор Борис Стругацкий

Полдень, XXI век (май 2011)

Колонка дежурного по номеру

…Всегда смущали меня эти камни, которые надо было разбрасывать, а потом, по прошествии некоторого времени, – собирать. И то, и другое занятие казалось мне довольно бессмысленным. В самом деле, представлялся юнец рядом с грудой камней в чистом поле, который разбрасывает их во все стороны, норовя закинуть подальше. А в груде той самые разнообразные и неожиданные камни – есть и увесистые булыжники, есть и галька морская, но попадаются и драгоценные камни, которые летят, сверкая на солнце всеми своими гранями.

Закончив эту работу, человек садится на последний, самый большой камень, который он не смог поднять, и ждет. Чего он ждет? Неужели он думает, что из этих камней вырастет что-то новое и прекрасное? Кто его знает. Но он ждет и с надеждой смотрит в чисто поле до горизонта. Где-то там лежат его камни, среди них есть и драгоценные. На них он и надеется больше всего.

Но ничто не нарушает тоскливого пейзажа.

И вдруг человек понимает, что пора искать свои камни, ведь больше у него ничего нет, всё разбросал. Он кряхтя поднимается с большого камня и идет в чисто поле собирать. Уже и забыл, как выглядят его камни и сколько их было. Помнит, что много, но количественно затрудняется.

Бродит он по полю, всматриваясь себе под ноги, но никаких камней нет. То ли в землю зарылись, то ли кто унёс. Ну, может, найдёт где-то поблизости пару-тройку булыжников, – и всё. Ничего не осталось от той горы, где поблёскивали загадочно алмазы и изумруды.

Тогда возвращается старик к своему последнему камню, неся несколько булыжников и понимая, что даже за них надо быть благодарным, ибо у других и такого нет.

Но последний камень каждому положен.

Александр Житинский

1

Истории. Образы. Фантазии

Краткое содержание начала романа Александра Житинского «Плывун»

Владимир Пирошников, герой давней повести А. Житинского «Лестница», остался жив. В наши дня он снимает помещение в подвале знакомого дома, ставшего бизнес-центром, обустроив тут книжный магазин-салон.

Однажды происходит нечто вроде землетрясения, после чего Пирошников узнаёт, что дом стоит на плывуне.

Вскоре соседка, прорицательница Дина-Деметра, сообщает Пирошникову, что он находится в магической связи с домом и по сути является «передатчиком коллективного бессознательного» жильцов. Через какое-то время «землетрясение» повторяется. Соседи начинают обвинять Пирошникова, что именно он и его книжный салон виноваты в происходящем.

К нему приходит аспирант Браткевич, давно изучающий процессы, связанные с домом, и предлагает принять непосредственное участие в исследованиях.

Между тем, Владимир устраивает в своем салоне поэтические чтения и принимается оповещать о них обитателей бизнесцентра. При этом он знакомится с банковской операционисткой Серафимой. Женщина проявляет к нему явную симпатию.

Во время поэтических чтений дом снова приходит в движение, накренившись, как корабль на волне.

Виновника случившегося немедленно выселяют. Воспользовавшись его отсутствием, имущество перетаскивают на первый этаж, где Серафима устраивает из книжных пачек некое подобие жилища. Здесь они с Пирошниковым проводят ночь.

Утром появляется аспирант Браткевич и объявляет, что дом начал медленно заваливаться набок. Пирошников, наконец, начинает верить, что состояние дома впрямую связано с его душевным состоянием.

Между тем, Джабраил, хозяин дома, приказывает обустроить Пирошникову новое жилище – здесь же, на первом этаже. А в гости к Владимиру заявляются телевизионщики. Однако конторы, населяющие бизнес-центр, стремительно переезжают из дома в другие места, а свой салон близок к разорению, и его надо закрывать.

И тут Джабраил решает подарить дом Пирошникову…

Александр Житинский

Плывун

Роман[1]

Часть вторая

Диктатор

14

Разумеется, передача ключей от резиденции была увенчана обедом в столовой, оформленной росписями по шелку в мавританском стиле. Джабраил и Пирошников сидели вдвоем за овальным столом, устланным крахмальной скатертью, прислуживали им два официанта. Геннадий к столу допущен не был, однако Джабраил не забыл предложить Пирошникову позвать Серафиму.

Попытка Пирошникова не увенчалась успехом.

– Я совершенно не готова, – ответила она по телефону. – К олигархам либо при параде, либо никак.

Пирошников разглядывал мебель, посуду, картины на стенах, пытаясь испытать хоть какие-то чувства от мысли, что все эти вещи теперь принадлежат ему и документы, подтверждающие это, лежат рядом в папке. Напрасно! Ни удивления, ни довольства, ни алчного любопытства – что же тут есть еще и сколько может стоить – не возникло в его душе. Он был абсолютно равнодушен, как если бы ему подарили аквариум с золотыми рыбками.

Пирошников никогда не интересовался золотыми рыбками.

За обедом разговор шел об отвлеченных вещах: футбольном клубе «Челси», поэзии Бродского и визовом режиме Великобритании. Джабраил подчеркнуто не интересовался проблемами, связанными с домом, как бы говоря: я вам его отдал, решайте сами, это теперь не мой вопрос. И Пирошников, поняв это, тоже обходил стороной эти темы, хотя неожиданно в голове вспыхивало что-нибудь тревожное по поводу угла наклона здания и его влияния на работу лифтов. Понятно, что при каком-то критическом угле лифты перестанут работать, сила трения им не даст. Но что мог сказать молодой олигарх из Лондона о наших углах трения?

Поэтому они расстались, довольные друг другом и совершенной сделкой, и Джабраил отбыл в аэропорт в сопровождении шестерых двойников.

Пирошников остался один рядом с дверью лифта, куда только что скрылись Джабраил с клевретами, включая Геннадия.

Он оглянулся. Голубая вода, наклоненная к углу бассейна образовывала зеркальную поверхность, по которой изредка пробегала рябь. «А ведь это неспроста, – подумал он. – Рябит, потому что смещаемся, ползем куда-то…»

И он, повинуясь какому-то внезапному азарту, желанию показать самому себе и даже этому бассейну, кто здесь хозяин, скинул брюки и туфли, разделся догола и прыгнул в голубую прозрачную воду.

Вода в том углу, который был наклонен более других, выплеснулась за край бассейна.

Пирошников сделал три гребка и оказался у противоположной стенки, оттолкнулся от нее и ушел в глубину, наслаждаясь свободой и невесомостью.